Данте. Мой личный Грех - Амира Ангелос

Даже хихикаю над собой. Вот ты надралась, Вересова! Глюки ловишь.

Но голоса звучат громче. Оба мне знакомы…

Женский голос очень похож на Милу, лучшую подружку Вероники. Если с Кариной мы как-то наладили общение, то Мила по-прежнему меня не выносит, всякий раз кривится, если видит.

Что она делает рядом с Леонидом? Или я напилась до белой горячки?

Не успев хорошо подумать, что собираюсь сделать, ныряю в самую гущу кустов.

Не дышу.

И что теперь?

Меня охватывает стыд. Скорее всего, Леон отправился меня искать. Если увидит здесь, будет ужасно неловко. Как я ему объясню свое поведение? Что внезапно приспичило в туалет?

Столько смешанных эмоций, плюс алкоголь, адреналин выбрасывается в кровь, меня трясет как от лихорадки. Голоса становятся хорошо различимы, парочка останавливается прямо рядом. Меня же как парализует, хочу показаться, чтобы не ставить себя в еще более неудобное положение, но не могу пошевелиться!

— Ты сказал, что порвешь с ней на этой неделе! А сам на тусовку с ней приперся? Как тебе верить, Карельский? — требовательно произносит женский голос.

— Можешь не орать? Тут народу полно, все отдыхают, — шипит на нее Леон.

— Ты мне рот не затыкай, понял? Я сейчас найду Полину и все ей расскажу.

— Только попробуй!

— А ты мне не угрожай, иначе пожалеешь! Пусть узнает эта блаженная дура, что ты мне ребенка сделал. Пока она в своих облаках витает, думая, что ошейник на тебя напялила.

— Я сказал, что с ребенком решим.

— Что решим, Карельский? Я аборт делать не буду, понял? Либо женимся, либо на весь универ ославлю!

— Тогда твоя лучшая подружка и тебя со свету сживет, как с Полиной поступила.

— Не льсти себе. Веронике на тебя давно наплевать.

— Ты ей врала. Вряд ли она это спустит.

— Хватит меня пугать! Не будет никакого аборта! Ты прямо сейчас кидаешь свою ненаглядную, понял? Я больше ждать не буду.

Дальше сопение, возня. Вжимаю голову в плечи. Отчаянно тру виски, не в силах поверить, что сейчас услышала. Нет, я сплю и вижу кошмар! такого не может быть!

Мы все время были вместе, жили вместе. Отдыхали, ездили на шашлыки к родителям Леона, которые меня чудесно приняли. Я не могу поверить в то что услышала. не могу!

Тихонечко выглядываю из кустов. Сомнений и так не оставалось, это Мила. Тем более она упоминала Веро. Это — отдельная травма для меня. Больно так, что не могу вдохнуть полноценно.

Ведь именно Мила взъелась на меня сильнее остальных. Травила меня за связь с бывшим парнем подруги! И вот, получается, поступила так же?

Это на самом деле Мила, как бы ни было жутко в это поверить. Сейчас парочка страстно целуется.

Отворачиваюсь, меня начинает мутить. Слава богу, в этот момент они уходят, потому что меня начинает рвать.

Вот бы они удивились, услышав эти звуки. Раздвигают кусты, а тут я, в блевотине.

Меня накрывает истерика. Даже не в ревности дело. Просто корежит от омерзения. Что спала, одновременно с бывшей подругой, а теперь заклятой врагиней, с одним и тем же парнем.

Если это наказание, за то что начала отношения, наплевав на чувства Вероники — оно идеально. Сильнее ударить невозможно.

Я размазана тем что узнала, разбита.

Выплакавшись, медленно бреду обратно, в комнату друзей.

Я забыла захлопнуть, когда проводила Ладу, чему сейчас безумно рада.

К храпу Матвея примешивается громкое посапывание подруги. Они спят богатырским сном, и это тоже радует. Не могу сейчас ни с кем разговаривать, объясняться.

Проскальзываю в ванную. Умываюсь, полоскаю рот. В зеркало смотреть страшно, все лицо в черных подтеках косметики.

Что мне делать? Не могу даже представить, как встречаюсь с Леонидом, разговариваю с ним. Сразу начинает тошнить.

Все равно придется. Надо забрать вещи из его квартиры.

Не могу сейчас об этом думать. Встаю под душ. Долго отмываюсь, словно это поможет очиститься от грязи. Потом, закутавшись в белый халат для гостей, сворачиваюсь калачиком в кресле.

Меня будит удивленный возглас Матвея:

— Полина? Ты чего тут делаешь?

Открываю глаза.

Давно наступило утро, в комнате очень светло, взъерошенный Матвей в одних трусах стоит надо мной с удивленным выражением на лице.

— Вы что, с Леоном поссорились? Когда только успели, — качает головой. — Все разошлись вчера глубокой ночью. Ладка вон до сих пор дрыхнет.

— Ты можешь оказать мне услугу?

— Какую?

— Отвези меня домой. К родителям.

— Прям сейчас? Ты что, не видишь в каком я состоянии? Прости, но мне нельзя сейчас за руль. И вообще, Полин, успокойся. Расскажи для начала, что случилось? Может ты себя накрутила? Это ваша первая ссора? Вроде вы еще ни разу не ругались.

— Слушай, мне не сеанс психоанализа сейчас нужен, — прерываю его речь грубо.

— Извини, — добавляю уже более миролюбиво. — Я правда сейчас не могу ни о чем говорить. Мне нужно уехать, как можно скорее.

— Ты в казенном халате, где твои вещи?

— Я хочу у Лады одолжить что-нибудь…

Вчерашнее платье в мусорной корзине. Оно грязное, после кустов и моментов тошноты. Его бы точно не смогла на себя надеть. Остальные вещи в нашей с Леонидом комнате.

— То есть, ты даже за вещами своими не пойдешь?

— Нет, не пойду.

Из-за нашего разговора просыпается Лада, все начинается по второму кругу. Она расспрашивает, недоумевает, злится, что не хочу рассказывать что случилось.

В итоге, одалживаю футболку Матвея, юбку Лады, которая велика мне на два размера, но находится булавка, так что одежда хотя бы на мне держится.

Также, одалживаю у подруги темные очки. После бессонной ночи и двух часов рыданий взахлеб в ванной мне самой на себя страшно смотреть.

— Просто невероятно, качает головой Лада, наблюдая, как вызываю такси. — Ладно, я с тобой поеду, Вересова. Матвей позже доберется, когда можно будет сесть за руль.

— Не нужно, я не хочу вам портить отдых.

— Успокойся, отдохнули мы вчера отлично. Одну я тебя по-любому не отпущу в таком состоянии.

— Хорошо, спасибо.

Лада быстро умывается, приводит себя в порядок. Такси уже ждет нас, так что бежим к нему, стараясь не шуметь, все еще спят.

Еще очень рано, на улице тишина. Все гости спят. Кроме нескольких человек возле бассейна, которые, видимо, даже не ложились.

Я безумно боюсь увидеть Леонида. Вдруг он ищет меня? Ведь я не пришла вчера ночевать, он мог забеспокоиться.

Не хочу от него никакой заботы! Ничего не хочу!

Этот человек перечеркнул все…

Почему не смог сказать честно, что у него другие отношения?