Второй шанс в Эдене - Питер Гамильтон

Мы стояли в задней части огромного контрольного центра; перед нами тянулись пять длинных рядов пультов, за которыми техники внимательно анализировали поступающую на экраны информацию и вводили бесчисленные новые команды. На стенах светились большие голографические дисплеи, с разных сторон показывающие громадное семя Арарата, парящее в пятнадцати километрах от Эдена. Пена, защищающая его во время перелета с пояса О’Нейла, была удалена, что позволило состыковать его с вспомогательным модулем.

– Мне это напоминает старинный нефтеперерабатывающий завод, – сказал я.

– Вполне приемлемое сравнение, – согласился Петр. – Все резервуары заполнены углеводородными соединениями. Два следующих месяца мы будем закачивать их в семя. Затем, если повезет и зарождение пройдет нормально, вся эта конструкция перейдет на свою постоянную орбиту в тысяче километров от Эдена. Там его поджидает подходящая скала, богатая минералами.

– И Арарат начнет поедать ее?

– Не совсем так. Еще девять месяцев, пока не разовьются органы поглощения и пищеварения, мы будем обрабатывать исходный материал. И только тогда биотоп будет прикреплен непосредственно к скале. Мы надеемся, что биотопы следующего поколения будут с самого начала способны самостоятельно поглощать минералы.

– Из маленьких желудей…[2] – пробормотал я.

– Совершенно верно. Хотя они не однородны, как семена деревьев. Семя биотопа представляет собой конструкцию из множества симбионтов; мы не знаем, как задать точную копию целого биотопа одной цепочкой ДНК. Пока не знаем, во всяком случае. К сожалению, исследования в биотехнологии сильно тормозятся на Земле из-за сильной ассоциации со сродственной связью. Именно поэтому Пенни так хотела перевести свою компанию сюда, где можно работать без помех.

– Да, кстати…

Он опустил голову:

– Я знаю. Ее завещание.

– Если можете, просто подтвердите то, что мне рассказал Энтони Харвуд.

– Ох, Энтони. Знаете, вы произвели на него сильнейшее впечатление. Он не привык к такому обращению. Его сотрудники относятся к нему с большим уважением.

– Вас подключили к нашему с ним разговору?

– Подключили почти всех.

Было приятно думать, что у меня, оказывается, есть молчаливые свидетели того, как Мистер Франт быстренько сдал назад при первом же серьезном нажиме на него. «Но это крайне непрофессионально, Харви», – укорил я себя.

– Завещание, – напомнил я.

– Да, конечно. Объяснения Энтони в той или иной степени правдивы. Деньги будут направлены на юридическую борьбу на Земле. Но наша цель не только выкуп контрольного пакета, это привело бы лишь к замене нынешнего совета директоров ЮКЭК на наших доверенных лиц. Бостон стремится к тому, чтобы предприятия по добыче гелия-три стали коллективной собственностью всех жителей Эдена. Мы готовы выкупить все доли компании, даже если потребуются десятилетия или целый век, чтобы выплатить кредит. Если независимость Эдена будет не просто символической, мы должны стать полными хозяевами своей судьбы.

– Спасибо.

Я чувствовал, как тяжело ему говорить об этом деле, да еще и с таким, как я. Тем не менее он не скрывал своей гордости. Когда он говорил о Бостоне и о «нас», я понимал, насколько он предан этому идеалу. Странная это организация: едва ли можно найти двух так сильно отличающихся друг от друга людей, чем Петр Зернов и Энтони Харвуд.

– Я очень горжусь тем, что Пенни внесла меня в список, – сказал Петр. – Я надеюсь оправдать ее ожидания. Возможно, она хотела, чтобы был услышан и мой скромный голос. Я чувствую себя не в своей тарелке в обществе всех этих миллионеров и крупных игроков. По сути, я всего лишь профессор биотехнологии из Московского университета, взявший трехлетний отпуск для работы в ЮКЭК. Подумать только, москвич в тропическом климате. Моя кожа постоянно обгорает и шелушится, а от яркого света осевой трубы нередко болит голова.

– Вы намерены вернуться?

Он посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом.

– Не думаю. Здесь, несмотря ни на что, еще так много предстоит сделать. Даже ЮКЭК уже предложила постоянный контракт. Но когда-нибудь я бы хотел снова заняться преподавательской работой.

– Так в чем же дело, Петр? Неужели вас отталкивает сам факт работы на совет директоров ЮКЭК? Люди вокруг Юпитера живут и трудятся на тех же условиях. Или вы настолько увлечены старыми идеалами коллективизма?

– Вы спрашиваете, потому что я русский? Нет, это не просто слепая приверженность коллективизму во имя освобождения рабочего класса. Юпитер предлагает нам уникальную возможность; здесь такие колоссальные ресурсы, столько энергии, что при грамотном использовании мы могли бы создать особое общество. Общество, которое благодаря сродственной связи отличалось бы от всех, существующих до сих пор. Шанс создать нечто новое выпадает в человеческой истории чрезвычайно редко, вот поэтому я и поддерживаю Бостонскую группу. Нельзя допустить, чтобы развеялась даже самая хрупкая надежда. Любое бездействие с моей стороны было бы преступлением, которое омрачит всю последующую жизнь. Я уже говорил, что биотопы следующего поколения сразу смогут усваивать минералы, но они способны и на большее. Они будут синтезировать пищу особыми железами и бесплатно кормить все население, не требуя ни машин, ни полей для выращивания продуктов, ни морозильных установок. Это же великолепно, настоящее чудо. Из полипа можно выращивать дома или храмы, если захочется. А наши дети уже сейчас показывают, какими добрыми и порядочными могут быть люди, когда они растут, разделяя мысли друг друга. Вы понимаете, Харви? Здесь так много возможностей для нового образа жизни. А когда мы добавим экономическую базу от добычи гелия-три, возможности станут безграничными. Биотехнология вкупе с точным машиностроением будут развиваться такими темпами, каких никогда не позволит Земля. Даже пояс О’Нейла страдает от запретов, накладываемых глупцами вроде папы, и от ограничений, вводимых собственным населением, страдающим инерцией и не желающим менять существующий порядок, боящимся новизны. Здесь не будет ничего подобного, Харви, здесь наше развитие не станут ограничивать никакие рамки. Это новый мир, о котором мы так долго мечтали, новый мир как для физических, так и для духовных сторон человеческой расы.

Вопреки своим убеждениям (я говорю об официальном положении) я не мог не восхищаться группой Бостон и ее целями. Есть что-то трагически привлекательное в стремлении отважных борцов за справедливость преодолеть стоящие перед ними преграды. А преграды невозможно недооценивать: корпорации, обладающие колоссальной силой, по большей части никем не контролируемой. Международные суды