Ничто Приближается - Татьяна Енина

— У тебя есть другое объяснение? Может быть, я суперменша, прилетевшая с другой планеты?

Оля улыбнулась.

— Пожалуй, это еще неправдоподобнее.

У дверей она встала на цыпочки и обняла Машу за шею.

— Я забыла сказать тебе спасибо.

— Пожалуйста… Будь осторожной, ладно?

Маша закрыла за девочкой дверь, потом постояла у окна, дождалась, пока она вышла из подъезда и направилась в сторону метро. Маленькая фигурка в красной куртке и синих джинсах, немного мешковатых.

«Интересно, как должен чувствовать себя человек, спасший жизнь другому человеку?» — подумала Маша и пошла звонить Петру.

Вот так и началась ее работа на Земле…

О девочке Оле координационный совет не узнал.

Маша дала себе слово впредь быть осторожнее, больше никого и никогда не приводить к себе домой. Оказав помощь оставлять человека там, где он есть, впрочем, пока еще она редко задействовала «регенерат»…

До того памятного случая.

В ту ночь она случайно попала на пожар, возвращаясь после очередного убитого оэрлога — мимо нее с воем промчались пожарные машины, и она зачем-то поехала за ними следом.

Горела квартира на седьмом этаже девятиэтажного дома, из окон валил черный дым. У подъезда толпились разбуженные жильцы, кричали, плакали, ругались.

Пожарная команда поспешно налаживала свое оборудование.

— У них в квартире железная дверь, придется пожарным лезть в окно, — сказал кто-то.

Немолодая женщина в накинутой поверх ночной рубашки мужской куртке и в тапочках на босу ногу застонала, закрыв ладонью рот.

— Вы сообщили о возгорании? — спросил ее пожилой угрюмый пожарник.

— Я… Я соседка… Господи, Иван, небось, дрыхнет пьяный, и Сашка спит… Я звонила, звонила им в дверь… Пока дым не попер из всех щелей… Может быть, их еще можно спасти, а?

— В квартире два человека? — уточнил пожарный.

— Д-да… мальчик и отец его — пьяница проклятый. Господи, Господи, а мальчишка такой хороший!

Женщина судорожно зарыдала.

Маша понимала, что никак не способна повлиять на ситуацию, пожарникам проще и быстрее пробраться в горящую квартиру и спасти кого-то, кто еще, может быть, жив. Ей нужно было уехать, но она почему-то не уезжала, затаив дыхание смотрела на валящий из окон дым, слушала рыдания и причитания женщины в тапочках.

Она видела как пожарная лестница доползла до окна, как в черный проем хлынул поток воды и пены, как скрылись в квартире двое одетых в огнеупорные костюмы мужчин.

Во двор въехали две машины «скорой помощи». Они не спешили, судя по всему, везти им предстояло трупы.

АРМАС

В это было трудно поверить, ему казалось, что он видит сон, какой-то кошмар… Армас не знал, когда была построена тюрьма «Тенек», но он никогда и предположить бы не смог, что построена она в такой глубокой древности.

Лифт наконец остановился, и похоже, что остановился он на самом дне этого жуткого строения. Охранник вывел его и повел куда-то по коридору. Оный охранник являл из себя весьма мрачное зрелище, спрашивать его о чем-то было скорее всего бесполезно. Впрочем, Армас и не пытался.

Охранник препроводил его в небольшую камеру и ушел… и даже не запер дверь, хотя засов — обыкновенный железный засов! — и имелся в наличии. Впрочем, был он настолько ржавым, что пользы от него, вероятно, было бы мало.

Вообще, все здесь пребывало в запустении — дверь и та закрывалась плохо — явно никаких узников в камере не содержалось уже очень давно… Может быть, сотни лет… Армасу оставалось только удивляться, почему его притащили в такое странное место.

Вскоре где-то вдалеке лязгнули механизмы лифта, который пополз по своей привычной дороге наверх… И наступила тишина.

Армас увидел каменный пол, каменные стены, железную кровать, железный табурет и железный стол. И еще долго он не мог избавиться от ощущения, что все это навязанная ему иллюзия… Всего лишь галлюцинация, пришедшая из глубины веков.

Незапертая дверь так и манила пойти прогуляться, осмотреться, понять что находится в этом подземелье и главное — один ли он здесь. Что-то подсказывало, что не один, и когда он думал о тех, кто могут быть заключены здесь вместе с ним, он чувствовал весьма ощутимое беспокойство.

Он встретил ИХ почти сразу, как только покинул свою камеру. Прошел несколько шагов по узкому коридору и встретил первого. Это был мужчина, судя по некоторым признакам довольно молодой. Мужчина был очень грязен, очень оборван и, видимо, слабоумен…

Армас попытался окликнуть его и не увидел никакой реакции.

Потом он встретил еще одного… Потом еще одного… Потом еще очень многих, и все они — мужчины и женщины — имели один и тот же вид: грязные, оборванные и слабоумные, они сидели, стояли и бродили, они что-то ели из жуткого вида кучи в лотке, кое-кто совокуплялся, так как это делают животные — сошлись и разошлись.

Самое страшное, что среди этих жутких лиц, Армас начал узнавать своих старых знакомых… Друзей отца… Подруг матери… Сенаторов… Законников… Знатных вельмож… Волосы зашевелились у него на голове и он понял, что еще немного — он сам сойдет с ума. Ему хотелось закричать и бежать… бежать… бежать… Забиться в свою камеру и никогда не выходить из нее. Умереть с голоду, выпить яду…

Неужели Веслей знал?

И можно ли винить его за отступничество в свете открывшейся правды?

… Они стирают память и записывают на кору головного мозга новые воспоминания, новые жизненные принципы… Какие принципы?! Какие воспоминания?!

Они уничтожают в человеке все человеческое и остаются только животные инстинкты… Но, Боже мой, зачем?! Зачем Генлои все это надо?! Унизить своих врагов?! Но они уже вряд ли понимают, что они унижены! Запугивать еще живых и дееспособных врагов? Может быть. По крайней мере, на сенатора Буйсва это возымело большое действие. Многих людей не сломить угрозой смерти, но стоит отправить их сюда и показать, чем они могут стать… Показать им их друзей и родных… Господь милостив, родные Армаса смогли умереть!

«Что же Генлои хочет от меня? — думал Армас, вернувшись в свою камеру и притворив за собой дверь поплотнее, — Хочет, чтобы я ползал перед ним на коленях? Умолял сжалиться? Да, тут призадумаешься не воспользоваться ли и в самом деле ядом?»

И что станется тогда с его несчастным телом? Будет разлагаться на этой железной кровати до тех пор, пока его не найдут и не съедят эти существа? Не заточен ли он тут навечно? Может быть, здесь повсюду установлены камеры, и Генлои наблюдает за ним в целях поразвлечься или мясники-ученые ставят эксперимент за сколько времени человек со здоровым разумом превратится в животное? Когда голод сломит его и он попробует мерзкую пищу, которая навалена кучей там, в зале?

Но эту пищу вероятно доставляют сверху, не появляется же она из воздуха! Нужно попытаться воспользоваться этим, вступить в бой с солдатами, действовать, как-то действовать! Пусть быть убитым и принять достойную смерть или, быть может, освободиться… Не зря ведь говорят: «Смелый завоюет Вселенную!»

Громкий, пронзительный визг оборвал его мысли и заставил подскочить на месте. Визжала женщина. На мгновение Армас замер, прислушиваясь к этому непрекращающемуся наполненному болью и ужасом крику и сердце его бешено заколотилось от дурного предчувствия. Что там, черт возьми, происходит?!

Армас уже не колебался, он выскочил из камеры и помчался по коридору в сторону того жуткого зала, где бродила основная масса несчастных существ.

Существа бестолково толпились, переминаясь с ноги на ногу вокруг женщины, которая билась и корчилась на каменном полу, Армас почувствовал, как комок подкатился к горлу и подкосились ноги — эта женщина была беременна и, судя по всему, как раз сейчас собиралась рожать! Она хваталась за свой раздутый живот, царапала его, вставала на четвереньки, каталась, хватала за ноги стоящих над нею существ и те пятились, испуганно мыча…

Природа сделает все сама!

Армас опустился перед женщиной на колени, схватил ее руки, не позволяя бить и царапать себя, прижал коленом ее ноги. Он был сильным мужчиной, но ему едва удавалось удерживать обезумевшую от боли роженицу.

— Будь ты проклят Генлои! — яростно рычал он, — Если только ты видишь все это, если ты слышишь меня, знай, что я убью тебя! Задушу собственными руками!

Женщина вырвалась и конвульсивным движением с такой силой ударила Армаса по носу, что у того потемнело в глазах. Воспользовавшись тем, что на несколько секунд пират вышел из строя, она вскочила и, грузно переваливаясь, побежала прочь.

— Вот дерьмо! — ругался Армас, кинувшись за ней вдогонку, по дороге пытаясь остановить текущую из носа кровь.

Ему удалось догнать и снова повалить женщину на землю.

— Тужься, зараза! Тужься!!!