Смерть в кредит - Джеймс Гриппандо

– А стоило бы, другого шанса не будет.

– Слушай, попридержи статейку, всего день. Я все утрясу с ФБР и дам тебе ответ.

Малоун засмеялся.

– У меня свои источники, я и без твоего ответа обойдусь.

– Я прошу только день.

– В моем деле день – это вечность. Завтра у меня передовица, а мои источники сообщают, что выкуп ты заплатишь. Подтверди или опровергни.

Джек свесил ноги с кровати и, усевшись на краю, лихорадочно размышлял, что же ответить.

– Я жду, Джек. Время поджимает.

– Не делай этого, Малоун. Ты же ее голову на плаху кладешь.

– Не я, а ты. Похититель как пить дать прочтет статью. Я хочу написать правду, а ты мне мозги морочишь. Все, последний раз спрашиваю: ты подтверждаешь информацию моих источников – платишь выкуп?

Джек вцепился в трубку и лихорадочно думал, запустив в волосы пятерню.

– Да или нет, Свайтек?

Неожиданно он выпалил:

– Нет. Опровергаю.

– Значит, ты увел чужую жену, а когда ее похитили, уходишь в сторону – мол, извини, дорогая: у тебя своя жизнь, у меня своя. Так, что ли?

– Прекрати меня оскорблять. Все не так просто.

– Все не так просто, – вторил Малоун. – Отличная цитата, непременно воспользуюсь. Сделай мне одолжение, Свайтек.

– Что ты хочешь?

– Купи завтрашнюю газету.

Раздался щелчок, связь прервалась.

Глава 22

В два десять ночи Энди Хеннинг и два других агента ФБР мчались в кузове грузовика для перевозки людей плечом к плечу с шестью бойцами спецназа. Для маскировки они передвигались не в черном джипе «сабербан», привычном автомобиле для таких случаев, а во взятой напрокат машине. У стальных дверей-шторок сидел командир группы захвата, агент Майкл Харланд. Отряд был в полном боевом обмундировании: кевларовые щиты, бронежилеты, пучеглазые приборы ночного видения. Пятеро были вооружены винтовками «М-16» и пистолетами сорок пятого калибра. Шестой, снайпер, держал в руках винтовку. В салоне было тихо, мерно рычал двигатель, по асфальту гулко гудели резиновые покрышки.

Бойцы молчали: каждый собирался с мыслями, в который раз проигрывая в уме свои действия и успокаивая нервы, – оптимальная частота пульса стрелка не должна превышать семидесяти ударов в минуту, иначе промахнешься. (Хладнокровно убивают не только негодяи.)

Энди сверилась с показаниями прибора спутникового обнаружения: до цели пять миль, уже скоро. Ее терзали сомнения: не поспешили ли они привлекать спецназ. Вести переговоры с преступником – задача не из легких, особенно когда рядом команда вышколенных вояк, готовая ринуться в бой, только дай повод.

Тишину оборвал резкий звонок телефона. Пол Мартинес из Майами, чин из центра командования операцией. Энди включила громкую связь, чтобы Харланд мог участвовать в телеконференции.

– Только что говорил с центром тактического командования. Нам дают полную свободу действий, зеленый свет. В случае необходимости разрешается стрелять без предупреждения.

– Очень кстати, – проговорил Харланд. – Этот не сдастся – одна покойница на его счету уже есть, ему терять нечего.

– А если мы просчитались? – забеспокоился Мартинес.

– Вероятность просчета минимальна, – ответил Харланд.

– Мы основываемся только на предположениях. На этот адрес мы вышли исходя из анализа жесткого диска, изъятого в интернет-клубе.

– Я ознакомился с отчетом, – ответил Мартинес. – Насколько я понимаю, машина из интернет-клуба выходила на связь с компьютером по установленному адресу незадолго до появления Свайтека. Единственно, мне не ясно, каким образом преступник управлял удаленной видеокамерой и осуществлял слежку за пленницей. У нас есть подтверждающие это предположение снимки?

– Нет, – ответила Энди.

– Значит, наша версия, что в свое отсутствие похититель наблюдал за жертвой, – всего лишь предположение?

– Совершенно верно.

– Кроме того, нельзя исключить вероятности, что подозреваемый все это время поддерживал связь с неким сообщником, – продолжил Харланд. – Насколько я помню, агент Крэншоу на совместном заседании опергруппы убедительно доказал правомерность своего предположения о двух похитителях.

– Это лишь гипотеза, – напомнила Энди.

– Менее чем за час до прибытия Свайтека машина в интернет-клубе вступила в контакт с удаленным компьютером, после чего была на целый день зарезервирована на имя Джека Свайтека. Очевидно, контакт инициировал преступник. И не забывайте, что удаленный компьютер, о котором идет речь, находится в доме человека, осужденного за преступление на сексуальной почве.

– Вы в этом уверены? – спросил Мартинес.

– Да, – ответил Харланд. – В возрасте двадцати двух лет его судили за нападение на женщину.

– А в остальном есть совпадения со сводкой из центра?

– Да.

– Только формулировка у них слишком уж расплывчатая. Нельзя наверняка сказать, что он тот самый дайвер, который затащил миссис Торнтон в Ухо Дьявола.

– Доказательствами обратного мы также не располагаем, – пробормотал Харланд.

– Я ни в коей мере не оспариваю целесообразность вмешательства в операцию спецподразделения, но если у похитителя появится хоть малейшее подозрение о том, что его дом находится под наблюдением, заложница будет умерщвлена. Можете не сомневаться.

– При всем моем уважении, – начал Харланд, – если агент Хеннинг встанет перед окнами с рупором, намереваясь вести переговоры, а похититель перейдет к активным действиям, за исход операции я не ручаюсь. И еще мы лишаемся мощного преимущества: эффекта неожиданности.

Центр не торопился с ответом: казалось, командование взвешивало все «за» и «против» в этом трудном деле. Харланд склонился к телефону и напряженно вымолвил:

– Сэр, что мы будем делать, если он отправит нам очередной ролик с пытками и потребует сложить оружие и обеспечить пути к отступлению?

Вопрос был встречен очередной затянувшейся паузой. Наконец Мартинес проговорил:

– Поймите меня правильно, Хеннинг: мы запускаем спецгруппу.

Глава 23

Они заняли позиции перед намеченной целью. Энди перевела дух и стала ждать сигнал. Рядом с ней, в ложбине, затаились техник и человек из отдела судмедэкспертизы. Перед ними, лежа на животе, притаился командир спецназовцев Майкл Харланд. Остальные бойцы распределились по периметру, оставаясь практически незаметными под черным покрывалом пасмурной ночи. Энди вооружилась стандартным «ЗИГ-зауэром», зато спину надежно прикрывал кевларовый жилет, голову защищал шлем – на тот случай, если в бой пойдет «тяжелая артиллерия», что было весьма вероятно.

Она смотрела через пучеглазые окуляры прибора ночного видения на старый дом в стиле ранчо. Свет в окнах не горел, и лишь круглый фонарь на крыльце отбрасывал перед собой зловещую янтарную тень. Дом этот притаился в лесистой части северного Палм-Бич, теряясь среди взрослых олив и казуарин. Здесь не росла трава, зато земля была укутана мягким одеялом хвои – выгодный фактор для команды спецназа: оставшиеся до дома двадцать пять футов удастся преодолеть бесшумно.

Энди махнула на лежавший поодаль громкоговоритель и произнесла:

– Я так понимаю, мне это не пригодится? Вы уже все решили?

Агент Харланд решительно мотнул головой, и ей пришлось оставить всяческую надежду на переговоры с подозреваемым. Командир устроил перекличку, вызывая каждого члена команды. Последней на очереди была группа ближнего наблюдения, состоявшая из двух человек; на них лежала задача подойти к дому вплотную и разведать обстановку, прежде чем остальные бойцы перейдут к активным действиям.

– Две спальни, обе в западной части дома, – доложил агент из группы наблюдения. – В восточной части – кухня, столовая, гостиная. Вижу объект в главной спальне. Крупный, вероятно, мужчина. Выглядит спящим. В северо-западном квадранте большая комната, переоборудованная в гараж. Картинка не читается. Дверь убрана, проем забетонирован. Без окон. На инфракрасном сканере – объект меньшего размера, нет различимых конечностей, словно сложен в комок. Возможно, женщина, свернувшаяся калачиком.

Энди внимательно слушала. Инфракрасная камера реагировала на тепло тела, и живое дышащее существо просматривалось даже сквозь стены. Тело в позе зародыша вполне могло оказаться женщиной, недавно подвергавшейся пыткам, и телом без рук и ног. В любом случае гарантий, что Мия жива, это не давало. Не исключено, что в гараже лежал остывающий труп – ведь тело мертвого человека выделяет зримые уровни тепла еще два или три часа после гибели, теряя в среднем полтора градуса в час.

– Хорошая работа, – без тени эмоций проронил Харланд. – На счет «три» желтая готовность.

Энди не приходилось жить и работать по спецназовской «радуге», но то, что желтый цвет означал последнюю стадию готовности, она знала. Зеленый – это уже атака, момент жизни и смерти в прямом смысле слова.