Моя Мия. На осколках первой любви (СИ) - Коваль Лина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я просто феерический идиот!
С раздражением захлопываю дверь «БМВ». Срываюсь. Всё равно украдкой слежу.
Пришёл сегодня к её отцу с одной целью. Предупредить, что его дочь в опасности. Некоторые личности в универе совсем охамели. Но так как цель не выполнена, придётся разруливать самому.
Надеюсь, она меня не придушит, усмехаюсь.
Пока раздумываю над планом дальнейших действий, доезжаю до Ладки. Ставлю машину в паркинг и тяжёлой походкой бреду до лифта.
На удивление, переступив через порог, остаюсь стоять на месте как вкопанный. Обычно меня встречает моя девушка, пытаясь сбить с ног.
– Рыж-ж, – кричу в тишину, скидывая кроссовки.
– Привет, – выглядывает рыжик из гостиной.
– Лада? – округляю глаза, когда вижу перед собой красное заплаканное лицо. – Что случилось?
– Ничего, – ревёт она навзрыд и подступает ближе.
Упирает носик мне в грудь и всхлипывает. Жалко её становится. Девчонка хорошая, только недолюбленная.
– Что случилось? – повторяю обеспокоенно.
– А ты не видел?
– Нет. У тебя… кто-то умер?
Поглаживаю хрупкие плечи, чтобы она хоть как-то отвлеклась. Терпеть не могу женские слёзы.
В принципе все. Любые.
Юлькины. Мамины. Лады…
Но слёзы Алиевой – это выше моих сил. Триггер из детства.
– Моя карьера умерла, –жалобно стонет Лада.
Хмурюсь.
Мы не виделись всего ничего. Часа три прошло. Как за это время она успела похерить то, что строила потом и кровью с двенадцати лет?!
– Давай по порядку.
Всхлип.
Вздох. И кивок.
Веду её в гостиную, где Лада тут же вручает мне в руки свой яблофон.
– Смотри.
Пялюсь на экран. Там какой-то мем из Одноклассников в центре которого моя практически обнажённая девушка.
– Это чё за хрень?!
– Не знаю, – рыдает.
– В смысле не знаешь? Не помнишь, когда снималась?
– Я вообще на эту рекламу не снималась. Мне фотограф, наш местный Спиридонов, предложил год назад фотосессию для стокового сайта. Мы наделали порядка сотни этих фотографий. Разных, – с обидой выговаривает. – Где я держу рамку, в форме врача или кондитера. Улыбаюсь или грущу, ем, курю... Ну, ты понял…
Киваю.
– Эти фотографии мы продали стоку, и теперь ими может пользоваться кто угодно, предварительно выкупив копию на сайте.
– Жёстко, – недовольно качаю головой.
– Я же не думала, что они такое сочинят, ещё и в нашем городе. Сайт международный, я полагала максимум, что мне грозит, красоваться на вывеске похоронного бюро где-нибудь в Арканзасе.
Снова начинает рыдать.
– Ты представляешь, что будет, если папа увидит? - стонет, сквозь сжатые пальцы.
– Примерно, – устало вздыхаю. – А он где?
– Они с мамой на закуп уехали, в Москву.
– Ясно.
Родители Лады всю жизнь держат пару точек на местном рынке. Одежда, постельное бельё и что-то вроде киоска с компьютерными играми.
Раз в месяц стабильно по старинке катаются на «Садовод». Верят в то, что товар надо пощупать своими руками и абсолютно не верят в популярные маркетплейсы, считая их кем-то вроде мошенников.
– Что делать, Мир? – шепчет она, устраиваясь у меня на коленках. Обвивает руками шею и трётся задницей. – Я так волнуюсь.
– Попробую что-нибудь решить.
Когда Лада окончательно затихает, оставляю её одну под предлогом подготовки к сессии, еду к злополучному перекрёстку.
Там горько усмехнувшись, разглядываю ещё раз свою девушку, практически в чём мать родила... Ниже под щитом, замечаю название рекламного агентства, которому, по всей видимости, он и принадлежит.
Уточнив адрес в интернете, направляюсь туда, а прибыв, сразу с порога холодно здороваюсь с секретарём.
– Здравствуйте, могу я увидеть менеджера?
– Добрый день, вы по поводу наружной рекламы? – вежливо уточняет девчонка с ресепшена.
– Да, – киваю. – Меня интересует самый большой щит на главном перекрёстке.
– Так… – проверяет в компьютере. – Вам нужен Вадик.
– Ва-адик.
С таким именем хорошего точно не жди. У меня так черепаху в детстве звали.
Постукиваю пальцами о стойку, пока администратор зовёт Вадика.
Им оказывается парень лет двадцати. В очках и с жидким грязным хвостиком на голове.
– Добрый день, – заявляет он деловито. - К сожалению, пока щит, который вас интересует, занят.
– Пообщаться надо, – шиплю, подталкивая к выходу.
– Зачем? – пугается.
– Расскажешь, кто именно тебе заказал баннер с роллами.
Стрелки в голове Вадика начинают хаотично носиться, а я жду пока он разродится следующими словами:
– Девушка приходила. Брюнетка.
– Как вносила плату?
– Наличными.
– А тебя не смутило, что сотрудник ресторана японской кухни запросил бы счёт для безналичной оплаты?
– Мы же в России, – нервно сглатывает слюну Вадик. – Меня здесь ничего не удивляет. В прошлый раз бартер на электронные сигареты предложили, а ещё на молоко коровье…
– На какой период заказан баннер?
– Стандартный срок размещения – одна неделя.
– Ты сегодня же снимешь его? – наступаю.
– Но я не могу. Он оплачен.
– Дай мне контакт, – озираюсь подозрительно и стягиваю парку.
– Ну, хорошо, раз такое дело, – поправляет Вадик сиреневый свитер и отправляется в сторону коридора.
Иду за ним, чтобы не дай бог не решил сбежать.
Зайдя в крохотный кабинет, больше смахивающий на каморку, опираюсь о хлипкий стол, пока патлатый перебирает полупустые файлы в толстой папке для документов.
– Вот, – восклицает он и протягивает мне. – Нашёл.
Смотрю на содержимое файла и охереваю.
Этого просто не может быть!!!
Глава 23. Мия и дикошарый бурундук.
– Мам, можно к тебе? – спрашиваю, приоткрывая дверь кабинета.
Переступаю с ноги на ногу.
– Конечно, – отвечает она с улыбкой, поднимаясь из-за стола. – А чего спрашиваешь?!
– Не знаю. Вдруг надоедаю тебе?..
Пожимаю плечами, глядя, как лицо мамы приобретает озадаченное выражение.
– Боже, Мия, – теряется. – Откуда ты взяла такую глупость? Как ты можешь мне надоесть?!
– Не знаю. Мне всё время кажется, что тебе не до меня… – с обидой поджимаю губы.
Мама ласково приобнимает и ведёт к уютному диванчику возле окна. Усаживается рядом, подкладывая атласные подушки за спину.
– Как мне может быть не до тебя? Разве я своими действиями даю это понять?
– Нет. Только не переживай, – взволнованно проговариваю, поглядывая на внушительного размера живот. – Я ничего такого не имела в виду, мам. Посоветоваться пришла.
– Что такое?
– У Лёвы папа внезапно прилетел, и сегодня мы приглашены на приём в администрацию.
– Неожиданно.
– Мне тоже. Я совсем не готова. Может, одолжишь своё бежевое платье?
– Конечно, без проблем, – задумчиво осматривает моё лицо мама. – И причёску с макияжем помогу сделать.
– Спасибо, – морщусь. – Но макияж я сама, окей? Ты ведь знаешь, я не люблю его.
– Ну, Мия, – мама вздыхает. – Есть такие мероприятия, дорогая моя, на которые по этикету положено быть во всеоружии. А в обычные дни можешь вполне обходиться тушью, как ты и привыкла.
– Этикет, – удручённо вздыхаю.
Весь вечер провести с городскими богачами? Улыбаться и не дышать в узком платье – это как-то слишком, что ли?
– Как твои девочки? – заботливо разглаживает воротник моей домашней футболки мама.
– Да… нормально.
– Ива?
– Ой, работу вроде как нашла. По вечерам.
Мама неодобрительно сжимает губы.
– А Тая? Всё ещё безответно влюблена?! Как его…
– Ваня.
– Точно. Сын новой мэрши.
– Любит, да, – закусываю губу.
Мы с Таечкой – подруги по несчастью. Слава богу, хоть объекты воздыханий разные. Такого наша дружба бы не выдержала…
– А он что? Ваня-то?!
– Не знаю, мам. Мне бы со своими проблемами разобраться.
– С какими проблемами? – подозрительно осматривает моё краснеющее лицо мама. – С зачётом папа всё решил. Появилось ещё что-то?
