Попала! Замуж за злодея (СИ) - Солт Елена

— Не помню, чтобы ты вчера жаловался, когда мы были в спальне.

Герцог Блэк вскинул на меня глаза, затем усмехнулся и вернулся к бумагам:

— Как мило. Ты напилась до такой степени, что ничего не помнишь. Ты уснула, Мэрион. Вряд ли это то, на что я рассчитывал, — он что-то писал, не поднимая головы, — такими темпами мы не решим нашу проблему к Празднику Урожая. А я надеюсь, ты помнишь, что за этим последует.

«Если я не забеременею до Праздника Урожая, ты найдёшь способ от меня избавиться, да, я помню».

— Это всё?

— Всё.

Развернулась стремительно и вышла прочь. Слуга поклонился мне и скрылся в кабинете герцога. Я резко остановилась рядом с хозяйственными талмудами. Чем он там мне грозил — запереть в храме жрицей света? В храме, значит…

Пробежалась кончиками пальцев по толстенным фолиантам. У меня из головы не шли беспризорные дети, холодные, голодные, вынужденные кое-как выживать без родителей в общем доме в деревне. То, что мы с фрейлинами и Алисией сделали для них, это хорошо, но этого мало! Кто-то должен заботиться о них постоянно, кормить, учить, готовить к взрослой жизни. В моём мире в давние времена существовали сиротские приюты при монастырях. А здесь? Видимо, ничего подобного нет, иначе деревенскому старосте не пришлось бы ломать голову над их судьбой.

Хм, «Опись и доходы главного храма», то, что нужно. Подхватила под мышку толстенный талмуд и поспешила прочь, чтобы не пришлось ни с кем объясняться.

Бивер опустился на стул напротив меня и сказал:

— В прошлый раз мы научились восстанавливать простейшие жизненные силы на примерах увядших растений. Сегодня пришло время переходить к более сложным субстанциям.

Я рассеянно осмотрела приёмный покой и заметила, как дверь, ведущая во вторую комнату, тихонько приоткрылась. Мои фрейлины нас подслушивали. Разговоры прослушиваются, письма вскрываются — прелесть!

Лекарь что-то говорил, я витала в своих мыслях, как вдруг мужчина напротив полоснул себя по запястью тонким лезвием. Я вскрикнула и отпрянула назад, вжимаясь в спинку стула, с ужасом наблюдая, как на тонкой светлой коже проступает алая полоска крови.

— Что вы делаете?

— Спокойно, Мэрион, не волнуйтесь, — сказал он, поднимая здоровую руку в успокаивающем жесте. — Присядьте и настройтесь на работу, прошу вас.

Дыша неравномерно и поверхностно, я опустилась на стул, потёрла прохладные ладони, коснулась кончиков пальцев губами и попыталась почувствовать искру внутри.

— Хорошо, — долетал до меня чужой голос. — При лечении физических травм важна чёткая визуализация. Вы должны выстроить последовательность действий, обратную травме, мысленно протянуть нити дара и соединить повреждённые ткани от конца к началу. Пробуйте.

Я накрыла ладонями тонкий порез, зажмурилась и сосредоточилась, чувствуя, как раскручивается искра дара в солнечном сплетении, как из неё тянутся нити, наполняя грудь, плечи, предплечья, как теплеют ладони. Мысленно я представляла, как целительские нити соединяют повреждённые вены, кровеносные сосуды, как смыкается эпидермис, затем верхний слой — дерма, как я провожу по тонкой полоске шрама, заживляя порез без следа.

Выдохнула резко и отдёрнула руку. Мы с Бивером уставились на его запястье. Ничто, кроме оставшихся капель крови, не напоминало о недавнем порезе. Лекарь поражённо на меня уставился:

— Поразительно, Мэрион! Мало кому это удаётся с первого раза.

Он вскочил на ноги и принялся ходить по комнате взад и вперёд, затем сказал:

— Нужно двигаться дальше. Нам так много нужно успеть! Поедемте в больницу, вам нужно практиковаться!

— Я не могу, — развела руками, — герцог Блэк запретил мне покидать замок.

Заметила, как потемнел взгляд лекаря.

— Как только вы это терпите? — пробубнил он себе под нос. — Простите.

Я испуганно оглянулась на дверь, за которой ждали фрейлины. Надеюсь, они не слышали.

Бивер молчал несколько секунд, напряжённо размышляя, затем сказал:

— А если я это устрою? Вы поедете?

— Конечно!

Конечно, я с радостью выберусь из замка, в котором, благодаря стараниям мужа, чувствую себя пленницей. Кроме того, у меня наметилось ещё одно срочное дельце. Чтобы его осуществить, я должна оказаться на свободе, и если всё получится, это многое изменит!

14. Ветер перемен

Мэрион.

Наши гости-дикари покинули замок, и сразу сделалось как-то уютнее и спокойней. Вечером я отпустила фрейлин. Лушка молча расчёсывала мне волосы. Я рассматривала её в отражении зеркала. Девчушка от усердия высунула кончик язычка и выглядела забавно сосредоточенной. Я задумчиво вращала в руках флакончик с зельем, полученным от ведьмы. Снова посмотрела на служанку и спросила:

— Вчера я попросила тебя отправить письмо, — рука девушки замерла, глаза испуганно расширились. — Ты это сделала?

— Да, госпожа, конечно!

Лжёт! И щёки вон как вспыхнули!

— Тогда не подскажешь мне, как оно оказалось у герцога Блэка?

— Ох, нет!

— Да.

— Я… я… госпожа, — Лушка обежала пуф, на котором я сидела, и бухнулась на колени. — В коридоре я встретила леди Стоун, она спросила, что у меня в руках. Я сказала, так и так, письмо Её Светлости. Она сказала, что отправит сама, и как выхватит его! А на меня накричала, чтобы я делом занялась!

— Нужно было рассказать мне.

— Я не подумала ничего плохого, Ваша Светлость! Не подумала! Если бы я знала!

В её глазах стояли слёзы раскаяния. Что ж, звучит правдоподобно. Тем более, что к верности фрейлин у меня давно имелись вопросы. Хм, значит, не только Илона, Дарина — тоже.

— Послушай меня, — я погладила девушку по щеке, — я не сержусь на тебя. — Но на будущее это нам с тобой урок: здесь никому нельзя доверять. Если я прошу именно тебя что-то сделать, ты должна делать это сама!

— Уж теперь-то конечно! — прошептала Лушка, шмыгая носом и вытирая красные глаза.

— Ну, всё, не расстраивайся, теперь оставь меня, я хочу побыть одна.

Выпила глоток горького вязкого зелья от беременности, надёжно спрятала флакон. Отправила в рот несколько виноградинок из фруктовой тарелки, чтобы заглушить мерзкий привкус. Ослабила завязки ночной рубашки и провела рукой под тканью на груди. Неясное томление где-то внутри нарастало. Я боялась новой встречи с герцогом Блэком, но и ждала её.

Безумие, но, кажется, я начала к нему привыкать. По мере того, как усиливался и рос мой собственный дар, чужая тьма всё меньше пугала. Я бы хотела попытаться справиться с ней снова. Меня влекло к ней, в эту тёмную воронку. Стоит прикрыть глаза — он тут как тут. Его уверенные касания, жаркие поцелуи, всплывающие в памяти неясными вспышками. В тот вечер, после танцев с дикарями, он был другим со мной! Ведь не показалось мне всё это? Или показалось? Чёрт!

Нервно сдавила зубами краешек рукава. Ладно, подумаешь, пара-тройка неудачных ночей. Но ведь всегда можно начать всё заново, исправить. Сегодня всё будет иначе. Я чувствую, что готова, и когда он придёт, я больше не стану бояться.

Но Даркнайт не пришёл.

Следующим утром мы с Бивером, моей служанкой и фрейлинами, в сопровождении стражи, отправились в деревню. Не знаю, как личному лекарю герцога удалось уговорить последнего, но поездка состоялась.

На въезде в деревню нашу карету окружили ребятишки, человек двенадцать, которые весело бежали вслед за экипажем. Я приказала остановиться. Мы с фрейлинами вышли. Дети притихли и испуганно смотрели на нас: не привыкли, что господа из замка проявляют к ним внимание.

Я опустилась вниз, оказываясь глазами на одном уровне с самыми младшими из них, улыбнулась и спросила:

— Как вас звать?

— Аарон, Мирак, Тэсса, — затараторили они наперебой.

— Любите пряники?

— Да, да, да!

Сделал знак Дарине, которая держала в руках большую корзину с медовыми коврижками, которыми я разжилась у краснощёкой кухарки в замке. Брезгливо поджав губы, Дарина принялась раздавать угощение. Я погладила взъерошенные детские головы и сказала: