Будущее нашего мира. Процветание или гибель? - Герберт Уэллс

законом, основанным на декларации прав человека, и в котором существует предельная свобода мысли, критики и предложений, является ясной, рациональной целью, стоящей перед нами сейчас. Только эффективное осуществление этой цели может установить мир на земле и остановить нынешнее движение человечества к нищете и разрушению. Треугольник коллективизации, права и знания должен воплощать общую цель всего человечества.

Но между нами и этой целью встают обширные и углубляющиеся беспорядки нашего времени. Новый порядок не может быть создан без гигантских и более или менее скоординированных усилий более здравых и способных представителей человечества. Дело не получится сделать быстро и мелодраматично. Эти усилия должны стать основой для любой разумной социальной и политической деятельности и ПРАКТИЧЕСКИМ КРИТЕРИЕМ ДЛЯ ВСЕХ РЕЛИГИОЗНЫХ И ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ. Но так как наш мир бесконечно разнообразен и запутан, то невозможно свести это новое революционное движение к какому-либо одному классу, организации или партии. Оно слишком велико для этого. Ширясь, оно произведет и, возможно, отбросит целый ряд организаций и партий, стремящихся к одной конечной цели. Следовательно, для того чтобы рассмотреть общественно-политическую деятельность здравомыслящих людей в наши дни, мы должны рассматривать их по частям с разных точек зрения. Мы должны рассмотреть возможность наступления на длинном и неоднородном фронте.

Начнем с проблемы здравомыслия соотносительно с политическими методами нашего времени. Что мы должны делать, как голосующие граждане? Думаю, что история так называемых демократий за последние полвека достаточно убедительна. Наши нынешние избирательные методы, которые не дают гражданину иного выбора, кроме двустороннего, и тем самым навязывают ему двухпартийную систему, – просто карикатура на представительное правительство. Они создали по обе стороны Атлантики большие, глупые и коррумпированные партийные машины. Это неизбежно должно было произойти, и все же до сих пор в умах молодых людей, интересующихся политикой, замечается некоторая робость, когда речь заходит о Пропорциональном представительстве. Они думают, что это «немного странно». Что в лучшем случае это второстепенный вопрос. Партийные политики стараются поддерживать эту робость, поскольку ясно понимают: то, что называется Пропорциональным представительством с учетом каждого голоса в больших избирательных округах, откуда проходит за дюжину кандидатов, уничтожит простой захват власти одной партией и разрушит партийные организации.

Механистическая система в Соединенных Штатах более развита, прочнее закреплена – юридически в Конституции и вне закона в принципе «победитель получает все» – и ее может оказаться труднее модернизировать, чем британскую, которая основана на устаревшей кастовой традиции. Но и Парламент, и Конгресс по существу сходны в своих фундаментальных основах. Они торгуют титулами, концессиями и общественным благосостоянием, и только под жестким и долгим давлением поддаются требованиям общественного мнения. Остается открытым вопрос, насколько более чутко они реагируют на общественные настроения, чем диктаторы, которых мы столь безоговорочно осуждаем как антитезу демократии. Они демонстрируют огромное пренебрежение к запросам масс. Они меньше объясняют и больше игнорируют. Диктаторы должны выступать и объяснять, не всегда правдиво, но деваться им некуда. Тупой диктатор немыслим.

В такие напряженные и кризисные времена, как нынешние, непостижимые медлительность, неэффективность и расточительность партийной системы становятся настолько очевидными, что ее худшие претензии частично задвинуты. Партийная игра приостановлена. Оппозиция Его Величества отказывается от видимости защиты интересов простых граждан от негодяев на правительственных скамьях; республиканцы и демократы начали пересекать партийные границы, чтобы обсудить новую ситуацию. Даже те профессионалы парламентского (конгрессменского) жульничества, которые достаточно напуганы положением дел, отказываются от него. Кажется неизбежным появление в скором времени в Великобритании Всепартийного Национального правительства.

Великобритания фактически стала социалистической за пару месяцев; приостановлены и партийные политические игры, точно так, как это было в Соединенных Штаты во время Великой депрессии. И в обоих случаях это произошло потому, что гнилость и неэффективность партийной политики перед лицом опасности воняла до небес. А так как в обоих случаях партийное правительство поднимало руки и ныряло в кусты, то есть ли хоть одна мыслимая причина, почему мы должны позволить ему вернуться, едва забрезжит перспектива победы или восстановления? Почему мы не должны двигаться вперед от нынешнего положения дел к менее своевольному социалистическому режиму при постоянной беспартийной администрации, к реальности, если не к форме постоянного социалистического правительства?

Насчет Америки мне нечего пока предположить. Я, например, никогда не пытался разобраться в последствиях отсутствия исполнительных министров в законодательном органе. Я склонен думать, что это одно из слабых мест в их Конституции и что английская практика, обязывающая министра запрашивать слово в Палате представителей, и делает его движителем законодательства, касающегося его ведомства, и что она менее сложна и, следовательно, более демократична, чем американская. А полномочия и функции Президента и Сената настолько отличаются от консолидированных полномочий Кабинета и премьер-министра, что даже если англичанин почти наизусть заучит статьи их Конституции, он все равно будет так же не в состоянии понять живую реальность, как если бы ему показали партитуру оперы до того, как он услышал ее исполнение, или кальки чертежей машины, которую он никогда не видел в действии. Очень немногие европейцы понимают историю Вудро Вильсона[27], Сената и его Лиги Наций. Они считают, что «Америка», которую они представляют себе как большую отдельную личность, навязала последний институт Европе, а затем сознательно сняла с себя ответственность за него, и они никогда не будут считать иначе. А еще они считают, что «Америка» держалась в стороне от войны до последнего предела приличия, втридорога продавала нам боеприпасы, которые способствовали общей победе, и обиделась, когда долг за них не был погашен. Они так считают, а в это же время американцы смотрят так, будто ни один англичанин не погиб между 1914 и 1918 годами (у нас было 800 000 убитых), пока благородные американские призывники не прибыли, чтобы умереть за них (около 50 000). Полюбуйтесь, например, на заголовок Куинси Хоу[28] «Англия ожидает, что каждый американец выполнит свой долг». Подлейший из заголовков, но многим американцам он, похоже, нравится.

Сейчас, пока я пишу, на моем столе лежит брошюра некоего Роберта Рэндалла, красиво изданная и оформленная, призывающая к совместному нападению на Соединенные Штаты как к решению проблемы Европы. Никакие страны не ощутят своего единства, если у них нет общего врага, а естественным общим врагом для Европы, как утверждается, являются Соединенные Штаты. Итак, чтобы создать Соединенные Штаты Европы, мы должны начать с осуждения доктрины Монро. Я верю в честность и добрые намерения мистера Роберта Рэндалла; я уверен, что он не больше на содержании у Германии, прямо или косвенно, чем мистер Куинси Хоу или мистер Гарри Элмер Барнс[29]… Но кто бы из самых блестящих нацистских пропагандистов