Мерле и повелитель подземного мира - Кай Майер

Мерле помогла ему сесть, прислонив спиной к внутренней стороне каменной губы. Ее снова удивила почти воздушная легкость его волос — будто белые лепестки цветка коснулись ее рук.

— Как твое имя? — спросила она.

— Холод.

Значит, не цветочные лепестки, а снежные хлопья.

— Холод? И все?

— Зимний Холод.

Она недоуменно взглянула на него и улыбнулась.

— А я — Мерле. Просто Мерле.

Старик был очень слаб, руки у него тряслись. Но достаточно было заглянуть ему в глаза, чтобы понять: его голова в полном порядке. Он сосредоточенно смотрел на девочку и слушал, стараясь ее понять. Потом спросил:

— Что ты тут делаешь?

Вопрос был не слишком уместен, и от старика не ускользнуло, что она нахмурилась. Но он не только не извинился, а, напротив, повторил свой вопрос.

— Нам сейчас не до того, чтобы с ним объясняться, — недовольно отозвалась Королева.

Мерле подумала, что Королева на сей раз права. Редкий случай. Наверное, Королева прочитала ее собственные мысли.

— Мы тут по пути… — пробурчала она.

Принимая во внимание то, где они в данный момент находились, ответ звучал нелепо и смешно, но второпях она сказала первое, что пришло в голову.

Холод усмехнулся. Его глаза блеснули. Но он довольствовался ее словами.

— Так же, как и я, — сказал он.

— А ты куда собрался?

— Здесь, внизу, есть только одно место, куда мне надо попасть.

Старик сказал «здесь, внизу». Это говорило о том, что он пришел тоже сверху, из ее мира.

— Какое же это место? — спросила нетерпеливо Мерле.

— «Ось Земли».

— Ось — чего?

— Ось Земли, или Центр Мира, — объяснила Королева Флюирия.

— Столица Лорда Света, — сказал Холод. — Я полагаю, что вы тоже туда направляетесь.

Он, значит, знал, что Мерле не одна. Ей припомнилось, что он успел заметить льва, когда они еще находились в первом каменном черепе.

Словно следуя ее мыслям, старик сказал:

— Вы многим рисковали, ты и твой лев.

— Он не «мой лев».

— А кто же?

— Просто — мой друг.

— Твой друг? — Он улыбнулся шире, уголки его рта дрогнули. — Вы, люди, — странные создания. Придаете значение не смыслу, а словам. Мой лев или мой друг… Какая разница?

— Ты сам разве не человек?

— Я — Зимний Холод.

— Сейчас все узнаем, — прошептала Королева.

Но Холод умолк, не дав никаких разъяснений.

— Ты попал сюда сверху? — спросила Мерле.

— Да.

— Зачем ты здесь?

— Я отправился на поиски.

— Кого же?

— Кое-кого.

— Сколько времени ты уже здесь?

— Много.

— Больше года?

— Я не знаю, как долго длится год.

— Но ты сказал, что явился сверху.

— Для меня годы не идут. Только зимы.

— Старик безумен, — сказала Королева Флюирия.

— Когда ты говоришь «зима», ты имеешь в виду время года?

— Зима — это я, Зимний Холод.

— Да, я понимаю, но ты говоришь, что…

Он так резко приподнялся, что она в испуге отпрянула. Но он еще ближе подался к ней и сказал:

— Я — это лед. И снег. И мороз.

Мерле недоверчиво усмехнулась.

— Ты — это сама зима?

Он с довольным видом кивнул и снова откинулся назад.

— Как осень? Или как лето?

Он снова кивнул.

«Вот диковина, — подумала она. — Нам только этого не хватало».

— Видишь? — заметила Королева.

— Не надо ничего говорить, — пробурчала Мерле.

— Не буду.

Зимний Холод нахмурил брови.

— Ты о чем?

— Я сама с собой разговариваю.

— Ты часто так делаешь?

«Не отвечай, скажи, что так иногда с тобой случается… хм, от волнения, — слышала Мерле голос Королевы. — Не стоит о нас распространяться».

Лицо Холода снова оживилось, и он громко рассмеялся.

Мерле наморщила лоб.

— Что тут смешного?

— Ты — смешная.

— Большое спасибо.

— Ты не веришь моим словам.

— Тебе так кажется.

Она начала с ним осваиваться и перестала его бояться. Ей, правда, не хотелось бы потерять к нему всякий интерес и не узнать ничего важного. Тогда все ее усилия и ожидания оказались бы напрасны, и оставалось либо лететь напропалую вперед, либо головой прямо в пропасть.

Мерле была уверена, что Холод пока больше ничего не скажет. Мол, я — живое «время года». Только и всего.

Ну и ладно, подождем — увидим.

— А вот эта штуковина, каменная голова… — сказала она, — ты не знаешь, что это такое?

— Это — глашатай. Он разносит мудрость Лорда Света по всему Аду.

— Ты разбираешь, что он там орет?

— Я не прислушивался и об этом не думал.

— Ты в нем едешь и ничего о нем не знаешь?

— Нет.

Мерле вдруг пришла в голову интересная мысль. Голоса мертвых голов хорошо слышались снаружи, а в ухе звучали глухо и совсем неразборчиво. Теперь же, в каменном рту, вообще улавливались только слабые отзвуки. Хотя именно здесь звуки и слова должны бы звучать оглушающе. Значит, голос рождается где-то в глубине горла, но глотка и рот не соединяются.

Такой вывод немного успокоил Мерле.

— А кто тебя сюда послал?

— Я здесь по своей воле. И по воле других.

— Слушай, слушай, — сказала Королева Флюирия.

— Кто такие — другие?

— Подданные Лорда Света. Я их часто встречал. Мне все здешние места знакомы, я всюду побывал — за исключением Оси Земли. — Он понизил голос. — Мне обязательно надо туда попасть.

— Почему ты раньше туда не добрался?

— Потому что… У меня были сведения, что та, кого я ищу, находится не там. Но теперь — это моя последняя надежда.

— Кого же ты ищешь?

Зимний Холод заколебался, но с улыбкой проговорил:

— Летнюю Жару.

— Кого еще ему надо?

— Летнюю Жару? — Мерле недоуменно заморгала.

Глаза Холода подернулись легкой грустью.

— Да. Мою любимую Жару.

Мерле не нашлась что сказать. Не иначе как она спасла все-таки сумасшедшего.

— Ладно. А эта каменная голова… Этот глашатай летит к Оси Земли?

— Прямо туда.

— Ты уверен?

Он кивнул.

— Я знаю здешние порядки. Я объездил тут все места. И многое повидал. Глашатаи сбиваются в стаи только тогда, когда возвращаются к своему господину.

Фермитракс был прав. Она пожалела, что его нет рядом. Теперь он сидит один там, в ухе, и, наверное, беспокоится за нее.

— Когда мы попадем в столицу?

— Уже скоро. Глашатаи летят все быстрее и быстрее. Еще немного, и они умолкнут. Тогда, значит, столица совсем близко.

Ладно, хоть тут удача.

Мерле полезла в свой рюкзачок.

— Есть хочешь?

— Холод ничего не ест.

— Зато хорошо пьет, — заметила она шутливо. — Во всяком случае, мне так показалось.

— Какой же Зимний Холод без воды? Не было бы ни…

— Да, ни снега, ни сосулек. Я понимаю.

Она вздохнула и принялась грызть кусочек сухого вяленого мяса, с трудом поддававшегося ее зубам.

Холод посмотрел, как она ест, и снова приподнялся.

— Можно мне еще немного воды?

- Вот, бери.

— Скоро будете такими друзьями — водой не разольешь, — ехидно заметила Королева Флюирия.

Мерле протянула ему бутылку. В Земной Оси, наверное, будет вода. По крайней мере, надо надеяться. На всякий случай оставалась третья бутылка.

— Эй, Зимний Холод!

— Да? — Он оторвался от горлышка.

— Эта Жара…

— Летняя Жара, — поправил он. — Летняя.

— Да, конечно… Она такая же, как ты?

Он усмехнулся.

— Ты хочешь сказать, тоже выглядит как человек?

Мерле кивнула.

— Да, она бывает такая же, — сказал он. — Когда пожелает. Как и я.

— Откуда ты ее знаешь?

— Нас таких четверо. Мы привыкли встречаться, а порой и дорогу один другому перебегать.

Весенний Ветер, Летняя Жара, Осенний Дождь и Зимний Холод. Мерле вспомнила, что как раз недавно она заметила, что на Земле давно уже нет ни настоящего лета, ни настоящей зимы, а весна и осень вообще как одно и то же время года.

«Понятное дело, — подумала она насмешливо. — Они и там, и тут друт за другом гоняются».

— И ты теперь ее ищешь? Она сбежала?

— Она исчезла. В один прекрасный день.

— Ты в нее влюбился.

Конечно, он влюбился. Иначе и быть не может. Теперь, когда Мерле узнала начало его удивительной истории, ей стало легче беседовать с ним на личные темы. Словно бы они разыгрывали пьесу в театре абсурда и она явилась на сцену с некоторым опозданием.

— Влюбился… Ха! — Смешок вырвался у него, как острая льдинка, — Никто и никогда не любил сильнее меня. Не было и не будет более прекрасного дня, чем тот, когда Жара прикоснулась к Холоду.

— Все-таки он — человек, — сказала Королева.

— Звучит довольно… романтично.

Зимний Холод печально смотрел на небо Ада через раздвинутые губы каменной головы.

— Там, в земном мире, стоило мне до кого-нибудь дотронуться, как все тут же обращалось в лед.