Изнанка света - Михаил Шухраев

Конечно, Кари не хотелось отпускать свою девушку домой после пивной вечеринки — да еще и с этой Никой в придачу. С другой стороны, Эрик чем-то очень сильно его заинтересовал — например, возможностью заработать. К счастью, неформальная замарашка сама пришла на помощь — она сообщила, что здесь, совсем рядом, живет ее приятельница Эвелина, и что она непременно должна заглянуть к ней. Денег у Джагары так и не попросила. И, уже расходясь, Эрик и Кари обменялись адресами и телефонами. Впрочем, обмен был односторонним — Эрик свой адрес, — он жил неподалеку от «Парка Победы», — дал, а вот Кари заявил, что он здесь чаще у знакомых зависает, поэтому любые адреса просто бесполезны.

Эрик хмыкнул, но не сказал ничего. Девушки о чем-то болтали, а молодые люди молча шли за ними. Впрочем, насчет молодых, быть может, и верно, но насчет людей — ох, вряд ли… Но прохожие, когда Эрик, Кари и Джагара, оставив, наконец, Нику, вышли на Невский, не обращали на них никакого внимания. Разве что кто-нибудь из встречных парней оглядывался на Джагару. Но с научной точки зрения она-то и была самым заурядным экземпляром.

Глава 13

Лопнувшая паутина

Михайград,

ноябрь 1989 г.

Эйно и Редрик спали по очереди в своих номерах — на всякий случай. Слишком уж ясным было предостережение их «гостя» — и это при том, что Эйно, судя по всему, узнал на своем совещании нечто обнадеживающее. Нечто такое, что пока не мог сказать даже Редрику.

Уже в конце ночи по проспекту прошло множество автобусов и машин — все они двигались в направлении Дворца эдельвейсов, резиденции диктатора. Теперь оставалось только ждать развития событий.

— Знаешь, Ред, это даже удобно, что здешних людей лишили способностей, — говорил Эйно. — Мы сможем различить всех наших — и действовать по обстановке.

— Придется отказаться от завтрака, — улыбнулся Редрик.

— Да уж какой тут завтрак! В любом случае, мы сейчас занимаемся еще и собственным спасением.

Больше они ни о чем не говорили. Пора было действовать.

По радио твердили, что сегодня у Дворца эдельвейсов состоится митинг трудящихся, на котором выступит сам герой среди героев, лидер партии и нации, великий зодчий народной Констанцы — и прочая, и прочая. Передавали информацию с мест — народ выражал поддержку возвратившемуся диктатору. Всюду вчера прошли митинги, где люди клеймили экстремистов и «хулиганствующие элементы».

Всю эту белиберду Эйно выключил только перед уходом.

— Значит, их достало! Что ж, посмотрим, что будет дальше, — зло и весело сказал он.

К площади решено было идти порознь — также врозь они вышли из гостиницы.

Неяркое осеннее солнце и на сей раз баловало Михайград, но оттого было не легче. Редрик шагал, набросив на себя самую малейшую иллюзорку — пожалуй, пользование магией здесь могли и отследить. С другой же стороны, он вполне мог сойти за студента. Почему бы и нет?

Первые ряды перед Дворцом эдельвейсов были ужо плотно заняты, хотя на площадь пускали всех. На Редрика никто даже не обратил внимания. Сам президентский дворец охраняли люди в военной форме, их было великое множество у всех входов и выходов.

Как раз в тот момент, когда Редрик смешался с толпой, к площади подошел очередной автобус, и оттуда вышли заспанные и усталые люди — не надо было обладать магией, чтобы увидеть это. Им было глубоко безразлично, что сейчас будет происходить. Тут же к ним подошли несколько человек и начали раздавать плакаты и знамена.

— Я ваш куратор, — говорил один из раздающих. — Все внимание на меня — конечно же, после вождя. Скандировать по моей команде. Вы должны выразить полный энтузиазм. Запомните: только по моей команде! В выступлении будут паузы, мы с вами должны будем заполнить их… Для них ужо проводилась репетиция? — спросил он кого-то, стоящего рядом с автобусом.

— Так точно, — ответили ему.

— Понятно, тогда вперед и за мной. Ох уж мне эта провинция…

Последняя фраза прозвучала явно не по плану.

Значит, сюда свозят тех, кто будет выражать энтузиазм… Что-то они довольно вялые, — отметил Редрик. — Не спали всю ночь, это точно. Стало быть, репетировали… Мы и то выглядим получше».

Колонну, тем временем, отвели куда-то в первые ряды, Редрик присмотрелся — там стояло оцепление — люди в гражданском. В первые ряды пускали только тех, кто прошел репетиции.

Подъехал еще один автобус. И около него повторился примерно такой же разговор — с раздачей знамен и транспарантов. У этой группы Редрик заметил не только заспанность и вялость — было и раздражение. Видимо, их руководитель проводил репетиции всю ночь.

— Да кончали бы это все поскорей, — пробормотал один из прибывших, судя по лицу — простой рабочий. — Ждать уж надоело…

Его слова были тотчас же услышаны.

Руководитель группы посмотрел на него колючим взглядом, заставившим Редрика вспомнить вчерашний разговор с Сергеем.

— Закончится, когда будет необходимо. Вам оказана честь присутствовать при историческом моменте. Неужели вы никак этого не поймете! Сам вождь нуждается в нас!

Рабочий не стал возражать — он просто взял в руки плакат «Да здравствуют достижения нации под руководством вождя-героя!» — и прошел со своей колонной.

Редрик взглянул на все это безобразие магическим зрением. Эмоции — раздражение, усталость, покорность и страх. Это было основным. Присутствовали и другие — был даже тот самый неподдельный энтузиазм, которого так добивались руководители групп. Но таких любителей великого вождя оказалось мало, очень мало.

И вновь, как вчера во время неудачного похода в Запределье, у Редрика возникло ощущение нависшей над этим городом звенящей натянутой паутины. Узлами паутины были люди — те, кто чьей-то могучей волей были лишены любых способностей к магии и подчинены воле вождя. Это именно они раздавали сейчас плакаты, изображали энтузиазм и радость встречи с «героем столетия». И от каждого, от каждого тянулась невидимая ниточка. Да и от остальных — тоже. Здесь пока что не было ни одного человека — перед Редриком хлопотали у автобусов и размещались на площади пустые куклы-марионетки.

На ниточках.

Теперь оставалось ждать явления паука народу.

Редрик благоразумно не полез в первые ряды — возможно, при помощи илллюзорки он бы и проник за внешнее оцепление, но сейчас было не время рисковать. Сегодня одни будут скандировать и выражать восторг по команде, а другим предстоит по команде нанести удар.

Что ж, да будет так.

Ред занял место с краю. Справа рядом с ним стояла женщина средних лет с бессмысленными и заспанными глазами, слева — парень, похожий на студента, в заношенной куртке на молнии. Его взгляд тоже ничего не выражал — ни любви, ни ненависти к вождю.

Все взгляды были устремлены на балкон Дворца эдельвейсов.

И паук не замедлил появиться.

Но до этого, словно бы здесь разыгрывалась богохульная пародия на Евангелие, явился его предтеча.

Лысоватый человечек — он казался отсюда маленьким и незначительным — появился на балконе, и толпа пришла в движение. В первых рядах послышались дружные отрепетированные хлопки, потом хлопать стали и по всей площади, и Реду, чтобы не особенно выделяться, пришлось несколько раз сдвинуть ладоши.

Впрочем, его внимание было занято не только происходящим на трибуне. Он — нет, не заметил, а, скорее, почувствовал — что не один на площади. Метрах в пятнадцати от него стоял кто-то из магов — живых! (Возможно, это был Эй-но, но, скорее всего, кто-то из других разведчиков).

«Да мы видны здесь невооруженным глазом, — подумал Редрик. — Но сейчас нас вряд ли возьмут. После митинга — да, конечно, но не сейчас».

Если план Эйно провалится, то остальное будет бессмысленно. Сейчас — или никогда. А не получится — значит, придется просто дорого отдать свою жизнь.

Ред машинально провел рукой по бисерному браслету, который подарила ему Ася.

Интересно, их будут брать при выходе с площади? Или — чуть погодя?

«Не будут! — твердо сказал себе Редрик. — Не дотянутся!»

Человечек на трибуне, тем временем, окинул взглядом толпу. И, убедившись, что она настроена так, как надо, начал свою речь.

— С чувством глубокого удовлетворения мы, жители Михайграда, и весь народ Констанцы, встречаем вождя нации, героя современности, президента и генерального секретаря партии товарища Леона Андруцэ, вернувшегося из исторической поездки в Ирак…

Тяжелые и громоздкие слова поплыли в утреннем воздухе.

Это тоже было репетицией — на сей раз, генеральной. Слова не имели никакого значения — важнее были паузы, которые делал оратор. Важнее были аплодисменты, заполняющие паузы, скандирование лозунгов.

«Слава президенту!» — прокатывалось по команде над площадью. Начинались крики в первых рядах, но второй, третий выкрики звучали уже с того конца площади, где стоял Редрик. Кричали все, даже его соседи по ряду, чьи лица так и оставались бессмысленными и безучастными.