Полное собрание сочинений. Том 3. Басни, стихотворения, письма - Иван Крылов

Сокол и червяк

В вершине дерева, за ветку уцепясь,Червяк на ней качался.Над Червяком Сокол, по воздуху носясь,Так с высоты шутил и издевался:«Каких ты, бедненький, трудов не перенес!Что́ ж прибыли, что ты высоко так заполз?Какая у тебя и воля, и свобода?И с веткой гнешься ты, куда велит погода».—«Тебе шутить легко»,Червяк ответствует: «летая высоко,Затем, что крыльями и силен ты, и крепок;Но мне судьба дала достоинства не те:Я здесь на высотеТем только и держусь, что я, по счастью, цепок!»

Бедный богач

«Ну сто́ит ли богатым быть,Чтоб вкусно никогда ни съесть, ни спитьИ только деньги лишь копить?Да и на что? Умрем, ведь всё оставим.Мы только лишь себя и мучим, и бесславим.Нет, если б мне далось богатство на удел,Не только бы рубля, я б тысяч не жалел,Чтоб жить роскошно, пышно,И о моих пирах далеко б было слышно;Я, даже, делал бы добро другим.А богачей скупых на муку жизнь похожа».Так рассуждал Бедняк с собой самим,В лачужке низменной, на голой лавке лежа;Как вдруг к нему сквозь щелочку пролез,Кто говорит – колдун, кто говорит – что бес,Последнее едва ли не вернее:Из дела будет то виднее,Предстал – и начал так: «Ты хочешь быть богат,Я слышал, для чего; служить я другу рад.Вот кошелек тебе: червонец в нем, не боле;Но вынешь лишь один, уж там готов другой.Итак, приятель мой,Разбогатеть теперь в твоей лишь воле.Возьми ж – и из него без счету вынимай,Доколе будешь ты доволен;Но только знай:Истратить одного червонца ты не волен,Пока в реку не бросишь кошелька».Сказал – и с кошельком оставил Бедняка.Бедняк от радости едва не помешался;Но лишь опомнился, за кошелек принялся,И что́ ж? – Чуть верится ему, что то не сон:Едва червонец вынет он,Уж в кошельке другой червонец шевелится.«Ах, пусть лишь до утра мне счастие продлится!»Бедняк мой говорит:«Червонцев я себе повытаскаю груду;Так, завтра же богат я буду —И заживу, как сибарит».Однако ж поутру он думает другое.«То правда», говорит; «теперь я стал богат;Да кто́ ж добру не рад!И почему бы мне не быть богаче вдвое?Неужто леньНад кошельком еще провесть хоть день!Вот на дом у меня, на экипаж, на дачу,Но если накупить могу я деревень,Не глупо ли, когда случай к тому утрачу?Так, удержу чудесный кошелек:Уж так и быть, еще я поговеюОдин денек,А, впрочем, ведь пожить всегда успею».Но что́ ж? Проходит день, неделя, месяц, год —Бедняк мой потерял давно в червонцах счет;Меж тем он скудно ест и скудно пьет;Но чуть лишь день, а он опять за ту ж работу.День кончится, и, по его расчету,Ему всегда чего-нибудь недостает.Лишь кошелек нести сберется,То сердце у него сожмется:Придет к реке, – воротится опять.«Как можно», говорит: «от кошелька отстать,Когда мне золото рекою са́мо льется?»И, наконец, Бедняк мой поседел,Бедняк мой похудел;Как золото его, Бедняк мой пожелтел.Уж и о пышности он боле не смекает:Он стал и слаб, и хил; здоровье и покой,Утратил всё; но всё дрожащею рукой

Из кошелька червонцы вон таскает.Таскал, таскал… и чем же кончил он?На лавке, где своим богатством любовался,На той же лавке он скончался,Досчитывая свой девятый миллион.

Булат

Булатной сабли острый клинокЗаброшен был в железный хлам;С ним вместе вынесен на рынокИ мужику задаром продан там.У мужика затеи не велики:Он отыскал тотчас в Булате прок.Мужик мой насадил на клинок черенокИ стал Булатом драть в лесу на лапти лыки,А дома, за́просто, лучину им щепать;То ветви у плетня, то сучья обрубатьИли обтесывать тычины к огороду.Ну, так, что не прошло и году,Как мой Булат в зубцах и в ржавчине кругом,И дети ездят уж на немВерхом.Вот еж, в избе под лавкой лежа,Куда и клинок брошен был,Однажды так Булату говорил:«Скажи, на что́ вся жизнь твоя похожа?И если про БулатТак много громкого неложно говорят:Не стыдно ли тебе щепать лучину,Или обтесывать тычину,И, наконец, игрушкой быть ребят?» —«В руках бы воина врагам я был ужасен»,Булат ответствует: «а здесь мой дар напрасен;Так, низким лишь трудом я занят здесь в дому:Но разве я свободен?Нет, стыдно то не мне, а стыдно лишь тому,Кто не умел понять, к чему я годен».

Купец

«Поди-ка, брат Андрей!Куда ты там запал? Поди сюда, скорей.Да подивуйся дяде!Торгуй по-мо́ему, так будешь не в накладе».Так в лавке говорил племяннику Купец:«Ты знаешь польского сукна конец,Который у меня так долго залежался,Затем, что он и стар, п подмочен, и гнил:Ведь это я сукно за английское сбыл!Вот, видишь, сей лишь час взял за него сотняжку:Бог о́лушка послал».—«Всё это, дядя, так», племянник отвечал:«Да в олухи-то, я не знаю, кто́ попал:Вглядись-ко: ты ведь взял фальшивую бумажку».Обманут! Обманул Купец: в том дива нет;Но если кто на светПовыше лавок взглянет,—Увидит, что и там на ту же стать идет;Почти у всех во всем один расчет:Кого кто лучше проведет,И кто кого хитрей обманет.

Пушки и паруса

На корабле у Пушек с ПарусамиВосстала страшная вражда.Вот, Пушки, выставясь из бортов вон носами,Роптали так пред небесами:«О, боги! видано ль когда,Чтобы ничтожное холстинное твореньеРавняться в пользах нам имело дерзновенье?Что́ делают они во весь наш трудный путь?Лишь только ветер станет дуть,Они, надув спесиво грудь,Как будто важного какого сану,Несутся гоголем по ОкеануИ только чванятся; а мы – громим в боях!Не нами ль царствует корабль наш на морях!Не мы ль несем с собой повсюду смерть и страх?Нет, не хотим жить боле с Парусами;Со всеми мы без них управимся и сами;Лети же, помоги, могущий нам Борей,И изорви в клочки их поскорей!»Борей послушался – летит, дохнул, и вскореНасупилось и почернело море;Покрылись тучею тяжелой небеса;Валы вздымаются и рушатся, как горы;Гром оглушает слух; слепит блеск молний взоры;Борей ревет и рвет в лоскутья Паруса.Не стало их, утихла непогода;Но что́ ж? Корабль без ПарусовИгрушкой стал и ветров, и валов,И носится он в море, как колода;А в первой встрече со врагом,Который вдоль его всем бортом страшно грянул,Корабль мой недвижим: стал скоро решетом.И с Пушками, как ключ, он ко дну канул.

Держава всякая сильна,Когда устроены в ней все премудро части:Оружием – врагам она грозна,А паруса – гражданские в ней власти.

Осел

Был у крестьянина Осел,И так себя, казалось, смирно вел,Что мужику нельзя им было нахвалиться;А чтобы он в лесу пропа́сть не мог —На шею прицепил мужик ему звонок.Надулся мой Осел: стал важничать, гордиться(Про ордена, конечно, он слыхал),И думает, теперь большой он барин стал;Но вышел новый чин Ослу, бедняжке, соком(То может не одним Ослам служить уроком).Сказать вам должно наперед:В Осле не много чести было;Но до звонка ему всё счастливо сходило:Зайдет ли в рожь, в овес иль в огород,—Наестся досыта и выйдет тихомолком.Теперь пошло иным всё толком:Куда ни сунется мой знатный господин,Без-умолку звенит на шее новый чин.Глядят: хозяин, взяв дубину,Гоняет то со ржи, то с гряд мою скотину;А там сосед, в овсе услыша звук звонка,Ослу колом ворочает бока.Ну, так, что бедный наш вельможаДо осени зачах,И кости у Осла остались лишь, да кожа.

И у людей в чинахС плутами та ж беда: пока чин мал и беден,То плут не так еще приметен;Но важный чин на плуте, как звонок:Звук от него и громок, и далек.

Мирон

Жил в городе богач, по имени Мирон.Я имя вставил здесь не с тем, чтоб стих наполнить;Нет, этаких людей не худо имя помнить.На богача кричат со всех сторонСоседи; а едва ль соседи и не правы,Что будто у него в шкатулке миллион —А бедным никогда не даст копейки он.Кому не хочется нажить хорошей славы?Чтоб толкам о себе другой дать оборот,Мирон мой распустил в народ,Что нищих впредь кормить он будет по субботам.И подлинно, кто ни придет к воротам —Они не заперты никак.«Ахти!» подумают: «бедняжка разорился!»Не бойтесь, скряга умудрился:В субботу с цепи он спускает злых собак;И нищему не то, чтоб пить иль наедаться,—Дай бог здоровому с двора убраться.Меж тем Мирон пошел едва не во святых.Все говорят: «Нельзя Мирону надивиться;Жаль только, что собак таких он держит злыхИ трудно до него добиться:А то он рад последним поделиться».

Видать случалось часто мне,Как доступ не легок в высокие палаты;Да только всё собаки виноваты —Мироны ж сами в стороне.

Крестьянин и лисица