Мечты роботов (Сборник рассказов и эссе) - Айзек Азимов

– Ну, это неважно. Какие-то жалкие восемьдесят градусов наши скафандры выдержат сколько угодно.

Пауэлл наконец приладил стереотрубу и теперь стал похож на улитку с рожками. Донован напряженно ждал.

– Что-нибудь видно?

Пауэлл ответил не сразу. Его голос был полон тревоги.

– Вон на горизонте темное пятно. Это, скорее всего, селеновое озеро. Оно тут и должно быть. А Спиди не видно.

Пауэлл поставил ноги на спину робота, осторожно выпрямился и стал вглядываться вдаль.

– Постой… Ну да, это он. Идет сюда.

Донован посмотрел в ту сторону, куда указывал палец Пауэлла. У него не было стереотрубы, но он разглядел на фоне ослепительного сверкания кристаллов движущуюся черную точку.

– Вижу! – крикнул он. – Поехали!

Пауэлл снова уселся на плечах робота и хлопнул перчаткой по его гигантской груди.

– Пошел!

– Давай, давай! – вопил Донован, пришпоривая своего робота пятками.

Роботы двинулись вперед. Их мерный топот не был слышен в безвоздушном пространстве, а через синтетическую ткань скафандра звук тоже не передавался. Чувствовались только ритмичные колебания.

– Быстрее! – приказал Донован, но ритм не изменился.

– Бесполезно, – ответил Пауэлл. – Этот железный лом может двигаться только с одной скоростью, Не думаешь ля ты, что они оборудованы селективными флексорами?

Они вынырнули из тени. Свет солнца обрушился на них раскаленным потоком. Донован невольно пригнулся.

– Ух! Это мне кажется или на самом деле жарко?

– Скоро будет еще жарче, – последовал мрачный ответ. – Смотри – Спиди!

Робот СПД-13 был уже близко, и его можно было рассмотреть во всех подробностях. Грациозное обтекаемое тело, отбрасывавшее слепящие блики, четко и быстро передвигалось по неровной поверхности. Его имя – Спиди (Проворный) – было образовано из букв, составлявших его марку, но оно очень подходило ему. Модель СПД была одним из самых быстрых роботов, которые выпускались фирмой «Ю. С. Роботс».

– Эй, Спиди! – завопил Донован, отчаянно махая руками.

– Спиди! – закричал Пауэлл. – Иди сюда.

Расстояние между людьми и свихнувшимся роботом быстро уменьшалось – больше благодаря Спиди, чем медленным устаревшим за десять лет сооружениям, на которых восседали Пауэлл и Донован.

Теперь уже можно было разглядеть, что походка у Спиди какая-то неровная – робот заметно пошатывался на ходу из стороны в сторону. Пауэлл замахал рукой и увеличил до предела усиление в своем компактном, встроенном в шлем радиопередатчике, готовясь крикнуть еще раз. В этот момент Спиди заметил их.

Он остановился как вкопанный и стоял некоторое время, чуть покачиваясь, как будто от легкого ветерка. Пауэлл закричал:

– Все в порядке, Спиди! Иди сюда!

В наушниках наконец-то послышался голос робота:

– Вот здорово! Давайте поиграем. Вы ловите меня, а я буду ловить вас. Никакая любовь нас не разлучит. Я – маленький цветочек, милый маленький цветочек. Ур-ра!

Повернувшись кругом, он помчался обратно с такой скоростью, что из-под его ног полетели комки спекшейся пыли. Последние слова, которые он произнес, удаляясь, были: «Растет цветочек маленький под дубом вековым». За этим последовали металлические щелчки, которые, возможно, у робота соответствовали икоте.

Донован тихо сказал:

– Откуда он взял эти нелепые стишки? Слушай, Грег, он… пьян. Очень похоже.

– Если бы ты мне этого не сообщил, я бы, наверное, никогда не догадался, – ехидно заметил Пауэлл. – Давай вернемся в тень. Я уже поджариваюсь.

Они помолчали. Потом Пауэлл сказал:

– Прежде всего, Спиди не пьян – то есть, не так, как человек. Он робот, а роботы не пьянеют. Но с ним происходит что-то неладное, и это выглядит так же, как у человека – опьянение.

– По-моему, он действительно пьян, – решительно заявил Донован. – Во всяком случае, он думает, что мы с ним играем. А нам не до игрушек. Это дело жизни или смерти – и смерти довольно-таки неприятной.

– Ладно, не спеши. Робот – это всего только робот. Как только мы узнаем, что с ним, мы его починим.

– Как только… – желчно буркнул Донован.

Пауэлл пропустил эти слова мимо ушей.

– Спиди прекрасно приспособлен к обычным условиям Меркурия. Но эта местность, – он обвел руками Горизонт, – явно необычна. Вот в чем дело. Откуда, например, взялись эти кристаллы? Они могли образоваться из медленно остывающей жидкости. Но какая жидкость настолько горяча, чтобы остывать под солнцем Меркурия?

– Вулканические явления, – немедленно продолжил Донован.

Пауэлл опять напрягся.

– Устами младенца… – произнес он сдавленным голосом и замолчал на пять минут. Потом сказал: – Слушай, Майк. Что ты сказал Спиди, когда посылал его за селеном?

Донован удивился.

– Ну, не знаю. Я просто велел принести селен.

– Это ясно. Но как? Попробуй точно припомнить.

– Я сказал… Постой… Я сказал: «Спиди, нам нужен селен. Ты найдешь его там-то и там-то. Пойди и принеси его». Вот и все. Что же я еще должен был сказать?

– Ты не говорил, что это очень важно, срочно?

– Зачем? Дело-то простое.

Пауэлл вздохнул.

– Да, теперь уже ничего не изменишь. Но мы попали в переделку.

Он слез со своего робота и сел, прислонившись к скале. Донован подсел к нему и взял под руку. За гранью тени слепящее солнце, казалось, подстерегало их, как кошка – мышь. А рядом стояли два гигантских робота, невидимые в темноте. Только светившиеся тусклым красным светом фотоэлектрические глаза смотрели на них – немигающие, неподвижные, равнодушные.

Равнодушные! Такие же, как и весь этот гибельный Меркурий – маленький, но коварный.

Донован услышал напряженный голос Пауэлла:

– Теперь слушай. Начнем с Трех Основных Законов Роботехники – трех правил, которые прочно закреплены в позитронном мозгу. Первое: робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.

– Правильно.

– Второе, – продолжал Пауэлл, – робот должен повиноваться всем приказам, которые дает человек, если эти приказы не противоречат Первому Закону.

– Верно.

– И третье: робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в какой это не противоречит Первому и Второму Законам.

– Верно. Ну и что?

– Так это же все объясняет. Когда эти законы вступают в противоречие между собой, дело решает разность позитронных потенциалов в мозгу. Что получается, если робот приближается к месту, где ему грозит опасность, и сознает это? Потенциал, который создается Третьим Законом, автоматически заставляет его вернуться. Но представь себе, что ты приказал ему приблизиться к опасному месту, В этом случае Второй Закон создает противоположный потенциал, который выше первого, и робот выполняет приказ с риском для собственного существования.

– Это я знаю. Но что отсюда следует?

– Что могло случиться со Спиди? Это одна из последних моделей, специализированная, дорогая, как линкор. Он сделан так, чтобы его нелегко было уничтожить.

– Ну и?..

– Ну и при его программировании Третий Закон был задан особенно строго – кстати, это специально отмечалось в проспектах. Его стремление избежать опасности необыкновенно сильно. А когда ты послал его за селеном, ты дал команду небрежно, так что потенциал, связанный со Вторым Законом, был довольно слаб. Это все – факты.

– Давай, давай. Кажется, я начинаю понимать.

– Ясно? Около селенового озера существует какая-то опасность. Она возрастает по мере того, как робот приближается к нему, и на каком-то расстоянии от озера потенциал Третьего Закона, с самого начала очень высокий, становится равен потенциалу Второго Закона, с самого начала слабому.

Донован возбужденно вскочил на ноги.

– Ясно! Устанавливается равновесие. Третий Закон гонит его назад, а Второй – вперед…

– И он начинает кружить около озера, оставаясь на линии, где существует это равновесие. И если мы ничего не предпримем, он так и будет бегать по этому кругу, точно в хороводе…

Он продолжал задумчиво:

И между прочим, поэтому он и ведет себя, как пьяный. При равновесии потенциалов половина позитронных цепей в мозгу не действует. Я не специалист по позитронике, но это очевидно, возможно, он потерял контроль как раз над теми же частями своего волевого механизма, что и пьяный человек, А вообще все это очень мило.

– Но откуда взялась опасность? Если бы знать, от чего он бегает…

– Да ведь ты сам уже догадался! Вулканические явления. Где-то около озера просачиваются газы из недр Меркурия. Сернокислый газ, углекислота – и окись углерода. А при здешних температурах…

Донован проглотил слюну.

– Окись углерода плюс железо дает лучший карбонил железа?