Ночи Корусканта 1: Сумерки джедаев - Майкл Ривз

– Очень хорошо, – сказал дроид. – И в чем же наш хитрый план?

– Проще простого. Я продаю тебя Рокко.

Эломин попался неразговорчивый. Нику никогда еще не встречались представители этого вида. Ханинум Тик Ринанн был длинным и угловатым, поспеть за ним было непросто. При каждом выдохе его носовые клыки скрипели – раздражало ужасно. Ник слышал, что многие боятся этих существ с рогатыми головами и клыками в носу, но Ринанн, на взгляд Ника, выглядел немного глупо, – как шагоход AT–СT, обвешанный помпезной мишурой и вышагивающий по коридору дворца.

Словно прочитав мысли Ника – («А эломины не телепаты?» – подумал он, сглотнув) – Ринанн бросил мрачный взгляд через плечо.

– Не отставайте, человек. Повелитель Вейдер не любит, когда его заставляют ждать.

Это точно. Хоть Ник и не совсем жаждал встречи с темным повелителем, явиться вовремя было лучше, чем опоздать.

– Но почему он хочет меня видеть? – спросил Ник. – Я же не такая важная птица… я просто повстанец. Я…

– Прошлой ночью вы оказали содействие джедаю. Вы помогли ему скрыться от отряда, направленного за ним местными властями.

У Ника глаза полезли на лоб.

– Как вы узнали… – но он все понял, еще не закончив вопроса. – Конечно: камеры наблюдения.

Во многих гостиницах и прочих заведениях в таких районах, как Трущобы, были установлены приборы аудио–и видеозаписи – в коридорах, а пожалуй, и во многих комнатах тоже. Такая камера, несомненно, и поймала последние минуты боя в «Объятьях Корусканта». А дальше дело техники – совместить его голоизображение с портретом бывшего майора Ника Росту было несложно.

– Верно. Повелитель Вейдер рассмотрел изображения и опознал в джедае Джакса Павана. Вскоре после этого наши мобильные камеры слежения засекли вас на площади Тангора. Мы отправили виквая с напарником захватить вас. Они были контрабандистами и охотниками за головами. Остальное вам известно.

– Были контрабандистами?..

– Именно так. Сейчас они – непереработанные отходы, Империя без лишних трат приобрела новый грузовик, и ни один закон не был нарушен. Крайне эффективно.

Ник удивился нахлынувшему сочувствию к своим бывшим похитителям и совсем не удивился гневу, который вызвал у него Ринанн. Он с трудом подавил эти чувства и сказал:

– Все это не объясняет, что Вейдеру нужно от…

– Ему нужны не вы, – сказал Ринанн. – Ему нужен Джакс Паван. Вы – лишь средство для достижения цели.

Глава 19

– Думал, он попался, не так ли? – спросил теневой король.

Каирд знал: отпираться нет смысла. Он не раз слышал: когда знаешь, что все пропало и позор и смерть неизбежны, с этим осознанием приходит какое–то умиротворение. Парадоксальное успокоение, или хотя бы облегчение, оттого, что наконец–то смотришь смерти в лицо. Не надо больше пытаться просчитать десять вариантов развития событий, не надо измышлять хитрый курс, лавируя в туманных лабиринтах будущего. Больше никаких интриг. Больше никаких тревог. Только покорность судьбе.

Каирд знал о спокойствии, с которым воин идет в свой последний бой, хотя ему самому не случалось испытать его. Оно обычно не было уделом убийцы, которому приказано выполнить задачу любыми средствами. Для такого, как Каирд, честь была не только излишней: временами она была бы попросту опасна. Убийцы не могли позволить себе такую роскошь, как честь.

Поэтому его удивило, что сейчас он испытал то самое чувство покоя, о котором знал с чужих слов. И все же это было так. Он знал, что выхода нет – сейчас теневой король произнесет приговор, и все будет кончено. Кое–кто в организации будет готов драться за право первым нажать на спусковой крючок; многие другие убили бы его, не придав этому особого значения. Даже те немногие, кого Каирд считал друзьями и союзниками, отправили бы его в Великое Гнездо, не проливая лишних слез. В конце концов, как говорится, ничего личного. Просто бизнес.

Каирд не питал иллюзий и насчет серьезности своего проступка. Одно дело обмениваться оскорблениями и подначками с Ксизором во время собраний. Но пытаться подставить его, украв бесценное имущество влиятельного правителя сектора на Метеллосе – это уже совсем другое. В наказание за первое теневой король Пери, наверное, просто добавил бы Каирду лишний шрам; за второе Ксизор не мог требовать меньшего, чем оледенелые останки недиджи, дрейфующие на орбите вокруг планеты.

Вот если бы ему удалось провернуть все чисто, не попавшись, – тогда другое дело. Дом Сижран был бы разгневан смещением своего любимого сына, но в качестве виго Каирду было бы намного удобнее противостоять их реакции.

Но он попался. И теперь…

– Он переиграл меня, – сказал Каирд. В этом признании не было стыда.

– Верно, – отозвался теневой король. – В следующий раз тебе придется быть осторожней.

«В следующий раз?»

Каирд пристально вгляделся в лицо Дала Пери. Он весьма умело различал выражения человеческих лиц, но теневой король выглядел совершенно бесстрастным. Мысли проносились в голове недиджи, словно перья на сильном ветру. Он знал, что Пери не склонен к бессмысленной или чрезмерной жестокости. С другой стороны, сострадание тоже явно не было главным мотивом его действий. Короче говоря, преступный король не был известен великодушными поступками.

Только практичными.

Каирд слегка приподнял голову.

– В следующий раз?

Пери кивнул, как бы подтверждая сказанное. Он откинулся на спинку кресла.

– Принц Ксизор честолюбив, – сказал он и пожал плечами. – В этом нет ничего поразительного, конечно: предки фаллиинов вовсе не были милыми и пушистыми.

– Как и предки недиджи, – заметил Каирд.

– Вполне справедливо. Но между тобой и Ксизором есть принципиальное различие. Ксизор жаждет стать преступным королем. Опять же, это не так уж неожиданно – большинство членов «Черного солнца» видят в позиции виго лишь предпоследнюю ступень своей карьеры… Большинство, но не ты, Каирд.

Каирд почувствовал, как встопорщился тонкий пух, покрывающий его кожу. Он был не в силах сдержать эту древнюю реакцию на внезапную опасность, как не мог бы остановить биение сердца. И все же… была ли на самом деле опасность? Прежде он всегда полагал, что его желание покинуть организацию будет равносильно смертному приговору, стоит лишь кому–то узнать о нем. Но в голосе теневого короля не было ни укора, ни гнева.

Дал Пери встал и протянул руку к стене. Одна из секций кристастальной поверхности из матовой стала прозрачной, открывая взгляду величественную панораму: яркий изгиб планеты на фоне бархатного космоса. Синхаран Т'сау был орбитальным дворцом, поэтому Корускант, казалось, висел над ними, лучезарно сияя на ночном небе. Каирд заметил, как с орбиты тяжеловесно выдвинулся звездный разрушитель типа «Победа». Девятисотметровый клиновидный корабль, щетинясь турболазерами, ракетными установками и прочим вооружением, медленно и беззвучно набирал высоту, направляясь к звездам и сверкая огнями ионного двигателя. Судя по направлению движения, он держал курс на туманность Массифф, хотя Каирд знал, что угадать конечную цель полета разрушителя невозможно.

– Ксизор хочет, чтобы все это принадлежало ему, – сказал преступный король, указав на золотой полумесяц, заполнявший собой верхнюю половину широкого окна. – По правде сказать, я убежден, что просто занять мое место ему будет мало. Я думаю, он попытается использовать свое положение, чтобы войти в доверие к самому императору.

Каирд удивился. Республика всегда относилась к «Черному солнцу» нетерпимо: местные правоохранительные органы на разных планетах устраивали облавы в игорных домах, где и когда только могли закрывали притоны и точки торговли спайсом и вообще всячески осложняли жизнь, особенно в системах Ядра. Конечно, под конец бюрократический аппарат Сената так раздулся и стал так неэффективен, что не представлял особенной угрозы, но преступное клеймо на организации оставалось.

В Империи дела обстояли иначе. Император Палпатин оказался намного прагматичнее канцлера Палпатина. Разумеется, он воздержался от какого–либо официального признания «Черного солнца», но было общеизвестно: при условии, что никто ничего не делает слишком открыто, каналы контрабанды спайса, дома терпимости и черный рынок могут существовать без помех. Сотрудники охраны правопорядка на планетах были теперь куда более склонны смотреть на разнообразные прибыльные операции картеля сквозь пальцы, щупальца или перепонки.

Естественно, за это приходилось платить свою цену – вернее, существовала целая сетка разных цен, тарифов, откатов и тому подобного, но по большей части «Черное солнце» платило их охотно. В целом – как и обещал Палпатин, забирая себе единоличную власть, – действительно наступил Золотой век. По крайней мере, для преступников.