Под деревом зеленым или Меллстокский хор - Томас Гарди

Но Венера рассудила иначе, - по крайней мере, в тот день. Кукушкина тропка, по которой он шел, пересекала круто поднимавшийся к небу, ярдов на пятьдесят, холм. Наверху, на фоне ярко догоравшего заката, виднелся какой-то неясный силуэт. Дик поначалу решил, что это отделившаяся от своих соседок ветка, но вот ветка чуть шевельнулась, и, подойдя ближе, Дик понял, что перед ним сидит, склонив голову на руку, живой человек. Трава приглушала шаги Дика, и лишь когда он оказался совсем рядом, человек узнал его. Еще секунда, и Дик очутился лицом к лицу с Фэнси.

- Дик, Дик! Ох, это ты, Дик!

- Да, Фэнси, - виновато отвечал Дик, опуская на землю мешок с орехами.

Швырнув на траву зонтик, Фэнси кинулась к Дику, прижалась головой к его груди и хотела что-то сказать, но разразилась такими истерическими рыданиями, каких никогда еще не знала история влюбленных.

- О Дик! - выговорила Фэнси сквозь слезы. - Куда же ты девался? Я пережила такие муки, мне казалось, ты больше никогда не придешь! Это жестоко, Дик. Нет, это справедливо! Я исходила вдоль и поперек весь лес, все искала тебя, пока совсем не выбилась из сил, - не могла больше и шагу сделать и вернулась сюда! О Дик, как только ты ушел, мне сразу подумалось, что я тебя обидела, и я бросила платье, оно так и осталось недошитым, я и не подумаю дошивать его и в воскресенье надену старое! Честное слово, Дик, когда тебя нет рядом, мне все равно, что на мне надето, да, да, ты не поверишь, но мне совершенно все равно! Я бросилась за тобой, я видела, как ты поднялся по Змеиному лазу и ни разу не оглянулся, и тут ты нырнул в чащу, я - за тобой, но не смогла тебя догнать. О, как мне хотелось вырвать все эти противные кусты, только бы опять увидеть тебя, моего ненаглядного. И я стала звать тебя, но ответа не было, а я побоялась кричать громче - вдруг бы услышал кто другой. Потом я все ходила и ходила по лесу, и мне, Дик, было так страшно. Я закрыла глаза и представила себе, как ты смотришь на какую-нибудь другую женщину, хорошенькую и милую, но лживую и бессердечную, и говоришь себе: "Ах, она ничуть не хуже Фэнси, ведь Фэнси обманывала меня, кокетничала и больше думала о себе, чем обо мне, ну так пускай эта девушка будет теперь моей милой". Ах, Дик, ты этого не сделаешь, правда? Ведь я так люблю тебя!

Вряд ли надо добавлять, что Дик тут же раз и навсегда отказался от своей свободы, что он осыпал Фэнси поцелуями и дал ей слово, что никакая красотка никогда не завладеет его помыслами; короче, что, хотя он и подосадовал на Фэнси, теперь от досады не осталось и следа и отныне и навеки для него существует одна лишь Фэнси, - либо Фэнси, либо смерть. А потом они отправились домой - и шли очень медленно, ведь Фэнси так устала, и она опиралась на плечо Дика, а он поддерживал ее рукой за талию; правда, вскоре она настолько оправилась, что, подходя к дому, уже смогла пропеть Дику: "Скажи, зачем же ты бродишь вокруг?" Нет нужды подробно рассказывать и о том, что они совсем позабыли про мешок с орехами, и только три дня спустя его нашли в кустах ежевики и возвратили пустым миссис Дьюи - ее инициалы были вышиты на мешке красными нитками; и она долго ломала голову, стараясь понять, каким образом ее мешок попал на Кукушкину тропку.

II

СБОР МЕДА И ПОСЛЕДУЮЩИЕ СОБЫТИЯ

Субботнему вечеру довелось увидеть, как Дик Дьюи отправился пешком в Иелберинский лее, о чем они уговорились с Фэнси.

Местность была низменная, и после захода солнца все вокруг сразу окутал мрак. Вечернюю зарю давно уже сменили сумерки, а Дик все еще не добрался до места, и там, где он проходил остаток пути лесом, то и дело вспархивали, хлопая крыльями, спугнутые птицы, устроившиеся близ тропинки на ночлег. Когда Дик пересекал полянки, его щеки то ласкали струи горячего сухого воздуха, скопившегося за день на холмах, то обвевало влажное ночное дыханье лощин. Но вот он подошел к дому лесника и остановился у калитки; после непроглядной тьмы леса, откуда он только что появился, лужайка и сад перед домом показались Джку светлыми и хорошо различимыми.

Не простоял он ж минуты, как увидел появившуюся из дверей дома необычную процессию. Первым выступал отловщик Енох с лопатой на плече. В руке у него качался зажженный фонарь. За ним следовала миссис Дэй - при свете фонаря было видно, что она тащит какие-то странные предметы, похожие на католические кресты, изготовленные из дранки и оберточной бумаги, смоченной серой (пчеловоды называют их запалами); далее шла, накинув на голову шаль, мисс Дэй, а позади всех, во мраке, следовал мистер Фредерик Шайнер.

Присутствие Шайнера смутило Дика, и, не зная, что ему делать, он спрятался под деревом, чтобы собраться с мыслями.

- Я тут, Енох, - раздался чей-то голос; процессия двинулась дальше, и свет фонаря выхватил из темноты фигуру Джеффри, поджидавшего идущих возле ульев, расставленных вдоль дорожки. Он взял у Еноха лопату и принялся рыть рядом с ульями две ямы; остальные остановились рядом, окружив его, и только миссис Дэй вернулась в дом, сунув запалы в развилку яблони. Всю компанию освещал теперь яркий фонарь, и тени побежали по саду, как спицы колеса. Все заметили, что присутствие Шайнера смущало Фэнси, и потому, готовясь уничтожать пчел, все молчали; пока укрепляли запалы, поджигали дранку, ставили над каждой ямой по улью и утаптывали вокруг них землю, никто не проронил ни слова. Но вот Джеффри выпрямился и разогнул уставшую после копанья спину.

- Ведь это была особенная семья, - начал мистер Шайнер, задумчиво оглядывая ульи.

Джеффри кивнул.

- Тысячи пчел найдут могилу в этих ямах! - воскликнула Фэнсн. По-моему, это жестоко.

Ее отец покачал головой.

- Нет, - сказал он, постукивая но ульям, чтобы вытряхнуть из ячеек мертвых пчел; - когда их умерщвляют таким способом, они умирают только один раз, когда же их окуривают на новый манер, они потом оживают и гибнут от голода и, значит, претерпевают муки смерти дважды.

- А я, пожалуй, согласен с Фэнсн, - заметил с легким смешком мистер Шайнер.

- До сих пор еще не придумали, как брать мед, не убивая пчел и не обрекая их на голодную смерть, - задумчиво сказал лесник.

- А я бы совсем не брала у них мед, - сказала Фэнси.

- Да ведь это денежки, - задумчиво вставил Енох. - А без денег человек - пустое место.

Свет фонаря потревожил пчел, которым удалось спастись из уничтоженных ранее ульев; сбитые с толку бедой, они, как мародеры, пытались прокормиться около чужих ульев. Несколько пчел принялись летать вокруг Джеффри, потом накинулись на него с сердитым жужжанием.

Енох бросил фонарь и, отбежав в сторону, сунул голову в куст смородины; Фэнси умчалась в глубь сада по дорожке, а мистер Шайнер пустился наутек через капустные грядки. Джеффри не двинулся с места, непоколебимый, как скала. Первой вернулась Фэнси, за ней, подобрав брошенный фонарь, шел Енох. Мистера Шайнера все еще не было видно.

- Покусали вас эти твари? - спросил лесника Енох.

- Да нет, не очень, так кое-где, - неторопливо отвечал Джеффри, вытряхивая одну пчелу из рукава, извлекая другую из волос и смахивая еще две-три с шеи. Енох и Фэнси весьма благодушно наблюдали за Джеффри - их ведь это не касалось; так страны Европы созерцают беспорядки у своих соседей.

- Всех вытащил, отец? - спросила Фэнси, когда Джеффри разделался с пятой пчелой.

- Как будто бы всех. Хотя вроде бы еще парочка осталась, - одна вцепилась в плечо, другая в бок. Ой! Вот и еще одна - на спине. Как же вы забрались туда, негодницы? Ну, больше им меня не укусить, - небось уж слабеют, бедняжки. Пускай себе сидят там: стану ложиться спать - вытряхну.

С ним никто не стал спорить, поскольку такое решение касалось его одного. И тут стало слышно, что кто-то пробирается в темноте, спотыкаясь о кочаны капусты, и послышался голос мистера Шайнера:

- Ну как, опасность уже миновала?

Ответа на этот вопрос не последовало, и Шайнер, по-видимому, решив пойти на риск, двинулся дальше, мало-помалу приблизившись к фонарю. Ульи уже отодвинули от ям, один дали отнести в дом Еноху, другой взял сам Джеффри.

- Прихвати-ка фонарь, Фэнси; лопату можешь не брать.

Джеффри с Енохом направились к дому, оставив Шайнера и Фэнси стоять рядышком посреди сада.

- Позвольте мне, - произнес Шайнер и, нагнувшись, взялся за фонарь одновременно с Фэнси.

- Я отнесу сама, - отрезала Фэнси, благочестиво подавляя всякое желание пококетничать. После тягостного объяснения с Диком из-за ловли птиц она долго и серьезно обо всем думала и решила, что с ее стороны будет нечестно, если она, уже невеста, позволит себе переглядываться с другими мужчинами... Видя, что Шайнер все еще держит фонарь, она выпустила его из рук, а Шайнер, заметив, что она упорствует, тоже разжал пальцы. Фонарь упал и погас. Фэнси направилась к дому.

- Где же дорожка? - забеспокоился мистер Шайнер.

- Здесь, - откликнулась Фэнси. - Ваши глаза скоро привыкнут к темноте.

- А пока вы, может быть, дадите мне руку?

Фэнси протянула ему кончики пальцев, и они выбрались на дорожку.