Король-Дракон Мистары - Торарин Гуннарссон

— Это именно то, что я говорил. Альфатиане заслужили свои неприятности, — сказал король, на которого это все не произвело большого впечатления.

— К сожалению, это только начало, — продолжал Тельвин. — Кто-то украл у драконов старинный артефакт огромной силы, и они не остановятся, пока не получат его обратно. Когда это случилось, они заподозрили, что либо Альфатианские Волшебники Воздуха, либо наши Волшебники Огня украли артефакт. В настоящий момент их самые большие подозрения направлены на Альфатиан. Но если им ничего не удастся найти в Альфатии, они, скорее всего, появятся здесь.

Тельвин незаметно глядел на волшебника, ожидая увидеть реакцию Калестраана. К его полному разочарованию волшебник внимательно выслушал его слова, как если бы это было что-то совершенно новое для него, и выглядел слегка озабоченным, но не больше. Или он был невинен в этом воровстве как новорожденный ребенок, либо его талант актера был отточен годами придворных интриг.

Зато взорвался король. — Это просто возмутительно, — недовольно воскрикнул он. — Не думают ли драконы, что они могут запугать нас?

— Вот это-то и проблема, — продолжал Тельвин. — У драконов есть самая настоящая жалоба, и, согласно пунктам нашего договора, от меня потребовали, чтобы я встал на их сторону. Я убедил их дать мне время, чтобы я смог найти их сокровище, и если это мне удастся, я надеюсь убедить их принять его и не задавать лишних вопросов. Но если они сами явятся сюда на поиски, они будут думать только о мщении. И если воры откажутся отдать сокровище, я не смогу сделать ничего, чтобы защитить их.

Вот это заставило Джерридана мгновенно замолчать. Он бросил быстрый взгляд на своего волшебника. Тельвин все еще считал, что король никак не связан с воровством, зато Джерридан очевидно был не слишком уверен в твм, что Калестааан никак не замешан в это. Но старший волшебник продолжал касаться совершенно необеспокоенным.

— Я даже не знаю, что могу сказать об этом, — наконец сказал Калестраан. — Очевидно только одно: этот артефакт я лично не крал. Откровенно говоря, я даже не представляю о чем именно идет речь, но мне самому будет лучше, если я не буду задавать лишних вопросов. Вы оба конечно знаете, что я и так распоряжаюсь природным источником скрытой магии, который нам посчастливилось обнаружить здесь, в наших собственных землях, хотя нам надо еще многому научиться, прежде чем сможем полностью использовать его силу. Мне совершенно не требуется дополнительных артефактов, и я вообще не хочу, чтобы такая вещь оказалась рядом с нашим собственным источником силы. У меня, разумеется, нет никакой возможности доказать кому бы то ни было — и драконам в первую очередь — что я не прячу ничего в темном углу. Если вы хотите поискать атрефакт, я безусловно сделаю все, чтобы помочь вашим поискам.

— Благодарю вас за великодушное предложение, — быстро сказал Тельвин. — Я с самого начала предполагал, что дело обстоит именно так. И если я сделаю все, что возможно для поисков, и ничего не найду, драконы, возможно, примут мое слово, что у вас его нет.

Тельвин решил, что на сегодня достаточно, лучше оставить эту опасную материю в покое. Он добился всего, что хотел и мог сделать, и по-прежнему не мог себе представить, каким образом Волшебники огня узнали об ожерелье и, самое главное, сумели его похитить. Но если Калестраан думал, что может заставить Тельвина поверить в свою невинность, он сурово ошибся.

Только вечером Тельвин сумел вернуться домой. Пока он шел небольшое расстояние от дворца до дома, он спрашивал себя, вернулась ли Карендэн с Сэром Джорджем. Как только он вошел в ворота и оказался во дворе, то сразу увидел, что двери логова Карендэн по-прежнему открыты открыты и теплый свет льется через них в уже темный двор.

Немедленно войдя внутрь склада, он увидел Сэра Джорджа сидящего в кресле и разговаривавшего с Карендэн, которая раскинулась на своей кровати. Хотя Сэр Джордж и проводил много времени в Браере, сейчас у него был единственный дом, комфортабельный городской дом в Даркине. Он был высоким, крепко сложенным мужчиной, который мог, если хотел, производить на окружающих впечатление мягкого и даже рыхлого человека. У него было дружелюбное открытое лицо, блестящие глаза, крючкообразный нос и длинные вислые усы, а одет он был в раскошный наряд, обычный для богатых купцов Даркина. Когда-то он был странствующим рыцарем, принадлежал Ордену Дороги Даркина, но был вынужден уйти и заняться торговлей антиквариатом, когда потерял кисть левой руки в честном бою. Только его самые близкие друзья знали, что он был человеко-драком, способным преобразовать себя в маленького дракона, если возникнет необходимость.

— Наконец-то ты появился, парень, — сказал Сэр Джордж. — Судя по всему ты сумел расшевелить горшок с неприятностями, и теперь позвал меня, чтобы я запихнул их обратно.

— Прошу прощения, но я не называл ничего из случившегося своей ошибкой, — ответил Тельвин, пока Карендэн терлась носом о его грудь.

— Кончай целоваться со своим драконом и садись обедать, — сказала Сольвейг, быстро проходя мимо него к столу с большим подносом в руках. — Мы уже собирались начинать без тебя.

— Сольвейг! Как хорошо, что ты тоже приехала, — радостно воскликнул Тельвин.

— Это была еще та поездка, могу я тебе сказать, — заметил Сэр Джордж.

— Он-то ехал в седле, а я сидела сзади и держалась за седло, — объяснила Сольвейг. Поднос, который она несла, оказался обедом Карендэн, поджаренная ляжка лося. В тот же момент слуга принес их еду.

Тельвин уже давно не видел Сольвейг Бело-Золотую. Она сейчас полностью занималась бизнесом Сэра Джоржда и у ней совершенно не было возможности приехать в Браер. Он тепло улыбнулся ей, с радостью вспомнив то время, когда он был намного моложе и она восхищала его всем, что у ней было. Сльвейг происходила из народа варваров Северных Пустошей, а прозвище «Бело-Золотая» она получила из-за бледно-золотого цвета своих длинных волос. Она ловко обращалась с варварским оружием и была одним из тех немногих людей на жизненном пути Тельвина, которые были выше его самого. Заодно она была одним из самых смертоносных бойцов, которых Тельвин когда-либо встречал, и большинству из того, что Тельвин знал о благородном искусстве боя, он научился от нее. И все это время она относилась к нему с пониманием и той грубоватой, но искренней любовью, с которой относится страшая сестра к младшему брату.

— Я думаю, что Карендэн уже объяснила вам все, — сказал Тельвин, когда они уселись обедать за крепкий деревянный стол, стоявший рядом с кроватью леди-дракона, на которой в беспорядке валялись мягкие подушки.