Всего одна неделя - Линда Ховард

– Ну тогда ничего и не скажу. Когда заинтересуешься, тогда и поговорим.

Лейтенант Бладсуорт меня раздражал. Раздражал до такой степени, как еще никто и никогда. Я изо всех сил сжала зубы, чтобы не попросить рассказать, почему же все-таки он так упорно стремился меня забыть.

Разочарование, негодование и нетерпение нарастали и наконец вырвались на волю.

– Ты просто ничтожество, сопляк и вообще... задница!

Уайатт весело рассмеялся и запихнул мою голову под душ.

Глава 8

Не знаю, как я опустилась до того, что отправилась обедать вместе с Бладсуортом. Вернее, знаю. Он просто не уходил, а я умирала от голода. Требовалось срочно поесть. Поэтому, приняв душ, я вытерла волосы и начала собираться, не обращая на Уайатта ни малейшего внимания. Собралась быстро, потому что ограничилась лишь самым необходимым макияжем – тушью и губной помадой. Все остальное все равно растаяло бы на жаре, так зачем лишние хлопоты?

Бладсуорт снова вызвал у меня крайнее раздражение – на сей раз тем, что легким движением бедра отпихнул меня от зеркала и начал невозмутимо бриться. От удивления я невольно открыла рот – так со мной еще не обращались. Нахал поймал мой взгляд в зеркале и лихо подмигнул. Оскорбленная, я решительным шагом направилась в спальню и оделась – опять-таки очень быстро, потому что, во-первых, привезла относительно мало вещей, а во-вторых, все, что привезла, сочеталось по цвету, так что годилась любая комбинация. Туман вожделения наконец-то рассеялся. Только сейчас на полу возле кровати я заметила небольшую черную дорожную сумку. Сумка осталась открытой – очевидно, бритва и пена для бритья появились именно из ее недр.

Наверное, если внимательно посмотреть, в шкафу тоже можно обнаружить что-нибудь новое...

Я открыла шкаф. Так оно и было. В сторонке притаились аккуратно сложенные джинсы и футболка.

Я схватила обнаруженные вещи, собираясь сунуть их в сумку Уайатта, но в этот момент из ванны появился их владелец.

– Спасибо. Я как раз собирался это надеть.

С этими словами он взял одежду из моих рук.

Стало совершенно ясно, что лейтенант Бладсуорт не поддается ни контролю, ни моральному воздействию, и поэтому единственным выходом оставалось лишь бегство.

Решение пришло мгновенно. Пока злодей натягивал джинсы, я через гостиную бросилась к выходу, по пути прихватив сумку и ключи. Рядом с пикапом мирно пасся арендованный седан – белый «сатурн». Эту деталь я тоже раньше не заметила, поскольку сначала спала, а проснувшись, еще не выходила из дома. Быстро открыв свою машину, я скользнула за руль... и почувствовала, что продолжаю против воли скользить дальше, на пассажирское место, безжалостно вытесняемая сильным плечом. Да, в реакции лейтенанту полиции не откажешь: он прочно занял место за рулем.

Я отчаянно взвизгнула и принялась выталкивать захватчика из кабины, но тот даже не шевельнулся. Тогда пришлось задрать ноги и изо всех сил пнуть самозванца. Для женщины я далеко не слаба, но Бладсуорт словно превратился в скалу. Негодяй весело улыбался!

– Куда направимся? – любезно поинтересовался он, аккуратно поднимая ключи – в суете я их уронила.

– Не знаю, – коротко ответила я и открыла пассажирскую дверцу. Спрыгнула с высокой подножки и... Уайатт ловко поймал меня под мышки и засунул обратно в кабину.

– Передвижение возможно двумя способами. Первый: ты сидишь смирно, как пай-девочка. Второй: я надеваю на тебя наручники. Что выбираешь?

– Это не выбор, – негодующе заявила я. – Это настоящий ультиматум. Но ни то ни другое не годится!

– Могу предложить только эти варианты. Но взгляни на ситуацию с другой стороны: ты вынудила меня гнаться за собой, а потому скажи спасибо, что имеешь хотя бы такой выбор.

– Еще чего! Тебя вовсе не заставляли за мной ехать, и ты сам это знаешь. Никаких объективных оснований запрещать мне выезд из города не существует, кроме твоего бескрайнего самодурства. Так что не сгущай краски. Что-то я не заметила, чтобы в постели ты вел себя так, словно от меня исходят одни лишь неудобства и неприятности.

Бладсуорт нагнулся, подхватил ремень безопасности, перекинул его через мое плечо и застегнул.

– Хочу напомнить, что из сидящих в машине не один я побывал в той постели. Лед тронулся. Встреча оказалась чрезвычайно плодотворной. К полному удовлетворению обеих сторон.

– Этого просто не должно было произойти. Случайный секс – самая большая глупость на свете.

– Согласен. Но то, что происходит между нами, вовсе не случайно.

– Я уже говорила, что понятия «мы» не существует.

– Ошибаешься. Очень даже существует. Ты просто никак не желаешь признать объективный факт.

Уайатт повернул ключ и тронулся с места.

– Кстати, отличный пикап, – похвалил он. – Удивительно. Мне всегда казалось, что ты склонна к дорогим, даже шикарным машинам.

Я громко кашлянула, и он тут же вопросительно взглянул на меня. Я же молча посмотрела на непристегнутый ремень безопасности. Уайатт что-то проворчал и остановился.

– Слушаюсь, мэм, – отрапортовал он и пристегнулся. Наконец пикап вырулил с дорожки, и я вернулась к дебатам.

– Видишь? Это доказывает, что ты меня совсем не знаешь. Я обожаю водить пикапы. Уверяю тебя, между нами нет ничего общего, кроме физического влечения. А это и делает секс случайным.

– Позвольте с вами не согласиться. Заняться случайным сексом – то же самое, что почесать там, где чешется.

– Я именно это и сделала. Не больше. Так что ты совершенно свободен.

– Ты всегда так себя ведешь, когда обижена?

Я надулась и уставилась на дорогу. Значит, Уайатт понял и это. Да, действительно, за враждебностью и сопротивлением кроется обида. А ведь обидеться можно только на того, кто тебе небезразличен. Мне не хотелось допускать Бладсуорта в собственную душу. Новые переживания вовсе не входили в мои планы, а этот человек наверняка их доставит, стоит лишь подпустить его поближе. Джейсон принес мне немало боли, но с Уайаттом дело обстояло еще хуже: он мог окончательно разбить сердце.

Словно прочитав эти грустные мысли, Бладсуорт легонько погладил сзади мою шею.

– Извини, – тихо попросил он.

Ситуация с шеей складывалась поистине драматично: ведь этот проницательный вампир получил возможность манипулировать мной по собственному усмотрению. Да и извинение прозвучало не слишком убедительно. Оставалось попытаться выбить клин клином, то есть подробно описать ситуацию и разъяснить суть проблемы. А для этого я должна была избавиться от руки на шее – прикосновение лишало меня способности трезво рассуждать. Я смахнула парализующую ладонь и собралась с духом.