Охота на обезьяну - Далия Трускиновская

Когда они с Байдановым вместе колобродили, подружки Алла и Лида были теми самыми молодыми девчонками, которые могли привлечь их внимание. Одна – высокая красавица, другая – пикантная обезьянка…

Сбежала страшная обезьяна, подумал Артем и явственно услышал Сережин вопль. Караул, сбежала страшная обезьяна! Нужно поскорее ее поймать, а то она такого натворит! Успокойтесь, деловито ответил шпрех, она людей не ест. «Она маленьких детей кушает!» – не очень убедительно, зато во всю глотку взвыл здоровенный Сережа. И, как научил его Артем, постучал себя кулаком в грудь. Зал так и грохнул…

Что же написал Байданов? Что такого узнал от Байданова Алекс? Какое это имело отношение к Лиде? Насколько Артем понял за этот неполный час Лиду, речь могла идти лишь о немалых деньгах.

– Ага, не уйдет! – возразил Гешка. – Вы хоть ее фамилию знаете?

Артем не знал Лидиной фамилии… Ика ему тоже не представилась. Самое занятное – ведь и Алекс мог знать только ее девичью фамилию!

Нужно было что-то делать. Нужно было рисковать.

– А ведь вы, Лидочка, прекрасно знаете, что вашего золота здесь нет, – опять же задумчиво как-то отрешенно произнес Артем. – Ваше золото лежит у вас дома, где-нибудь, скажем, на антресолях…

– Вы что, с ума сошли? – резко развернувшись, Лида шагнула к Артему. – Зачем же, по-вашему, я притащилась в этот мерзкий город?

– Зачем – это вы прекрасно знаете. А я знаю, что Андрей не брал золота.

– Точно не брал! – воскликнул Гешка, очень довольный, что Артем наконец перешел в атаку.

– Он его взял. И нетрудно догадаться, для чего, – жестко сказала Лида. – Я Алку предупреждала! Это она проворонила! Наркоман вырос, бездельник, дурак и наркоман!

– Тихо! Не плюйте дяде в кашу! – одернул Артем вставшую было на дыбы молодежь. Он знал, что сейчас прозвучит обвинение, и краем глаза присматривал за Гешкой и Светой, хотя это и было нелегко.

Потом он жалостливо улыбнулся и покачал головой.

– У вас, Лида, завтра будут те же проблемы, что у Аллы. На самом деле ваша девочка сейчас вместе с Андреем, и если они не успели сбежать из одного омерзительного притона, то, скорее всего, сидят в милиции и дают показания…

– Артем!.. – воскликнула Светка, и Артем понял, в чем дело. Ему дали след Андрея не для того, чтобы сдавать наркоманскую квартиру ментам.

Артем повернулся к Светке и опять изобразил кончиком носа некое отрицание, как бы давая понять – не принимай всерьез.

– Говорила же я ей!.. – в растерянности воскликнула Лида. – Хочешь спать с дураком, спи, раз ты такая дура! Но это… Господи, да я ей сто раз говорила…

– Наверно, не те слова подобрали, – Артем опять улыбнулся. Пора было, пора было, пора!..

– А какие тут еще могут быть слова?! Алка – дура, вырастила бездельника, дурака, наркомана и бездельника! И я хороша! И моя туда же!

– Дурака – возможно, только не вора, – Артем вздохнул. – Лидочка, давайте скажем наконец правду. Ведь Андрей не брал вашего золота? А? Ведь не брал?

– А кто другой? – изумилась Лида, и если бы Артем не знал ее актерского мастерства – не смог бы не поверить.

– Да никто его не брал. А лежит оно у вас дома, ну, на антресолях, что ли…

– По-вашему, я просто так притащилась в этот дурацкий город? – Лида кинулась в атаку. – Я ночь в поезде не спала! Я в поездах ни спать, ни есть не могу!

– Конечно, если бы золото украли, вы бы за ним на край света поехали, – согласился Артем. – Но ведь тут не в вашем золоте дело, а? Ведь не в золоте?

Он усмехнулся, стараясь придать физиономии лукаво-осведомленный вид.

– Да с чего вы взяли?

Ага – она хочет понять, какая информация для нее опасна! И это замечательно.

– Очень просто. Допустим, Андрею понадобилось золото, чтобы продать его и купить наркотики. Так?

– Так. Для этого и взял, – Лида твердо гнула свою линию.

– Но не все ли равно ему, какое именно золото продать, чтобы купить наркотики? Ваше или, например, из Золотой кладовой Эрмитажа? Ему важно было бы получить деньги, так?

– Ну, из Золотой кладовой – это опасно, – сказала практичная Лида. – То золото по всем каталогам фигурирует!

– Андрей провел вечер в мастерской и в квартире Алекса. Буквально на поверхности лежала коробка с побрякушками. Ну, золотой лом и всякая мелочевка. Да и вообще в квартире полно антквариата. Он ничего не тронул.

Странно, правда?

– А чего ему трогать, раз он уже мое золото взял?

– Как по-вашему, если парень в принципе способен на воровство и оказался в мастерской ювелира, когда хозяин исчез из дому, прихватит он с собой какую-нибудь золотую или серебряную мелочь?

Лида не знала, что ответить.

– Мало ли, что наркоману придет в голову? – наконец додумалась она. – Может, ему перед Алексом неловко стало, тот у него все-таки купил мое золото…

– У наркомана в голове одно – наркотики, – уверенно сказал Артем, все знакомство которого с наркотой ограничилось, слава Богу, вонючей квартирой возле кино «Спартак». – Если у него ломка, он об этических категориях как-то не заботится.

– Черт их разберет, – ответила на это Лида. Мол, вам, сударь, виднее, раз вы так любите этих юных наркоманов.

– Так вот, Андрей золота не брал, и вы тоже не за золотом приехали, – вернулся к своей теме Артем. Пора было блефовать.

– Ну да, я сорвалась с места, потащила с собой Аллу, потратила на билеты кучу денег, и все просто чтобы прокатиться? Чтобы она Андрюшеньке шоколадку купила?

– Да нет, насколько я вас понял, это дело замешано на очень крупных деньгах, – сказал Артем. – И про золото вы Алле сказали, потому что для вас деньги – самый веский довод, а она это прекрасно знает. Заодно вы и вооружили ее против цирковой администрации. Когда мама приезжает за совершеннолетним оболтусом – это просто смешно, и парню помогут отбиться.

Когда мама приезжает за проворовавшимся оболтусом – это уже страшно…

Она-то хоть правду знает?

– Идите вы к черту! Фантазии у вас какие-то дурацкие!

– По части фантазии мне до вас далеко, – намекнул Артем.

Эта женщина затеяла что-то хитросплетенное. Причем началось все это давно – когда Байданов с Алексом вместе куралесили. Потому что иначе смотавшийся в Америку Байданов просто не знал бы о ее существовании и не мог бы ничего жуткого сообщить в своем прощальном письме Алексу.

– Нет уж, это мне до вас далеко! – оборона Лиды могла вот-вот перерасти в нападение.

Она не знала, что Артем обращал внимание на одежду. Глядя на него, ни одна женщина этого бы не подумала. Что «хорошо сохранившйся мужчина» одет довольно прилично – неудивительно, если знать про его заграничные гастроли и неплохие заработки. Но что он может помнить, как была одета женщина, скажем, час назад – это уже странновато…

Лида одевалась очень хорошо. Ей непременно нужно было производить впечатление. Артем запомнил Икины рассказы… На свидание в сквере она выскочила в чужой куртке. А вообще-то носила длинный кожаный плащ. И к Алексу наверняка заявилась в этом плаще – потому что вещь очень эффектная. И сюда сейчас приехала тоже в плаще – но уже скорее для конспирации. Ведь Артем видел ее в громоздкой куртке, и ни в коем случае не должен был узнать по силуэту, если бы ей не удалось сразу поймать такси и она попала бы в поле его зрения где-нибудь возле бывшего военторга.

Настал час блефа, твердил себе Артем, настала минута блефа!

– Геша, сынок… – обратился он к парню ласково, даже как-то сладостно, а Гешка вскочил, словно новобранец!

– Выгляни в прихожую. Там висит длинный кожаный плащ. Очень красивый, дорогой, не Турция какая-нибудь…

Артем покосился на Лиду – и понял, что комплимент достиг цели. В разгаре поединка Лида искренне обрадовалась, что престижный плащ еще один человек оценил по достоинству.

– А в кармане этого плаща лежат пустые упаковки от снотворного…

Потом Артем сам удивлялся, как ему удалось утихомирить весь этот кавардак.

Все время он ухитрялся держать молодежь вроде бы и в состоянии боевой готовности, но в полном бездействии. А тут, перейдя в наступление, утратил контроль. И когда он заорал, Светка с Гешкой, мгновенно сорвавшись с мест, уже держали за руки и за плечи Лиду, хотя она все равно не убежала бы далеко на высоких каблуках. Лида боролась главным образом с Гешкой, кроя его фантастическим матом.

Артем этого добра и в цирке имел предостаточно. Но там мат был функционален. Объяснить пьяному конюху, какова его задача на ближайшие два часа, без мата было просто невозможно – он бы не понял, чего от него хотят, и не поверил бы, что хотят всерьез. Мат никого не обижал – делал речь более доступной пониманию, помогал мобилизоваться, и только.

В устах Лиды матерщина была невероятно пошлой и грубой. Артем видывал и слыхивал, как ругаются женщины, и такого самовыражения в общем не одобрял. Заковыристые матерные формулировки бывают порой изящнее и остроумнее французского анекдота, но тут изяществом не пахло. Тут мат был грубым орудием защиты и оскорбления.