Недотрога (СИ) - Невинная Яна

Мне никак не удавалось прийти в себя, вырваться из удушливого забытья. Раньше я никогда не впадала в такое состояние. В голове стоял страшный туман, от которого было невозможно избавиться, как бы я ни старалась. То и дело я проваливалась в темноту и возвращалась в реальность, чувствуя на себе болезненные вспышки света. Меня окружали разрозненные звуки и голоса…

Кто-то мне что-то говорил, но я ничего не понимала, ни одного слова, не узнавала людей, находящихся рядом. Кажется, мое безвольное тело куда-то везли, потому что я чувствовала качку, вроде бы меня даже вырвало, и кто-то заботливо вытер мне рот…

Потом стало легче. Я начала приходить в себя. Осознала, что рядом со мной находится Слава — мой рыцарь в сияющих доспехах, примчавшийся на помощь по первому зову. А еще есть Альберт, который помог мне выбраться из клуба.

Я вышла из него в чем была — в этих ужасных длинных сапогах и черном плаще, прикрывающем мою наготу. Ну и конечно же, скрипка. Я не могла ее оставить в том вертепе. Наверное, нужно было подумать, не зря ли я сбежала, не совершила ли ошибку, какие неприятности повлечет за собой мой побег, насколько рассердится Суворов, позвонит ли в СИЗО и отомстит ли моей матери через своих знакомых…

Но сил на это не было. Возможно, стресс послужил виной моему состоянию, однако что-то подсказывало: дело не в этом. Годы выступлений перед строгими оценщиками закалили характер, и я не боялась сцены и публики. И несмотря на то, что последнее выступление было в обнаженном виде, это не могло привести меня к почти полной потере сознания и рвоте. Также вряд ли дело в моей простуде, она уже прошла благодаря тонне таблеток, что я выпила.

Я пыталась понять, что случилось, и единственное, что приходило в голову, что чем-то накачали виноград, каким-то наркотиком, и именно он так повлиял на меня.

От своих коллег, злых и завистливых, я вполне могла ожидать такого поступка. Отчасти мне уже полегчало. Но всё равно я находилась в ступоре и, как сомнамбула, вылезла от машины, позволяя Славе помочь мне подняться наверх, в его квартиру, и уложить меня на кровать. Я чувствовала, как он убирает гадкий плащ, снимает тесные сапоги и что-то там надевает на меня, вроде бы мягкую прохладную футболку длиной до колен, заботливо убирает волосы назад, чтобы не мешали, обтирает лицо холодной тряпкой, поит простой водой.

А потом я провалилась в спасительный сон, но, как ни странно, разбудили меня звуки музыки.

Глава 16

Причем мелодия была мне знакома. Да это же та самая композиция, что я играла в клубе! Озноб пробежал по коже, и я в ужасе зажмурилась, замерла, боясь пошевелиться и не желая выбираться из спасительного кокона постели. А музыка продолжала расшатывать мои нервы — та самая, которую навсегда возненавидела как свидетельство вселенского позора.

Вряд ли я в скором времени смогу взяться за смычок. Суворов отобрал у меня удовольствие от самого дорогого, лишил единственной отдушины…

Я никак не думала, что услышу ее снова так скоро. Это самый настоящий кошмарный сон. Откуда она взялась? Звук приглушенный, нечистый, словно воспроизводится запись. Вскоре я поняла, что происходит. Будто шестое чувство подсказало мне не шевелиться, а сначала разведать обстановку. Если бы я дала понять, что проснулась… лучше об этом не думать.

Осторожно я открыла глаза и украдкой присмотрелась к силуэту Славы, сидящего в кресле с телефоном в руках и освещаемого только холодным голубоватым свечением от экрана.

И я с ужасом поняла, что он смотрит мое выступление. И не просто смотрит, а настолько завороженно, что даже не заметил, как я проснулась. Вообще ничего вокруг не видит, поглощенный процессом. Не представляю, каким образом он заполучил видео. Скорее всего, кто-то записал выступление и выложил на YouTube.

Сам по себе этот факт должен был бы привести меня в состояние паники, но из-за перенесенного вчера стресса все чувства словно атрофировались, боль притупилась, а мое восприятие мира стало не таким острым. Наверное, так не будет продолжаться вечно, и скоро я начну сходить с ума от того, что попала в интернет, под взоры тысяч пользователей, но в данный момент это не так важно. Важно то, чем конкретно Слава занимался в моем присутствии…

Инстинкт самосохранения подсказал затаиться и не показывать, что я проснулась. Было что-то странное в том, что сейчас происходило на моих глазах. Непонятно, зачем Славе смотреть мое выступление, какие он цели преследует и чего хочет. А если непонятно, лучше подождать — вдруг вопрос прояснится. И в самом деле, я узнала его намерения. Но пожалела об этом знании. Потому что Слава оказался вовсе не рыцарем в сверкающих доспехах. Глупо было надеяться на это…

Он оказался извращенцем с низменными желаниями, такими же, как и у всех мужчин. Не бескорыстно он помогал мне, а хотел заполучить в свое распоряжение и просто воспользоваться моей бедой, чтобы приблизиться и затащить к себе в логово.

Из огня да в полымя — как иначе охарактеризовать ситуацию, когда ты лежишь в одной футболке на голое тело в кровати у мужчины, который удовлетворяет сам себя под видео с твоим выступлением? Хоть я и не особо смыслила в мужчинах, но даже до меня дошло, что означают ритмичные движения пальцев Славы по ширинке. К счастью, застегнутой.

В голове заметались вопросы. Что мне сейчас делать, чтобы спастись из жуткого положения, в которое попала? К кому теперь обращаться за помощью, когда «спаситель» оказался похотливым уродом?

Очередной урод в моей жизни, очередная ловушка, в которую я по глупости угодила. До чего же я наивна. И когда научусь отличать хороших людей от плохих и перестану бросаться к тому, кто протянет руку помощи, не замечая, что меня хотят обмануть и использовать?

Или так будет всегда, а мне придется бороться со Злом и Тьмой этого мира? Бороться самой, без помощи, без подсказки, без возможности выплакаться в жилетку. Наверное, это и называется взрослением. А в моем случае и прозрением.

Все адские пять минут, пока длилось самоудовлетворение Славы, я лежала с зажмуренными глазами, вынужденная слушать шуршание и плохо сдерживаемые стоны, и всё это под аккомпанемент моей же музыки, которая навсегда теперь будет ассоциироваться с негативом. Водитель устроил мне настоящую пытку, невыносимое испытание, и я едва терпела, чтобы с криками не подскочить с кровати и не рвануть к выходу.

Но ведь он не отпустит. Того и гляди, нападает и изнасилует… В таком-то возбужденном состоянии. Похотливое ничтожество…

Надо придумать, как сбежать из его квартиры, а пока сделать единственное, что может меня спасти, — изобразить больную. Собственно, особо не пришлось притворяться. Чувствовала я себя и в самом деле неважно.

Слава вскоре обмяк в кресле, выключил видео и вышел из спальни, чтобы вернуться спустя час. Только тогда я показала, что проснулась. Ответила со слабой сонной улыбкой на его доброе приветствие. Постонала, поохала, поприкладывала ладонь ко лбу и получила заботу и бегающего вокруг меня мужчину с мокрыми тряпками, таблетками и горячим чаем с лимоном. Он мне даже жидкую рисовую кашу сварил, чтобы помочь успокоить желудок. За такими нехитрыми делами прошла половина дня. Я лежала на постели, отчаянно желая принять душ и почистить зубы, при этом понимая, что настолько активная деятельность покажет, что я окончательно пришла в себя.

Да и приставать к чистой девушке наверняка гораздо приятнее, чем к покрытой испариной. Надо как-то добыть сумку с телефоном, кошельком и ключом от квартиры, подумала я поначалу, а потом вспомнила, что прячусь и мне нельзя возвращаться домой.

Суворов настигнет, он явно не оставит меня в покое.

Я уже поняла, что он способен на всё ради своей мести. При одной мысли о нем накрывала волна липкого ужаса и омерзения. А еще страха.

Сумку со всеми моими вещами, брошенными в клубе, привез Альберт по просьбе Славы, они съездили ко мне на квартиру и взяли оттуда все самое необходимое. Так что не было никакой надобности светиться в том месте, где меня могут найти люди Суворова. И я стала вроде бы гостьей, а вроде бы и пленницей водителя с непонятными намерениями…