Слишком близкие люди (СИ) - Николаева Ольга "Anabolik"

Уже последние крошки десерта были доедены, чек закрыт, официанты косились в нашу сторону, ожидая, когда же стол освободим… А нам все никак было не встать. Не могли наговориться.

Все глубже и глубже проваливалась в него. Так не бывает, чтобы в одном человеке столько хорошего сплелось. Но вот он, живой, вполне осязаемый, сидел напротив меня и что-то снова рассказывал своим бархатным голосом с еле заметным акцентом.

— По-моему, ты устала, Лер. Уставилась куда-то в одну точку и не реагируешь ни на что. Поднимайся. Повезу тебя домой! — встал сам, протянул мне руку…

Пришлось и мне покидать насиженное местечко. А так не хотелось…

— Адрес-то скажешь, куда тебя везти?

— А ты не знаешь? — удивилась искренне.

— Откуда, интересно?

— Я думала, ты уже успел все выяснить по документам.

— Это было бы некрасиво с моей стороны. Телефон ты мне дала, и этого достаточно. Если не хочешь, адрес не говори…

— Ага. Пойду пешком, назло кондуктору… — Я продиктовала адрес, в душе мечтая, чтобы по дороге нас подкараулили все возможные десятибалльные пробки, и чтобы дорога до моего дома занимала пару часов, а то и больше. В Питере ориентироваться еще не научилась, поэтому не могла понять — где, вообще, сейчас находимся.

— О! Круто! Это буквально через пару кварталов отсюда! — Андерс обрадовался, а я с трудом подавила тяжелый вздох. Значит, не так уж и много времени осталось…

Доехали очень быстро и молча. Как будто теплая связь, что только-только возникла, внезапно оборвалась.

Андерс помог мне выбраться из машины, дверь прикрыл за мной, но отчего-то не спешил. Обнял за талию и смотрел в глаза. Внимательно и остро. Так, что сил больше не было. Опустила взгляд.

— Хочу… — хрипло прошелестело у самого уха, обдало кожу жаром.

— Что, прости? — уткнулась носом в его пиджак, руки на нем же стиснула.

— Блинчиков хочу, говорю, — уже нормальным тоном пояснил Андерс.

— Мы же только что плотно поели… — сказать, что растерялась — не сказать ничего. — Или ты уже проголодался?

— Я на завтрак хочу… — похоже, что даже облизнулся плотоядно. — Очень хочу твои блинчики на завтрак, Лер!

Глава 29

Андерс

«Импровизация — наше все!» — это стиль жизни Янкевича. Кирилл умел выруливать из таких ситуаций, которые нормальным людям даже и не снились. Правда, он и попадал в эти передряги чаще всего из-за своего лозунга.

Андерс часто над ним стебался по этому поводу. Ровно до сегодняшнего дня. Все, что он делал после встречи с Лерой на предприятии, происходило спонтанно и необдуманно. Идеи возникали из ниоткуда и тут же воплощались в жизнь. Он понятия не имел, что зачем ему Лера в качестве руководителя проекта, и чем она будет заниматься в этой должности. Самым важным казалось держать ее в поле зрения и никуда не выпускать.

И блинчики эти — наглость несусветная. А что поделаешь?

— Андрей, ты бессовестный манипулятор. — Лера оттолкнулась от его груди, на которой только что уютно пригрелась. — Знаешь об этом?

— Нет. До недавнего времени не страдал такой болезнью.

— От кого заразился, хотелось бы знать? Чтобы держаться подальше?

— Она не заразная. Не переживай. И у тебя, уверен, стойкий иммунитет. — Говорил серьезным тоном, а сам рук не мог оторвать от ее лица. Поглаживал по щеке, обводил губы, пряди перебирал.

— Будем надеяться… — Лера смотрела пытливым взглядом, что-то явно решая для себя в уме. Видимо, на что-то решалась. — Пойдем. Будут тебе блинчики, раз уж не заразный…

И повела его за руку к себе домой. Почти как тогда, в их первую встречу.

Квартира оказалась небольшой: скромная однушка старой планировки. Такая, где с порога сразу попадаешь либо на кухню, либо в спальню. Пара метров между ними — имитация прихожей. У Андерса одна кухня, наверное, была больше, чем все помещения здесь, вместе взятые.

Но было ощущение, что его пустили в святая святых, и дурацкое сравнение со своим жильем как пришло, так и пропало сразу же.

— Ванная комната — налево. Ботинки можешь оставить под тумбой. Тапочки, прости, не предлагаю: к приему гостей не готовилась. — Лера дала указания и быстро упорхнула в комнату.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Андерс разулся, скинул пиджак и двинул за нею следом. Раз уж напросился «на блинчики», то что теперь оттягивать? Он физически не мог уже вынести, когда между ним и Лерой возникало какое-то расстояние.

— Андрей? Ты что здесь делаешь? — Лера в этот момент стягивала джинсы. На кровати лежал трикотажный костюм. Похоже, он помешал ей переодеться. Впрочем, и к лучшему, наверное.

— Я уже соскучился. Не могу там один. — И это тоже было правдой.

Андерс приближался, Лера отступала. С джинсами в руках, прикрываясь ими, словно действительно могла что-то спрятать. И без того небольшая комната словно уменьшилась в размерах. Девушка уперлась в подоконник и опустила руки, словно сдаваясь.

— Куда ты так торопишься? — только и спросила, когда он аккуратно сгреб ее в объятья. Закинула голову, чтобы смотреть в глаза.

— Наверстываю. Говорю же: очень сильно скучал!

Лера неожиданно расхохоталась:

— Андрей, ты просто невозможен! — А потом затихла и обмякла, отвечая на поцелуй. Он был жарким и жадным. Андерс плохо понимал, что делает, лишь на окраине сознания билась мысль, что нельзя ее так пугать и давить, но сдерживать себя получалось плохо. Вернее, никак не получалось. Возможно, потому, что Лера ответила. С таким же напором и жадностью, что не поймешь, кто кого сейчас пытается соблазнить.

Разум вообще отказался участвовать в этой вакханалии эмоций и ощущений. Понял, что его помощь сейчас неуместна, пару раз трепыхнулся и затих. Зато на волю вырвалось что-то, не поддающееся описанию. Нервные окончания словно подключили к источнику высокого напряжения. И запах Леры пьянил не хуже густого ароматного вина: хотелось пить его, захлебываясь, ни на секунду не отрываясь. Андерс отпускал ее губы только для того, чтобы потереться лицом о виски́, шею, плечи… Вдыхал воздух возле ключиц, прикусывал зубами самые ароматные местечки, там, где кожа нежнее всего, и видно, как просвечивают голубые венки. Тут же заглаживал и зацеловывал место укуса, жалел, а затем втягивал эту кожу губами, с новой жадностью, забывая о том, что могут остаться следы и отметины.

Он плохо запомнил момент, когда и как снимали ее блузку, главное, что избавились быстро. Его рубашка слегка добавила хлопот: Лерины пальчики дрожали, не могли справиться с пуговицами. Она даже что-то забористое под нос пробормотала себе по этому поводу. В другое время Андерс посмеялся бы такой экспрессии. Но тут было не смешно. Дернул посильнее сам. Пара пуговок отскочила с треском, остальные просто расстегнулись. Ненужная тряпка улетела на пол, вслед за джинсами и блузкой Леры.

Тонкое кружевное белье снимать не хотелось. Слишком хороша была нежная белая кожа под черным кружевом. Но… ткань оказалась невкусной, мешала облизывать и целовать. Лера ахнула и вздрогнула от удовольствия, от того, как прохладная нежная кожа прикоснулась к его — горячей.

В какой-то момент Андерс понял, что кто-то торопится даже больше, чем он: девушка так и норовила перехватить инициативу. Она лихорадочно гладила и сжимала его плечи, руки, спину, зацеловывала лицо и шею, грудь — все, куда могла и куда он позволял дотянуться…

Опрокинул ее на спину, завел руки за голову, одной рукой зафиксировал… Улыбнулся с трудом, глядя в возмущенные глаза.

— Ты тоже скучала? — сам себе противореча, закрыл ей рот поцелуем, не позволяя ничего ответить. Когда отпустил, оба уже с трудом дышали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет, прикидываюсь… Чтобы блинчики не готовить… — Лера язвила, но было видно, что смущение прячет. Тут же зашевелилась под ним, пытаясь освободиться.

— Тшшш… Лежи спокойно, а то мы долго не протянем… Не мешай мне!

Она, естественно, не послушалась: мешала, помогала, двигалась и тянулась за его телом и руками, льнула, отталкивала, извивалась… Больно прикусила, когда он, наконец, избавился от всей лишней одежды, впилась пяльцами в ягодицы, торопя, заставляя двигаться, не позволяя томительно растягивать первое проникновение… Андерс хотел, чтобы она запомнила этот раз как изматывающий и долгий, такой же, какими были его тоска и ожидание, а вышло быстро, жарко и феерично. Отлично вышло, намного лучше, чем всегда. С ней и не могло быть иначе: только слаще и вкуснее с каждым разом.