Крикеры (ЛП) - Ли Эдвард

— Полицейские должны быть готовы к неприятностям круглосуточно. Что, если какие-нибудь подонки под кокаином попытаются тебя прикончить?

— В «Закусочной Чака»? Слушай, если им нужны моя яичница и окрошка, пусть едят.

— Я не выхожу на улицу с чем-то меньшим, чем 9-миллиметровый пистолет с горячим зарядом, — сказала она ему, а затем небрежно откусила свой чизбургер. — Сейчас я ношу с собой ЗИГ сорок пятого калибра.

— Ты носишь пистолет? — спросил Фил.

— Конечно. Маллинз выдал мне разрешение на ношение оружия, сказав, что это единственный способ, которым я могу защитить себя. Это безумный мир, и за каждым углом есть опасность.

Фил кивнул.

— Да, за каждым углом. Это точно.

И он видел их всех в полиции большого города. Ему захотелось рассказать несколько историй, но прежде чем он успел это сделать, Сьюзен сказала:

— Взгляни! — затем резко открыла сумочку и достала большой неуклюжий автоматический пистолет.

— Убери это! — сказал Фил. — Это закусочная, а не военные учения.

Она пожала плечами и положила пистолет обратно.

— Я подумываю о том, чтобы купить один из Heckler & Koch или, может быть, подержанный Bren-10.

«Как вам это нравится? — задумался Фил. — У Грязного Гарри есть сестра».

— Если хочешь знать моё мнение, придерживайся более простых вещей.

Она посмотрела через стол, как будто её оскорбили.

— О, это потому что я женщина? Женщины не умеют обращаться со сложными пистолетами?

Фил разочарованно вздохнул.

— Успокойся, Энни Оукли. Подожди, пока однажды ночью ты не окажешься в перестрелке, и твой причудливый пистолет не выстрелит. Ты продашь свою душу за обычный кольт.

Она снова пожала плечами, словно не могла решить, соглашаться или нет.

— Каково это — вернуться?

— Нормально, пожалуй. Работа есть работа.

Она грызла картошку фри, глядя вниз.

— И ещё раз прошу прощения за то, как я обошлась с тобой сегодня утром. Я не имела права говорить такие вещи.

— Не беспокойся об этом, — сказал Фил.

Вообще-то, сейчас это было даже забавно.

«Несколько часов назад она практически обвиняла меня в убийстве, а теперь покупает мне ужин».

— Думаю, у всех нас время от времени бывают плохие дни, — но он решил, что лучше поскорее сменить тему. — Так какие же книги ты читаешь на работе? Ты учишься в колледже?

— Да, медленно, но верно. Я специализируюсь на криминологии. Это мой последний семестр, слава богу. Вечерние занятия пару раз в неделю.

— Это здорово, — признал Фил. — А что ты будешь делать, когда получишь диплом? Работать на Маллинза?

— Ни за что на свете! Я буду работать в Управлении по борьбе с наркотиками или, может быть, в таможне. И всегда есть окружные департаменты на севере. Меньше всего на свете я хочу быть местным копом… — тут она спохватилась и поднесла руку ко рту. — Извини. Без обид.

— Я не обижаюсь, — засмеялся Фил. — Это последнее, чем я хочу заниматься, но в данный момент у меня нет особого выбора.

Её взгляд рассеянно скользнул к окну.

— Этот город… понимаешь? Всё это медленно и отчаянно угнетает. Как только я найду приличную работу, я уеду отсюда.

— Я знаю, о чём ты говоришь, поверь мне, — сказал Фил, но тут же почувствовал себя раздавленным. Он сказал то же самое Вики, не так ли? Он ни за что не станет работать в таком захолустном городе, как этот. Он был слишком хорош для Крик-Сити. А теперь Вики была проституткой, а Фил полицейским.

Эта мысль даже не нуждалась в продолжении.

— Как давно ты работаешь на Маллинза?

— Чуть меньше года, — ответила она. — Он порядочный человек, хотя и немного раздражительный, и он предложил мне работу диспетчера, когда услышал, что я ищу что-то, что поможет мне в колледже. Он знал моих родителей, когда они были живы.

«Лучше об этом не спрашивать,» — сказал себе Фил, хотя и заметил то, что их объединяло.

— Так ты тоже здесь выросла?

— Да, — сказала она уныло. — Мой отец был убит во Вьетнаме. Моя мать работала на разных работах, чтобы помочь нам, но кажется, что чем больше она работала, тем тяжелее становилось.

Похоже, что примерно для всех здесь существовала похожая вариация одной и той же истории: бедные люди изо всех сил пытались сделать свою жизнь лучше, но никогда не преуспевали в этом. Фил был слишком мал, чтобы по-настоящему помнить своих родителей, но история была та же самая. Он мог сказать, что воспоминания омрачили Сьюзен; её блеск исчез, её ярко-голубые глаза уже не были такими яркими. Он изо всех сил пытался найти более оптимистичный повод для разговора, но ничего не приходило ему в голову, пока он не вспомнил, что она, казалось, с энтузиазмом относилась к оружию и полицейским разговорам в целом.

— Что ты знаешь о Коди Наттере? — спросил он.

Она отодвинула тарелку, оставив картошку фри.

— Не очень много. Почти единственное место, которое он когда-либо посещал с завидной регулярностью, это «Сумасшедший Салли».

— Да, Маллинз упоминал об этом. Разве ты не думаешь, что это странно?

— Конечно, это странно. Такой парень, как Наттер? Ни видимого дохода, ни банковского счёта. Я не думаю, что «Сумасшедший Салли» стоил много, но всё же, мы должны задаться вопросом, где он взял деньги, чтобы купить это место?

— Мне ещё любопытнее, почему?

— Я должна согласиться с Маллинзом, — сказала Сьюзен. — Такой заброшенный стриптиз-клуб — идеальная точка распространения наркотиков, если они работают в сети. В прошлом году Маллинз провёл ревизию в офисе контролёра, но книги этого парня были идеальными. Мы никак не можем поймать его на налогах. Я не знаю, как он это сделал.

Филу было всё равно.

— Я не хочу привлекать его за налоговое мошенничество или неправомерные доходы; я хочу арестовать его за производство и распространение.

— Тогда тебе придётся собрать убедительные доказательства, связывающие его с лабораторией, что будет непросто, — напомнила ему Сьюзен, — а найти саму лабораторию будет просто невозможно.

— Но почему?

— Наттер — крикер, его лаборатория должна быть где-то в лесу. Ты когда-нибудь там был? Это полный бардак. Там три или четыре тысячи акров неизведанных лесов. Там есть дороги, которых нет даже на карте штата. Найти лабораторию Наттера будет всё равно что искать иголку в стоге сена.

Она была права, и Фил не был первопроходцем.

— Да, но, возможно, один из его людей будет сотрудничать?

— Не раскатывай губу. Люди Наттера тоже все крикеры; они никогда не будут говорить. Во-первых, потому что они все боятся Наттера — он как их Бог — и ещё одна причина, по которой они никогда не будут говорить, просто потому, что большинство из них не могут. Скажем, ты поймаешь одного из них, занимающегося «ангельской пылью», но ни один судья в мире не примет их свидетельство. Почему? Потому что фактически они все умственно отсталые.

Фил нахмурился. Она снова оказалась права.

— А как же сам Наттер? — он поднял этот вопрос. — Ты когда-нибудь говорила с этим парнем? Он остёр, как гвоздь. Он умный, начитанный, красноречивый. Я бы вообще не назвал его умственно отсталым.

— Фил, не будь ребёнком. Этот монстр Франкенштейна сможет притвориться Томом Крузом, если захочет. Ты приведёшь его в суд для дачи показаний, а всё, что ему нужно сделать, это притвориться тупым, и судья даже слушать его не будет. Единственный способ заполучить Наттера — это арестовать его людей, которые не являются крикерами и заставить их дать показания. Нам придётся установить связь между Наттером и известными дилерами «ангельской пыли». По крайней мере, Маллинз держит тебя на правильном пути. Слежка за «Сумасшедшим Салли» в течение определённого периода времени, получение линии на контакты Наттера за городом — это единственный способ, которым ты сможешь получить Коди Наттера.

Фил не видел смысла говорить ей, что вся эта идея принадлежит ему, а не Маллинзу. Но она была права по всем пунктам. Это, вероятно, будет так же сложно, как и любой из его случаев «ангельской пыли» в большом городе, если не больше, поскольку обстоятельства были настолько нетипичными.