Николай Чуковский. Избранные произведения. Том 1 - Николай Корнеевич Чуковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Облака клубились и под ними и над ними. Они пробили слой вверх — опять облака и под ними и над ними. Пошли вверх, пробили еще слой — опять облака и вверху и внизу. Теперь наверху оставался, вероятно, только один слой облаков, потому что здесь уже чувствовалось солнце — все пространство вокруг напоминало огромный подводный грот, в который солнечные лучи проникают сквозь воду. И в этом гроте прямо перед собой они увидели одинокий «юнкерс». Его гигантская расплывчатая тень ложилась на нижние облака.
Лунин и Серов начали стрелять одновременно. «Юнкерс» сразу нырнул вниз, в клубы пара, и потонул в них. Они тоже нырнули, прошли сквозь облака и оказались в нижнем межоблачном пространстве раньше, чем он. «Юнкерс» вылез сверху прямо на их пулеметы. Они успели дать только по одной короткой очереди. «Юнкерс» пошел вверх и исчез. Они устремились за ним, в верхние облака, но на этот раз обогнать его не успели. На миг мелькнул он над ними, уходящий вверх, в самый верхний слой облаков. Они помчались за ним, прошли сквозь последнее покрывало тумана и увидели солнце, сияющее в ясном небе, над необозримыми холмами и долинами облаков.
Они оказались как раз между солнцем и «юнкерсом», и «юнкерс» вел огонь неуверенно, потому что солнце слепило немцам глаза. Лунин и Серов в упор дали по нему несколько очередей, и правый пропеллер его перестал вертеться. Поврежденный «юнкерс» ушел вниз, в облака.
Теперь им ничего не стоило обогнать его, потому что он стал медлителен и неповоротлив. Он шел все вниз и вниз, сквозь один слой облаков, сквозь другой, сквозь третий, и всякий раз они уже ждали его меж слоями и били до тех пор, пока он опять не исчезал в облаках внизу. Он уже горел, но левый пропеллер его все еще продолжал крутиться.
Наконец они пробили самый нижний слой облаков и увидели под собой воду. «Юнкерса» нигде не было. Лунин сделал круг, чтобы лучше оглядеться, и вдруг заметил всплеск воды. Вода сомкнулась над «юнкерсом», и на поверхности не осталось ни следа.
Эти два сбитых немецких самолета дали наконец Лунину то, чего ему не хватало, — ощущение своего равенства с товарищами. Он больше не чувствовал себя новичком. Он пробыл пока в эскадрилье всего две недели, но за это время было столько событий, что ему казалось, будто он приехал много месяцев назад. И все к нему привыкли, и всем тоже казалось, что он так же давно в эскадрилье, как всякий другой.
Однажды они чуть было не погибли разом, все вшестером.
Посты наблюдения сообщили на аэродром, что «юнкерсы» движутся армадой к морю с юга. Рассохин поднял в воздух свою шестерку. «Юнкерсы» оказались очень далеко, и было их не больше десяти. Заметив рассохинские самолеты, они повернули на юг и исчезли. Рассохин, ведя шестерку над морем, уже заворачивал, чтобы вернуться на аэродром, когда высоко над собой увидели они двадцать немецких истребителей «мессершмитт-109».
Коротенький, широколобый И-16 с мотором воздушного охлаждения был увертливее «мессершмитта», но скорость у «мессершмитта» была несколько больше. А преимущество в скорости давало «мессершмиттам» возможность уклоняться от боя или навязывать бой по своему желанию. Сейчас их было двадцать против шести, бой был им выгоден, и они навязали его.
Рассохин построил свои самолеты в круг. Лунину показалось это разумным: они все охраняли друг друга сзади и становились неуязвимыми. Серов охранял Лунина, Лунин — Чепелкина, Чепелкин — Кабанкова, Кабанков — Байсеитова, Байсеитов — Рассохина, Рассохин — Серова. Так кружились они на одном месте, стараясь, чтобы расстояние между ними не увеличивалось и не уменьшалось.
Немецкие истребители тоже построились в круг — гораздо больший, вращающийся в противоположном направлении, и рассохинская шестерка оказалась внутри их круга. Они вертелись и вертелись, две карусели — одна в другой. Лунин не понимал, чего немцы хотят достигнуть таким вращением, и это беспокоило его. Немецкие самолеты проносились мимо, как вагоны поезда, и он стал считать их. Восемнадцать. А прежде их было двадцать. Где же еще два?
Он поднял голову и сразу увидел их — два «мессершмитта», — круживших высоко над каруселью. Внезапно они, словно сорвавшись, понеслись вниз и ударили сверху по самолетам Кабанкова и Чепелкина. Кабанков и Чепелкин, видя их приближение, задрали носы своих самолетов, чтобы встретить их огнем, и хвост самолета Байсеитова оказался незащищенным. И сразу же четыре немецких истребителя, разрушив свой большой круг, устремились сзади к самолету Байсеитова. Все остальные кинулись на Чепелкина и Кабанкова.
Лунин видел, как Байсеитов обернулся в кабине и посмотрел назад, навстречу летящим в него пулеметным струям. Он мог бы попытаться повернуть свой самолет и встретить преследовавшие ею «мессершмитты» огнем, но тогда хвост самолета Рассохина остался бы незащищенным. И Байсеитов продолжал идти за Рассохиным, обрекая себя на расстрел.
Лунин был от него на другой стороне круга и двигался в обратном направлении. Он сразу круто завернул и сбоку ударил по «мессершмиттам», гнавшимся за Байсеитовым. Те на мгновение шарахнулись от него, и он успел пристроиться к хвосту самолета Байсеитова, снова замкнув круг.
Но круг этот был меньше прежнего, он состоял всего из четырех самолетов — Рассохина, Байсеитова, Лунина и Серова. Кабанкова и Чепелкина Лунин потерял из виду и теперь озирался, ища их. Неужели их уже нет? Он увидел их совсем близко: они вдвоем кружились на одном месте, защищая хвосты своих самолетов. «Мессершмитты», налетая на них со всех сторон, клевали их, как рыбы клюют брошенную в воду хлебную корку. Но все же они вертелись и вертелись, все ближе и ближе, и внезапно Кабанков нырнул вниз и, пройдя под «мессершмиттами», двинулся снизу к самолету Лунина. Чепелкин в точности повторил его маневр. Лунин отвернул в сторону и впустил их на прежнее место. Круг был восстановлен.
Немцы тоже построились в круг, и опять завертелась двойная карусель — одна внутри другой. Все по-прежнему. Чем это кончится? Лунин проверил горючее. Горючего осталось минут на двадцать. Еще двадцать минут можно вот так кружиться. А дальше? Да и дадут ли им эти двадцать минут? Восемнадцать «мессершмиттов» шли один за другим. А где те два? Вот они, высоко наверху. Приготовились нырнуть вниз.
На этот раз они наметили самолеты Лунина и Серова. Лунин принял удар не шевельнувшись. Пусть будет что будет, но круг разрушать нельзя. Пули хлестнули по плоскости, самолет
