Элиминация - Василиса Алексеевна Русая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Литовский аккуратно вынимает из меня иголки, без его особого лекарства мне тут же становится плохо, все тело сводит и я начинаю кричать. Тогда профессор дает мне пощечину и я тут же прихожу в себя. Вадим срывается с места и прыгает ко мне, однако цепь на ноге его останавливает. Мы с моим мучителем замираем и в ту же секунду мне кажется, что взгляд моего брата направлен не на меня, а на Литовского.
– Прочь! – Вскрикнул тот, однако Вадим все еще тянется к нему. – Я сказал – прочь! – С этими словами он бьет ногой ему в плечо, тем самым отталкивая того к решетке.
Вадим вжимается в нее и закрывает глаза, он словно пытается собраться с мыслями и оценить обстановку, как делал это раньше. А меня, тем временем, мучает один лишь вопрос – он пытался меня защитить? Может в голове моего брата осталось еще что-то от прежней жизни?
Литовский закрывает клетку и снова что-то записывает.
– Контролировать твоего брата становится все сложнее, видимо, так сказывается то, что у вас одна кровь, она течет по твоим венам и Вадим это чувствует, поэтому, он ощущает близость больше к тебе, чем ко мне. _ ему явно не нравится то, что он говорит. Не знаю почему, но меня это пугает.
– И что с того?
– Прикажи ему открыть глаза.
Литовский молча уставился на нас, опустив планшет вниз.
Я смотрю на брата, он сидит напротив и словно пытается уснуть, сейчас тот выглядит, как раньше, за исключением пары моментов.
– Вадим. – Зову я его. – Ты меня слышишь? – Но он не отзывается.
– Смелее, Август, или ты вновь хочешь подставить мне свою щеку для большего энтузиазма?
– Открой глаза, брат, я здесь. – Вадим с неуверенностью приоткрывает глаза и тут же зажмуривается. – Вадим, пожалуйста, посмотри на меня, это я, Август! – Почти срываюсь я на крик.
Глаза моего брата резко распахиваются, они чернее ночи, он вновь срывается и с ужасными воплями и кряхтением пытается достать до меня. От неожиданности я вжимаюсь в клетку и бьюсь головой об холодную решетку. Литовский смеется и громко хлопает в ладоши, а меня парализует ужас, все тело наполняется злостью.
– Хватит! – Вскрикиваю я и в моем голосе слышен дикий рев безумных.
Вадим медленно отступает назад и принимает позу покорной собаки, опустив голову вниз. Литовский тоже замолкает, он хватает что-то со стола и вприпрыжку бежит ко мне, подходит к клетке максимально близко и вытягивает вперед маленькое зеркало, я смотрю на свое отражение и буря внутри меня утихает: бледная кожа лица, покрытая выступающими венами под глазами, зрачки становятся невероятно огромными, то и дело колеблясь.
– Я – безумный.
– Нет, ты – лекарство!
Часть 3. Элиминация. Глава 21. Шрам.
Ещё пару дней назад мы сидели в парке и радовались окончанию учебы, теперь же мы с Машей заперлись в ванной комнате, а за дверью ее старшая сестра и мать, ломятся к нам, чтобы разорвать наши тела на части. Я дорисовываю мини-портрет Маши и открываю дверь, запомните ее такой – мы готовы. – Запись сделанная на диктофон в телефоне, найденный в ванной комнате,
тел не обнаружено.
Когда я узнал о лекарстве, то мне стало не по себе. Я вспомнил двух братьев, что боролись за жизнь, спасая шкуры друг друга и нас самих. Два солнечных лучика в нашей команде, с веселыми шутками у костра и темными ночными разговорами, как они заканчивали предложения друг за другом и бросались в любой момент на помощь. Я все время думаю, успел ли Август убить Вадима? Или же остался с ним навсегда? Возможно где-то бродят двое безумных парней в экипировке команды зачистки №13 с нашитыми ярлычками с именами и фамилиями на груди. Все решают секунды, бежав быстрее мы бы не наткнулись на неживую за углом, повернув бы в другую сторону она не вцепилась бы в плечо Вадима. Я помню в каком ступоре находился, когда братья в один голос приказали мне бежать. У меня уже было такое, когда жена медленно брела ко мне, чтобы убить.
Стук в дверь прервал мои раздумья.
– Лев Николаевич, Вас вызывают на собрание в апартаментах Президента Москвы.
Мы с солдатом проделали большой путь, пока шли в назначенное место, апартаменты находились в одной из смотровых башен, где небольшие две комнаты были сделаны под одну резиденцию, точнее, под два благоустроенных помещения, соединяющиеся между собой коротким переходом, да уж, наш Президент был тем еще трусом, выбрав себе место, куда никакая нечисть не поднимется, да еще и окружив себя толпой из охраны.
Когда я зашел в комнату, где уже все собрались, то тут же почуял запах перегара, даже свежий морозный воздух из открытого окна не смог заглушить эту вонь. Судя по лицу Тэмпла для Президента это было нормой. Вместе с нами в комнате находились еще пара человек, которых я ранее видел в зале заседаний. Президент представился лично мне и пожал руку, его ладонь напомнила мне ручку младенца, такую же нежную и бархатную, у Вани и то руки были более огрубевшие, сам же, как человек, он выглядел слабым и пропитым, однако держал себя в руках. На его столе красовалась табличка «Алексей Ивашкин», заляпанная чем-то сладким, судя по всему, а позади огромный незакрытый бар с полупустыми бутылками неплохого алкоголя.
– Ну что ж, прошу садиться. Как уже объявил ранее мой заместитель – главнокомандующий по военной части Максим Дубинский, я принял решение собрать две группы по тридцать человек для проведения масштабной зачистки города от безумных! Возглавлять операцию будут непосредственно сам Максим Дубинский и Лев Николаевич, командир отряда зачистки №13, недавно прибывшей к нам и показавшей великолепный результат в выполнении многих индивидуальных заданий. Я хочу, чтобы лучшие из солдат были в списках этих ребят, поэтому, прошу своих заместителей оповестить всех своих подчиненных и заверить их в беспроигрышности данной войны. Вопросы?
– У меня вопрос. – Сказал я.
Лицо Президента изменилось, вряд ли кто-то часто вступает с ним в дискуссию. Наверняка, он жаждал закончить это собрание как можно скорее и вновь приложиться к любимой бутылке, однако, я продолжил.
– На той неделе мне
