Порочная слабость (СИ) - Кофф Натализа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чего?! – не стерпела я подобного произвола. – Да этот терминатор сам едва ходит! Что он мне подтягивать собрался?!
В ответ мужчины странно переглянулись. Клюв кашлянул в кулак. Я подозревала, что этот придурок просто смеялся. Надо мной!
А Леша… Тут мне пришлось напомнить себе, что я немного обижена на этого сексуального представителя сильного пола. Ведь в светлом свитере крупной вязки, потертых джинсах и темной кепке он выглядел обычным парнем, а совсем не жестким Зверем.
– Езжайте вперед, – скомандовал Леша охране, а сам взглядом пригвоздил меня к полу.
Клюв молча отобрал пакеты из моих рук. Я даже не сопротивлялась. Так и стояла, глядя на Алексея, точно удав на кролика.
Двери лифта едва слышно закрылись. Леша шагнул ближе, нависая надо мной.
Некоторое время мужчина просто молчал, всматриваясь в мои глаза, изучая, кажется, каждую черточку моего лица.
Немного шершавый кончик пальца скользнул по моей щеке, очертил контур нижней губы.
Я затаила дыхание.
Леша каждым касанием погружал меня в странное гипнотическое состояние, когда ничего не замечаешь вокруг. Весь мой мир сосредоточился на этих пальцах, терпком аромате мужского парфюма и обжигающих воспоминаниях минувшей близости.
– Пару дней, Лина, – пробормотал Леша. – Через пару дней все должно закончиться.
– Совсем все? – эхом повторила я.
– Почти, – хрипло ответил он.
Я выдохнула прямо в теплый свитер, спрятавшись носом в него.
Странное чувство тревоги зародилось где-то в грудной клетке. Эта тревога росла и крепла, пробиралась по всему телу, сжимала каждое нервное окончание.
– Я велел парням выдать тебе патроны, – проговорил Леша, его крепкие руки сомкнулись на моих плечах, огладили спину, задержались на талии. – Если пообещаешь не отстреливать мою охрану.
– Не буду, – согласилась я. – Я никогда не стреляла в живых людей.
– Не страшно, Лина Лехина, – хмыкнул Алексей, доводя меня до чистого безумия бархатистыми нотками в голосе и обжигающими прикосновениями к моей коже. – Оставь это дело мне.
Вопреки здравому смыслу, мне было грустно покидать башню Зверя. Казалось, будто часть меня осталась здесь, в квартире, где я провела несколько недель своей жизни. Впереди меня поджидала неизвестность, а возможно, и смерть.
Я боялась озвучить свои мысли вслух. И без них Алексей считал меня мелкой капризной девчонкой. А мне так хотелось быть для него взрослой женщиной.
* * *
Следующие пару часов я провела на заднем сиденье тачки Заверина. Сам Алексей находился рядом, постоянно с кем-то разговаривал по телефону, решал какие-то важные вопросы, с кем-то ругался, кого-то слушал, кому-то раздавал короткие приказы. Словом, не замечал моего присутствия.
За исключением тех моментов, когда опускал руку на мое колено или сжимал мою ладонь своей.
Было приятно. Но я молчала. Лениво следила за пробегающим за окном пейзажем. И думала о том, что случится через два дня. Что будет, когда Шах исчезнет с горизонта, и моей жизни больше ничего не будет угрожать?
Я боялась искать ответы на подобные вопросы. Но глубоко в душе понимала, что не могу избавиться от назойливой надежды и глупых мечтаний.
* * *
Дом, в который привезли нас охранники, выглядел величественно. Два этажа кирпичей, новенькая крыша и окна. Но становилось понятным, что особняк был отреставрирован совсем недавно. И он меня пугал. По необъяснимым причинам мне хотелось вернуться в машину и уехать обратно в город, пусть даже пришлось бы жить на двадцать пятом этаже за плотно занавешенным окнами.
Но Алексей уже вел меня по степеням крыльца, а потом распахнул двери и позволил пройти вперед.
– Здравствуйте! Я уже заждалась вас! – раздался знакомый голос, а потом перед нами в холл вышла мама. – Два раза разогревала мясо! И стол уже накрыт.
Яркий передник буквально кричал о том, что мама занята готовкой. Она ждала гостей. И не просто гостей, а хозяина.
Я бросила короткий взгляд на Лешу. Ни капли удивления. Выходит, он прекрасно знал, что здесь хозяйничает Нона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Нерациональная, глупая, всепоглощающая ревность и ярость всколыхнулись в моей груди. Хотелось кричать во весь голос: «Это мой мужчина! И не нужно кормить его мясом!».
Но пришлось молчать.
Потому что теплая ладонь Алексея по-прежнему находилась на моей спине. А сам он не торопился бежать к маме, чтобы как-то поприветствовать ее.
– Не стоило. В этом доме есть, кому готовить, Нона, – небрежно произнес Алексей, а потом, когда вслед за нами в особняк вошел водитель Дима с моими пакетами, раздался еще один приказ: – На второй, в мою спальню!
Я все еще молчала. Мама поджала губы, взглянула на Алексея. И мне показалось, что вот-вот услышу множество вопросов.
– В твою? – переспросила мама.
– Есть возражения? Мы теперь вместе, – голос Алексея звучал настолько уверенно, а сам тон – не терпел возражения, что даже мне, с моим вредным характером, перехотелось что-то говорить.
– Нет! Совсем нет! Просто Лина, она же твоя… – вяло заговорила мама.
– Она моя, да, – оборвал ее Алексей, а потому уже мне: – Иди, парни покажут комнату.
Я поняла, что послушно следую за водителем, когда дверь за моей спиной аккуратно закрылась.
Боже, вот ведь я идиотка! Зачем ушла, когда там, внизу, очевидно, идет важная и весьма интересная для меня беседа!
Пришлось торопливо возвращаться обратно.
Негромкие голоса я расслышала еще на лестнице и заглянула в комнату с распахнутой дверью.
Комната оказалась кабинетом с кучей книг, стеллажами, огромным рабочим столом и кожаным креслом в дальнем углу.
Леша стоял возле окна. Мама – в центре комнаты, комкая передник ладонями. И я поняла, что соскучилась по ней. Раньше мы часто беседовали по душам, разговаривали, делилась секретами, были близки. А потом, когда я немного повзрослела и поддалась негативному влиянию банды, мы отдалились.
И теперь я дико скучала по ней.
– Леша, ты ведь понимаешь, что пятнадцать лет разницы – не шутка? – дрогнувшим голосом спросила мама.
Я не видела лица Алексея. Но заметила, как сильно напряжены его плечи, как натянулся свитер под крепкими мышцами, когда он скрестил руки на груди.
– Тебе не стоило возвращаться, Нона, – после длительного молчания произнес Леша, все еще не оборачиваясь к собеседнице. – А теперь поздно. Теперь она моя.
– Ты обещал отпустить ее! – еще тише прошептала мама.
Я прекрасно расслышала каждое слово, как и Алексей.
– Ты ведь не дашь ей право выбрать? – вопрос прозвучал утверждением.
Напряжение, повисшее в воздухе, ощущалось на расстоянии. Но я не решилась вмешаться. Стояла и слушала странный диалог.
– Не дашь, – кивнула мама, отвечая на свой же вопрос, вздохнула и продолжила: – Хорошо, что ты не похож на Марка.
Мама вышла из кабинета. Оказавшись рядом со мной, просто обняла. Крепко, так же, как в далеком детстве, заставляя уткнуться лбом в хрупкое, но сильное плечо.
Я боялась спросить, что означали ее слова. Боялась столкнуться с тем миром, который был мне непонятен.
– Обед уже готов. Жду вас за столом, – прошептала мама, выпустила меня из объятий и скрылась за широкой дверью.
Я стояла на месте, словно ноги вросли в пол. Знала, что вот-вот из кабинета выйдет Алексей и поймет, что у его беседы с моей мамой был свидетель.
Но я не ушла. Стояла и ждала. Сама не понимала, чего именно. Но ждала.
Алексей подошел ко мне близко-близко. Пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть в пронзительные глаза, в которых бушевало пламя, дикое, необъятное, безумное.
Леша молчал. Смотрел на меня. И молчал.
А я впервые в жизни не знала, что сказать. Слишком много мыслей захлестнуло мое сознание.
– Мне нужно будет уехать после обеда, – наконец произнес мужчина.
– Хорошо, – ответила я.
Что еще я могла сказать? Ничего.
Глава 25
Обед промчался слишком быстро. Непринужденный разговор о погоде, о доме, о вкусных блюдах, приготовленных мамой – все это отвлекало от тревожных мыслей.