Павлик - Олег Иванович Чапаев

– Ну что, ваше здоровье! – бизнесмен поднял бокал, салютуя гостю, и отпил коктейль, одобрительно поцокав в его адрес языком.

– Ваше здоровье, Игорь Сергеевич, – Павлик, все еще смущаясь, отсалютовал в ответ и попробовал угощение. Коктейль, действительно, оказался превосходен. Легкий, освежающий, с едва заметным ароматом лайма и мяты, он производил впечатление вполне безобидного напитка. Но Павлик почему-то сразу заподозрил, что безобидность эта только кажущаяся, и решил быть поосторожней.

– Ну что, молодой человек, время пришло? – его собеседник улыбался и весь прямо-таки излучал неподдельный интерес. – Давайте историю вашу, как пришли вы ко всему этому: к Говинде, Иегове, душе и бессмертию! И что со снами, с которых у вас началось все?

– История… – тот задумчиво сделал глоток и отставил бокал пока в сторону. – Даже не знаю, с чего и начать-то… Уж больно закручено все…

– Как говорит моя мама, – Игорь Сергеевич с лукавой улыбкой продолжал выманивать историю на свет, – не знаете с чего начать – начните с начала! – он сделал еще глоток и тоже отставил коктейль. Вынул из кармана пачку сигарет, предложил Павлику, затем щелкнул своей причудливой зажигалкой и выпустил струю дыма. Он настроился слушать.

– Начало… Да нет начала никакого, – Павлик в растерянности почесал нос. – Начала вообще нет, если уж разбираться в этом вопросе, – искоса взглянув на собеседника, он махнул рукой. – А, ладно… Тут вы правы – начало есть. Условное, конечно, но есть. Не буду быкам хвосты крутить, а то и вовсе ни конца, ни края не будет.

Он снова задумался. Казалось, он ушел так далеко в себя, что на несколько мгновений напрочь забыл про собеседника. Потом, видимо, приняв решение, резко тряхнул головой:

– Только знаете, что? Я вам сейчас расскажу, как все было, но вы скидку делайте, потому что есть тут один тонкий момент. Я же теперь рассказывать буду, из сегодняшнего своего понимания исходя, а истории этой, почитай, уже года четыре, – Павлик глотнул коктейль и отрешенно пригладил непослушную шевелюру. – Сейчас понимание-то другое совсем, – он взмахнул рукой с дымящейся сигаретой, – и вообще… К тому же всегда такая сложность возникает, когда о прошедших уже событиях рассказываешь. Волей-неволей приходится сегодняшнее понимание использовать, а тогда никакого понимания и в помине не было. Короче, через фильтр все попускайте!

Игорь Сергеевич кивком подтвердил свое полное согласие и тоже отпил из бокала.

– Было это, – Павлик закатил глаза, – в июне четвертого. Я почему запомнил: в апреле отец умер, – грусти, которую вызвало это воспоминание, он скрывать не стал, лишь махнул рукой. – Да ладно, переболело все уже… И потом, это не вдруг случилось – дело к тому и шло… Вот в апреле две тысячи четвертого отец умер, а месяца через два буквально вся эта история и началась. День, как сейчас помню, самый обычный был. У меня тогда бизнес кой-какой закрутился, не чета вашему, разумеется, – Павлик послал через стол ироничную улыбку, – ну, как получилось… Беготни полно было, напрягов разных. Но и монета шла, – он улыбнулся, – валом! Думал, теперь такая пруха пойдет – все мечты воплощу, все задумки! Приходил поздно, вставал рано. Зажигать – там в барах, клубах – ни сил, ни времени не оставалось. Пахал как папа Карло. Вот и тогда пришел с работы, пожевал чего-то и спать ложиться уже собрался. Я тогда квартиру снимать начал, один жил, сам себе хозяин. Вот, значит, лег я и вырубился в момент, как обычно, впрочем. И вдруг – сон. Вдруг, не вдруг, – он покачал головой, – это я говорю так только. А со снами там ведь как? Не думаешь ни о чем, просто – бах, и есть что-то! И ты уже не думаешь: «вдруг» это или «не вдруг». Просто есть и все! Вот и тогда точно так же. Вдруг – поле какое-то…

Павлик замолчал, собираясь с мыслями, а потом решительно перебил сам себя:

– Нет, так можно до утра рассказывать, толку не будет, – и в упор посмотрел на собеседника. – Я лучше ретроспективно, что называется… Сразу по делу, чтобы вам понятней было, что да как. Если коротко совсем: лежу я в поле, а рядом – люди. Все в форме военной. Только, – он запнулся, – странного в этом ничего нет для меня: и я в форме. Знаете, как в фильмах показывают про войну-то? Вот точно так все и было. Гимнастерка на мне, сапоги, в руке – винтовка. Рядом, – Павлик задумчиво покрутил головой, – я сказал «люди», а это не просто люди какие-то, а ребята наши, – он говорил очень медленно, тщательно подбирая слова. – В общем, снится сон мне. И в этом сне я не Павлик какой-то там, а солдат, рядовой Красной Армии. Имя-то потом появилось, а тогда, во время первого сна, и его не было. Только там с этим проблем нет, во сне то есть. Там ведь как – снится тебе что-то, и вопросов лишних не возникает: кто ты да как зовут, что делаешь. Раз есть что-то, раз занят чем-то, значит, так и должно быть. Идут события разные, и ты – весь в них, без остатка. Вот, короче, и тогда – точно так же… Лежу я на поле этом как красноармеец, с винтовкой. Рядом – ребята наши, из отделения, – он глянул на Игоря Сергеевича. – Наши – это значит, что все мы – красноармейцы. И по именам я всех знаю как бы, – Павлик чуть нахмурился. – Да и такого вопроса там тоже нет: откуда я знаю всех, почему. Просто лежим мы на поле этом, и вопросов нет, почему лежим. А лежим, – он поерзал на диване, – потому что только что по полю шли. И нас пулеметная очередь уложила всех…

В кабинете неслышно возник официант Рамзан, с невероятной ловкостью моментально разложил на столе приборы, расставил тарелки с закуской и исчез так же внезапно, как и появился. Игорь Сергеевич сделал приглашающий жест, не отрывая, впрочем, взгляда от гостя, и не сделав попытки притронуться к еде. Павлик тарелки тоже проигнорировал: сейчас он целиком был там, на безымянном поле, где бойцов-красноармейцев настиг пулеметный огонь. Встрепенувшись, он залпом допил коктейль и подался вперед, к собеседнику:

– Знаете, что? Это я сейчас говорю: «Сон… сон…», а тогда я как будто проснулся, если уж начистоту-то. Тогда ведь, на поле этом, ни о каком сне и думать невозможно было! Вот уж где реальность-то настоящая! Краски, звуки, запахи! Потом-то я много раз похожее еще переживал, но тогда… Как будто спал