На пути к югу - Роберт МакКаммон

Сказать, что Флинт был ошеломлен, значит ничего не сказать. Ни один из всех, кого он встречал, не отважился хотя бы коснуться Клинта. Ощущение рукопожатия отдалось в позвоночнике Флинта, как прикосновение зубьев пилы.

– Клянусь, ты мог бы выступать на телевидении с таким фокусом! – Эйсли продолжал трясти руку Клинта, не замечая опасности, которая ему угрожала.

Флинт, задыхаясь и ловя воздух ртом, попятился назад. Рука Клинта выскользнула из руки Эйсли и продолжала болтаться вверх и вниз; маленькая ладошка все еще была сложена пригоршней.

– Ты… ты… – Слова не могли передать негодование Флинта. Мамми, увидев этот новый поворот событий, выпустила брючину Флинта и ретировалась на кровать. – Ты… Ты лучше не трогай меня! – просипел Флинт. – Даже не вздумай дотронуться до меня еще раз! – Эйсли по-прежнему улыбался. Этот человек, решил Флинт, способен любого свести с ума. – Давай, собирайся, – прерывающимся голосом проговорил он. – Мы уезжаем через пять минут. А эта собачонка останется здесь.

– О… Мистер Морто… Сэр… – Впервые на лице Эйсли отразилось искреннее беспокойство. – Мамми и я – мы везде путешествуем вместе.

– Но только не в моей машине. – Флинт затолкал род рубашку руку брата, но Клинт выставил ее вновь, будто хотел продолжить рукопожатие. – Я не повезу эту проклятую тварь в своей машине!

– Ну, тогда я вообще не смогу поехать. – Пелвис уселся на кровать, всем своим видом выражая раздражение, а Мамми тут же прыгнула ему на колени и принялась лизать его в двойной подбородок. – Я никуда не поеду без Мамми.

– Прекрасно, замечательно! Договорились! Я уезжаю! Флинт был уже около двери, когда Пелвис спросил его с подкупающей невинностью:

– Вы хотите, чтобы я позвонил мистеру Смотсу и сказал ему, что из нашего мероприятия ничего не вышло?

Флинт остановился и на несколько мгновений зажмурился. Ярость вновь вырвалась оттуда, где она постоянно жила и гноилась, и ударила в него, словно черный кулак, прямо в лицо.

– Конечно, я позвоню,. – сказал Пелвис. – Незачем заставлять вас тратить еще четверть доллара.

«Бросить бы эту тупую деревенщину прямо сейчас, – подумал Флинт. – А заодно послать к черту и Смотса. Ни он, ни его грязная работа мне не нужны. Мне вообще не нужен никто”.

Но ярость начала отступать, как прилив в дельте реки, обнажая исковерканный, изрезанный берег правды: он не мог позволить себе вновь очутиться в канаве, а без Смотса что ему оставалось делать?

Флинт повернулся к Пелвису. Мамми сидела у толстяка на коленях и осторожно следила за Флинтом.

– Да ты знаешь, в чем заключается эта работа? – спросил Флинт. – Хотя бы чуть-чуть представляешь?

– Вы имеете в виду охотников за наградой? Да, сэр. Это как в телевизионных передачах, где…

– Чушь! – заорал Флинт, и Мамми негромко тявкнула. – Это тебе не телевизор. Это очень грязное и опасное дело, и ты остаешься совершенно один, и тебе неоткуда ждать помощи, если дела пойдут неважно. Ты не можешь попросить ее у полицейских, потому что для них ты просто отребье. Ты должен пробраться… или проползти… сквозь такие свинюшники, которых ты даже представить себе не можешь. Тебе придется часами просиживать в автомобиле и ждать. Придется добиваться информации от подонков, которые готовы перерезать тебе глотку просто ради того, чтобы увидеть, как льется кровь.

– О, я могу за себя постоять, – заявил Пелвис. – Правда, пока у меня нет пистолета, но я знаю, как им пользоваться. Это была четвертая глава в “Руководстве”.

– Четвертая глава в “Руководстве”! – Голос Флинта был полон сарказма. – Угу. В нашем деле носить пистолет означает либо схлопотать пулю, либо оказаться за решеткой. Ты можешь использовать его только для самозащиты и то при наличии свидетелей, иначе отправишься в тюрьму. И позволь мне заметить, что там ты уподобишься бифштексу, брошенному в собачий вольер.

– Вы хотите сказать, что если кто-то от вас сбежал, вам нельзя в него выстрелить?

– Верно. Если ты выстрелил кому-то в спину и попал, то будешь болтаться в петле. Так что ты должен пользоваться мозгами и быть хорошим игроком в покер.

– Сэр?

– Ты должен уметь подтасовать карты, чтобы выиграть, – пояснил Флинт. – У меня есть свои трюки. На близком расстоянии я пользуюсь газом типа мейса. Знаешь, что это такое?

– Да, сэр. Это состав, который разъедает кожу.

– Тот, который использую я, ослепляет человека на тридцать секунд. За это время ты должен успеть надеть на него наручники.

– Тогда я справлюсь! – махнул рукой Пелвис. – Мистер Смотс сказал, что вы хороший учитель.

Флинт зажмурился, пережидая очередную волну ярости.

– Эйсли, – сказал он, – ты знаешь, что такое ростовщик?

– Да, сэр. Знаю.

– Смотс – ростовщик. У него пять или шесть контор в Луизиане и Арканзасе, и работа, которую, по его расчетам, на девяносто процентов сделаешь ты, тоже принесет ему немалый куш. А это не очень-то приятная работа, предупреждаю тебя, потому что тебе придется вытравить из сердца жалость к неудачникам и отбирать у них деньги либо угрозами, либо насилием, если до этого дойдет дело. Охота за наградой – всего лишь одно из побочных занятий. Ты можешь сколотить немного денег, если награда достаточно велика, но все-таки это не игра. Всякий раз, отправляясь за чьей-то шкурой, ты рискуешь и собственной. В меня стреляли, пытались пырнуть ножом, били полицейскими дубинками. Как-то на меня натравили добермана, а однажды попытались отрубить голову самурайским мечом. В этом деле, Эйсли, у тебя не будет второй попытки. И неважно, сколько детективных курсов ты окончил заочно; если ты недостаточно хладнокровен, то не переживешь и первой охоты. – Флинт всматривался в глаза своего собеседника, пытаясь понять, дошла ли по назначению его проповедь, но увидел в них только безмолвное восхищение. – Ты знаешь хоть что-нибудь о том, кого нас послали ловить?

– Нет, сэр.

– Его имя Ламберт. Он ветеран Вьетнама. Сегодня днем он застрелил человека в банке. Вероятно, он полусумасшедший и вооружен до зубов. Я не хотел бы встретиться с ним, если бы эта встреча не сулила мне больших денег. А на твоем месте я немедленно позвонил бы Смотсу и сказал бы, что хорошенько обдумал все и решил отказаться.

Пелвис кивнул. По блеску в его глазах Флинт мог бы сказать, что в его мозгу вспыхнула искра разума – словно стрела молнии на темном небе.

– Так что ты теперь намерен делать?

– Я только что понял, – сказал Пелвис. – Значит, не было никакого фокуса? И у вас действительно три руки, верно?

Лучше бы, тебя придушить, – подумал Флинт.

– Да, – сказал он вслух.

– Никогда раньше такого не видел! Клянусь, я подумал, что это фокус, но когда разглядел, убедился, что она настоящая! А что говорит по этому поводу ваша жена?