Прикосновение тьмы - Скотт Вестерфельд

Покрышка прогнулась, но он умудрился схватиться за колышки ограды. Плюющиеся галькой колеса машины копов, казалось, были уже прямо под ним. Джонатан подтянулся и перебросил тело на ту сторону. И тут каждая унция его нормального дневного веса опустилась на больную лодыжку…

— Ну наконец-то, — проворчала Десс, когда он подковылял к ней. — Я тут уже со скуки помираю.

Джонатан завел мотор и оглянулся на охранников. Те резко затормозили у ограды — машину тут же поглотила туча серой пыли. Из нее, кашляя, выскочили копы и безнадежно уставились на него через прутья ограды. Один попробовал ногой покрышку, но она почти сплющилась под его весом.

Джонатан сделал глубокий вдох.

«Можно не торопиться».

— Опять эти дубины, — отозвалась Десс. — Они что, за тобой гнались?

— Ага.

— Клево. Знаешь, а ты и в обычное время не законченный неудачник.

— Да уж…

У него колотилось сердце, в горле скребло от пыли, а в лодыжке пульсировала боль. Такого с ним никогда не бывало в полночь: валиться замертво от усталости, пробежав какую-то жалкую милю.

Джонатан достал из-за пояса GPS-навигатор.

— Надеюсь, он еще работает.

— Да уж хотелось бы, — сказала Десс и включила прибор.

На экране высветились зафиксированные цифры. Спустя мгновение довольная ухмылка расплылась у девочки на лице.

— Вот это да!

Джонатан тоже невольно улыбнулся. Может, это и не так плохо, когда сердце бьется как бешеное. Ну, не так здорово, как летать, конечно…

— Это прямо под балконом, как ты и велела.

— Я вижу… — Она вытаращила глаза, как четырехлетняя девчушка, очарованная впервые в жизни увиденной бабочкой. — Теперь у меня есть закономерность. И она такая странная…

Десс повернулась и, подпрыгнув на сиденье, крепко поцеловала Джонатана в щеку. Он рассмеялся и снова глянул на копов. Они медленно забирались обратно в машину. Через ворота досюда им все равно ехать несколько миль. А ему нравилось просто сидеть тут и не обращать на них внимания.

Джонатан вспомнил о письме в кармане. Когда он достал его, улыбка с его лица пропала.

Новости неутешительные. Совсем неутешительные.

— Закономерность, говоришь, странная? А это тебе как? — Он бросил письмо Десс.

Девочка поднесла его к глазам, а Джонатан тем временем вывел машину на проезжую часть и быстро двинулся к шоссе. Пора возвращаться в школу.

— Какого черта… — пробормотала Десс.

— Оно было в почтовом ящике «Поместья темняков». Наверное, это имя владельца. Спасибо компании «Оклахома Электросвет».

— О боже, Джонатан! — воскликнула Десс. — С таким имечком они наверняка родственники. — Она долго качала головой. — Джессике это не понравится.

— Нет. И мне это тоже не по душе.

Они на всех парах помчались в школу.

12

14:58

ТЕРПЕНИЕ

Они не вернулись.

Джессика обвела взглядом студенческую стоянку, пытаясь отыскать машину Джонатана среди толчеи других, торопливо покидавших среднюю школу Биксби. Последний звонок словно наполнял всех приливом энергии: ребята запрыгивали на капоты, гонялись друг за другом по парковке, напрашиваясь в пассажиры. На улице очередь школьных автобусов изрыгала серые тучи выхлопных газов, а из окон глазели любопытные лица.

Но нигде не было видно ни Джонатана, ни Десс.

— Привет, Джесс. Что это с тобой?

Девочка обернулась и увидела рядом Констанцу Грейфут.

— Так, просто ищу кое-кого.

Констанца улыбнулась.

— Мистера Великолепие?

— Ага. — Она снова воззрилась на автомобильную стоянку. — Он рано ушел из школы, но я думала, он вернется.

— Прогульщик… — Констанца покачала головой. — А я думала, вы будете вести себя скромнее после ареста.

— Нас не арестовывали. Просто задержали и передали под опеку родителей, — поправила Джессика. — Но мы и правда собирались…

Она бы объяснила подруге, что Джонатан просто проверяет, не съели ли двоих ее друзей заживо, но почему-то не смогла подобрать подходящих слов.

— У него… э-э… было дело.

— Да, я понимаю. — Констанца махнула рукой девушкам из группы поддержки, которые гордо шагали по стоянке.

Все больше и больше машин отправлялось в путь, и Джессика окончательно приходила к выводу, что Джонатана нигде нет. Почему они с Десс не вернулись? Значит ли это, что все в порядке? Или худшие опасения оправдались? Могли бы и поставить ее в известность, сказать, что с Рексом и Мелиссой все нормально. Если только, отказавшись поехать с ними, она не выставила себя трусихой и маменькиной дочкой и они не поставили на ней крест.

— В чем дело, Джесс?

Джессика обернулась и устало улыбнулась Констанце. Ей очень хотелось поделиться с кем-то своим беспокойством, но она была единственным полуночником, который сегодня не прогулял занятия, поэтому поделиться было не с кем.

— Просто…

Джессика вдруг поняла, что забыла, о чем они говорили.

— Проблема в Городке Любви?

Джессика кивнула.

— Наверное.

— Тогда скажи мне, что случилось, — улыбнулась Констанца. — Ты же хочешь поделиться этим.

Джессика поняла, что действительно хочет рассказать. Да ведь никто и не брал с нее клятву хранить в тайне всю свою жизнь.

— Ну, Джонатан действительно классный, временами. Например, ночью.

— Но не такой классный на утро?

Джессика подняла глаза к небу.

— Я не про утро говорю, да и не было ничего такого, кстати. Я говорю о школе. Здесь я не чувствую той связи.

— А, поняла. Он боится ВЧНЛ.[16]

— Да. Вообще-то, ему трудно это дается — выражать свои чувства на людях или наедине. Разве что ночью. Но это трудно объяснить.

Констанца хмыкнула.

— Не так уж и трудно.

— Это не то, что ты думаешь.

— А о чем, по-твоему, я должна думать?

Джессика невольно улыбнулась.

— А по-твоему, я неправильно угадала, о чем ты думаешь?

Констанца вскинула брови.

— Думаю, ты знаешь, о чем я думаю.

На парковке зашипели пневматические двери, и Джессика увидела, как первый в очереди автобус сдвинулся с места.

— Вот черт, надо бежать.

— Подожди-ка, Джесс. — Констанца схватила ее за руку. — А как же самое интересное? Давай-ка я подвезу тебя домой.

Джессика посмотрела на нее.

— Правда? Тебе же совсем не по пути.

Констанца пожала плечами.

— Ну и что? С тех пор как ты под домашним арестом, я тебя почти не вижу. — Она приобняла Джессику за плечи и повела ее между оставшимися машинами. — Ты больше не болтаешь с нами в читалке.