О заблуждениях и истине - Луи Клод де Сен-Мартен

Поелику человек подобен животным жизнию его телесною и чувственною, то все, приписуемое действующему Началу животному, может ему приличествовать относительно токмо к сей его части. Но что касается до его Начала разумного, как оно не сотворено обитать в Веществе, то весьма ошибаются люди, когда ищут жилища его в Веществе, И назначают ему обиталище недвижное и узы, взятые от составов телесных, будто частица Вещества нечистого и тленного может служить оградою Существу сей природы.

Гораздо достовернее можно сказать, что оно, яко Существо невещественное, не может, как токмо с невещественным же Существом иметь союз, или сродство, а со всяким другим Существом общение его есть невозможно.

Связь разумного с чувственным

На невещественном телесном Начале человека, а не на иной какой части Вещества его опочивает Начало его разумное: с ним-то оно совокуплено и на время Всевышнею десницею, осудившею его в сие узилище; однако по естеству своему оно господствует над телесным Началом, как и телесное Начало господствует над телом; и нельзя уже нам сомневаться в том, что оно в верхней части тела, или в голове, как выше показали мы, являет все свои способности; одним словом, оно употребляет сие Начало к исполнению чувственных дел сих способностей. Сим-то средством ясно распознается обиталище и должность двух разных Начал человека.

Однако, не взирая на то, что Начало телесное по своей Натуре и по своему месту ниже разумного Начала, человек ради союза своего с ним ощущает в своем разумном Существе страдания, беспокойства и недостаточества, и ту страшную темноту, котроая вводит его в Заблуждения. Сей-то союз принуждает его покоряться действию чувств сего телесного Начала, которого посредством ныне ему необходимо нужно, чтоб наслаждаться истинными принадлежностями, ему определенными.

Но как сие посредство переменчиво и непостоянно, и не всегда показывает ему свет в полоном сиянии, то для сего человек и не получает от него тех выгод и удовольствий, которые вместны естеству его.

О безобразии и болезнях

Для сего-то повреждения натуральные, или случайные, которые может ощущать Начало чувственное телесное, весьма вредны и разумному Началу; потому что от них слабеют и исполнитель его действия и орудие представлений его.

Сии приключения так понравились Материалистам, что они почти их твердою подпорою своей системы, то есть, положа за основание разумных способностей человека сложение тела его, сделали их зависящими во всем от доброго, или худого расположения тела, которое происходит от переменного течения Натуры.

Но после того, что сказано было о Свободе человека и о разности двух Существ, составляющих его, сии возражения неважны: человек не всеми пользуется способностями, которые могли бы принадлежать разумному его естеству; понеже по самому своему происхождению не все люди получают одинакую меру способностей, и понеже премногие случаи, не зависящие от их воли, могут ежеминутно растроивать телесное их сложение: но человек виновен, когда осбственным нерадением погубляет те способности, которые даны ему. Не все рождены для одинакого Наследия, но все ответствуют за то, которое им по жребию дано.

И так, какое бы неустройство, какой бы беспорядок ни ощущал человек в своем телесном составе и в разумных своих способностях, не должно почитать его для сего неповинным пред Правосудием; понеже сколь ни мало число и сила оставшихся ему способностей, но он должен дать в них отчет; а только от того, Который находится в безумстве, истинное Правосудие не может ничего взыскивать; потому что тогда уже сие Правосудие наказует его.

Не надобно также думать вместе с нашими противниками, что таковые неустройства и беспорядки телесные Началом своим имеют некий слепой Закон, которым они тщатся истолковать Натуру. Мы в следующем покажем, как поведение человека в телесном его житии простирается и на самых его потомков; покажем также в пристойном месте, сколь велики способности Начала, Или сей причины временной, которой необходимо должно быть поручено правление Вселенной.

И так, размышляя о естестве сей причины временной повсемественной, которая не токмо существенно господствует над телами, но которая должна быть предводительницей во всех человеческих действиях, легко увидим, может ли что-нибудь случиться в сей телесной области без побудительной причины и цели.

Но паче должно верить, что все сии безобразия, все сии приключения, которым подвержены мы как по нашему телесному Существу, так и по Существу разумному, Всеконечно имеют свое Начало; но что мы не всегда его познаем; ибо ищут его обыкновенно в мертвом Законе Вещества вместо того, чтобы искать в Законах Правосудия, в злоупотреблении нашей воли, или в прегрешениях наших Предков.

Пусть ослепленный и легкомысленный человек ропщет на сие Правосудие, которое протирает наказание за отцовские грехи на потомство. Не приведу я ему доказательство сего Закона физического, по которому нечистый источник сообщает свою нечистоту протокам своим; понеже сей Закон всем известный бывает ложен и во зло употребляем, когда прикладывают его к тому, что не есть тело. Еще менее узрит такой человек, что сие Правосудие, как может наводить скорбь на Детей чрез Родителей, так может убелять и омывать Родителей чрез Детей, и сего довольно, чтоб остановить наши Умствования о сем Правосудии, доколе не будем допущены в его Совет.

Сие благоразумное, Праведное и спастилеьное помышление есть награда от самой Премудрости: как же она дарует оное тем, которые думают, что могут пробыть и без ее светильника, И уверились, что не имеют нужды в ином предводителе, кроме собственных чувств и грубых общенародных понятий?

Следствивя отрезания члена

Вопрос, объясняемый мною о месте, которое занимает душа в теле, ведет меня естественным образом к другому столь же важному вопросу о телесном Начале, и который не менее затрудняет Примечателей, то есть: для чего человек, лишившийся по случаю которого-нибудь члена, несколько времени имеет чувствоания, которые кажутся быть в том члене, кого уже он не имеет.

Если бы душа, или Начало телесное по мнению Материалистов была делима, то конечно по отрезании члена человек не страдал бы в сей части; понеже доли телесного Начала с отнятием члена, в коем они находились, разорвали бы связь с своим источником, исчезли бы сами собою и не могли бы дать никакого знака чувствительности.

Но и не в члене отрезанном должны мы искать Начала сей чувствительности; понеже напротив сей член с минуты своего отделения уже есть ничто для тела, от которого он отделен.

И так единственно в самом телесном Начале можем найти причину сего происшествия, и вспомния все Истины, доказанные мною, можем сказать, что в составе человека теперешнего как телесное его Начало служит орудием и органом способностям разумного его Существа, Так тело его служит орудием и органом способностям телесного его Начала.

Мы видели, что когда сие телесное Начало ощущает расстроение в главных органах тела, которые непременно нужны для действования разумными способностями; то может случиться, что и разумное Начало страдает от того; но не уповаю, чтобы кто подумал, что таковое страдание может дойти до того, чтобы повредить естество сего разумного Начала, ниже до того, чтоб разделить его каким-либо образом. Известно, что оно, поелику простое Существо, всегда пребывает одинаково, а токмо в способностях своих ощущает неустройство, и то потому, что как орган нужный для действоания их, и который должен доставлять ему противодействие разумное внешнее, без коего нельзя ему обойтись, не находится в состоянии совершенном; то действие сих способностей разумных уничтожается, или возращается на самое разумное Существо.

В первом случае, то есть, когда действие способностей уничтожается, Существо разумное доказывает токмо в себе лишение; и сие есть зачало слабоумия, или безумства; но не бывает тут болезненного чувствования, как то и известно, что дурачество не сопряжено с страданием.

Во втором случае, то есть, когда действие обращено на самое Начало, Показывается в нем смятение, беспорядок и недугование, которое есть точное страдание разумное; понеже сие Начало, которое всегда стремится действовать, чувствует себя стесненным в употреблении своих способностей.

Точно то же бывает и в страдании телесном в случае лишения члена. Тело долженствует служить органом Началу телесному, одушевляющему его: ежели сие тело теряет который нужный член, то и Начало телесное чрез то теряет часть своего органа, и не может уже действовать своими способностями во всем их пространстве; понеже действие той способности, которой нужен был отнятой член, не находя принадлежащего себе пособника, уничтожается, или обращается на самого себя: тогда-то происходит смятение и болезнь, весьма чувствительные в телесном Начале, от коего оно истекло, и тем паче, что отнятием члена подается удобность внешним и разорительным действиям отражать с вящею скоростию действие телесного Начала, И понуждать его обратиться к своему средоточию.