Добро Пожаловать На Темную Сторону (ЛП) - Дарлинг Джиана

Он развернул меня, пинком раздвинул мои ноги и прижал что-то холодное и твердое к моему левому виску.

Пистолет.

Страх пролился на мою голову, как ведерко со льдом, и на мгновение я испугалась, что сейчас описаюсь.

Вместо этого я собрала оставшуюся во рту слюну в лужицу и выплюнула ее в него.

— Ты думаешь, ты поступаешь правильно, отправляя сообщение президенту Падших? Я просто какая-то девчонка, которая работает в его баре с сиськами.

Ухмылка Квентина тускло блеснула в тусклом свете, отбрасываемом красной вывеской «стриптизерша» над боковой дверью.

— Знаешь, ты, наверное, чертовски права? Но на самом деле мне насрать. Он поймет, что это послание, когда я убью одного из его грязных новых танцоров, и если я тебя не убью, я хочу, чтобы ты отдала это ему за меня. Скажи ему, что Ночные охотники вернулись, и на этот раз они не валяют дурака.

Я наблюдала, как он отступил назад, теперь пистолет был перед моим лицом, нацелен прямо мне между глаз, так что они пересеклись, когда я смотрел в маленький ствол. Он продолжал посмеиваться, когда один из его лакеев протянул ему рюмку.

— Надеюсь, ты любишь водку, — сказал он, ставя рюмку мне на макушку. — А теперь стой очень тихо, или эта игра закончится намного быстрее, чем кто-либо из нас хочет.

Я лихорадочно думала о том, кто мог бы выйти в переулок, чтобы увидеть нас, кто мог бы спасти меня. Внутри не осталось никого, кроме Майкла, милого мужчины средних лет с аутизмом, которого я убедила Дебру нанять несколько месяцев назад.

Все остальные ушли, и я не думала, что Майкл узнает звук выстрела и прибежит.

Я закрыла глаза. Возможно, смерть от пули в голове была бы лучшим способом уйти — быстро и покончить с собой, — чем от рака, медленного и ползучего.

Нет худа без добра, верно?

Я снова открыла глаза и уставилась на него, когда он занял позицию в двух ярдах от меня в узком переулке. Я решил, что если мне суждено умереть, я сделаю это сейчас.

— Ставлю двадцать баксов, ты промахнешься, — подзадоривала я его, как безрассудная дура. Он рассмеялся, подняв пистолет в правой руке придерживая его левой, прищурил один глаз и… ВЫСТРЕЛ!

Пуля разорвалась над моей головой слева, осколки металла и кирпича дождем посыпались мне на лицо. Крошечный осколок попал мне в левую щеку, но я не вздрогнула, потому что не знала, что он сделает.

Он оглушительно смеялся, и было ясно, что он был выше гребаного воздушного змея.

Я собиралась умереть от рук накачанного кокаином наркоторговца только потому, что не хотел размалываться у него на коленях. Иногда я всерьез сомневалась в своей морали. Например, была ли они необходима?

— Я же говорила, — усмехнулась я ему.

— Сука, — усмехнулся он, беспорядочно размахивая пистолетом взад-вперед. — Ты так говоришь, когда у меня пистолет? Ты сбита с толку.

Я сумела слегка пожать плечами, не опуская прицел, не спуская глаз с его свободной руки с пистолетом. Если бы я могла обезоружить его достаточно, я подумала, что могда бы убежать и нырнуть обратно в бар, прежде чем он смог бы нанести точный удар.

— Я просто говорю, — продолжила я, как будто у меня был обычный разговор, а не смертельно опасный. Паника была острием ножа у моего горла, но я заставила себя сделать глубокий вдох и двигаться дальше. Зевс однажды сказал мне, что, находясь под кайфом, ты чувствуешь себя королем, непобедимым по иронии судьбы, потому что, находясь под кайфом, ты становишься кем угодно, только не им. — Я не думаю, что ты сможешь справиться с этим начисто. Спроси своих приятелей, держу пари, они со мной согласятся.

Вовлечение в это его друзей было правильным шагом.

Он повернулся к ним с преувеличенным ужасом, размахивая пистолетом и требуя, чтобы они поручились за него.

Это был мой момент, и я воспользовалась им, не задумываясь.

Я оттолкнулась от стены, перепрыгнула через кучи мусора и пробежала четыре ступеньки к огромной металлической двери, распахнув ее как раз в тот момент, когда пуля ударила в кирпич рядом со мной. Я захлопнула дверь, мое сердце колотилось где-то в горле, затем заперла ее на засов с такой решимостью, что мне захотелось плакать.

Секундой позже я услышала, как они ругаются, пытаясь войти.

Я не стала ждать, хотя и знала, что дверь выдержит. У нас все еще был парадный вход, и я не могла позволить себе торчать там всю ночь. Было уже два часа ночи, и на следующий день мне нужно было в школу.

Я повернулась и побежала по темным коридорам. Они были настолько знакомыми, что мне было легко схватить свой рюкзак из задней комнаты и броситься обратно в главный бар к выходу.

Когда две огромные руки схватили меня, я закричала и развернулась, чтобы ударить своей сумкой по незваному гостю.

— Остановись. — Высокая, широкая тень мужчины приказала, когда его сильные руки все еще держали меня за плечи.

— Отпусти меня, — приказала я, вырываясь из захвата.

Он не сдвинулся с места.

— Брат падших, — объяснил он низким голосом, который казался грубым от неиспользования.

Я сразу же успокоилась, пристальнее вглядываясь в темноту, чтобы увидеть блеск маленькой белой нашивки на передней части его кожаной куртки, которая утверждала, что он был членом мото-клуба.

— Слава Богу, — сказала я с невероятным облегчением, прижимаясь к нему.

Он напрягся от сильного дискомфорта, так что я мгновенно отпрыгнула от него. Обычно я не была откровенно любящим человеком, но я была слаба от облегчения, что я не была одна с группой из четырех обдолбанных, женоненавистнических придурков прямо снаружи.

— Извини, — пробормотала я. — Там снаружи группа парней, которые буквально только что пытались сбить рюмку с моей головы.

Падший моргнул на меня огромными карими глазами, затем отвернулся, слегка присел на корточки и дернул подбородком в мою сторону из-за плеча.

— Сядь.

Я уставилась на него, слегка разинув рот, потому что, если бы я не знала лучше, казалось, что он хотел подвезти меня на спине.

— Сядь, — повторил он.

Парень, которому явно не нравилось, когда к нему прикасались, собирался подвезти меня на спине из бара?

— Эм, я не думаю, что в этом есть необходимость, — попыталась я.

Он нетерпеливо вздохнул, затем поднял руки, чтобы показать мне маленький черный пистолет в одной ладони и блеск острого лезвия в другой.

— Сядь.

Я проглотила свой страх и забралась ему на спину. Он напрягся, как только я прикоснулась к нему, ему было так глубоко не по себе от того, что мое тело прижималось к его, что мне сразу же захотелось слезть с него.

— Держись, — приказал он.

Я едва успела моргнуть, как он побежал, побежал через бар, как будто я была легкой, как тень. Я почувствовала огромную силу в его теле, когда он с невероятной скоростью втолкнул нас во входную дверь и немедленно произвел два выстрела слева от нас, где мои обидчики должны были появиться из боковой аллеи, если они действительно следовали за мной.

Раздались крики, и где-то позади нас раздался еще один выстрел.

Да, они следили за нами.

Что за абсолютный пиздец!?

Я прижалась к незнакомцу подо мной и уткнулась головой в его шею, когда он нырнул за фургон и остановился перед мотоциклом. Без всякой нежности и спешки он сбросил меня со своей спины на крошечное заднее сиденье мотоцикла, прежде чем перекинуть через него ногу и завести двигатель.

— Подожди. Вперед, — процедил он сквозь зубы, выруливая на улицу, мотоцикл стоял под таким горизонтальным углом к тротуару, что мои волосы коснулись его, прежде чем мы выровнялись и рванули вперед в ночь.

Крики стихли позади нас, когда мы свернули за первый поворот. Несколько минут спустя красноречивый байкер съехал на обочину, чтобы позвонить.

— Поймал ее на своем байке, — сказал он в трубку.

Я попыталась прислушаться к разговору на другом конце, но ничего не смогла расслышать, потому что выпустила его из своих крепких объятий, как только мы остановились. Я привыкла к отвращению к прикосновениям, потому что многие дети, с которыми я работал в Центре аутизма, были чувствительны к прикосновениям. Я не хотела причинять своему герою еще больший дискомфорт, чем это было абсолютно необходимо.