Лейтенант космического флота - Геннадий Борчанинов

Готовый отчёт немедленно отправился капитану. Спустя несколько минут на корабле раздался крик, от которого задрожали стены.

— Мясников!!!

Я усмехнулся. Всё как и ожидалось.

Передо мной вдруг возникла Скрепка.

— Новое задание! — пискнула она.

Задание: прибыть к капитану Сахарову В. А.

Срок выполнения: НЕМЕДЛЕННО!!!

Я поднялся со своего места в кают-компании, поправил китель, неторопливым шагом отправился к капитану, морально готовый уже к любому исходу. В любом случае, что бы ни произошло, отчёт автоматически отправится в штаб сектора, вышестоящему командованию. Если только я сам не отменю отправку.

Около двери в капитанскую каюту я остановился, глубоко вдохнул, выдохнул. Ощущение было такое, будто я собрался прыгать без парашюта из верхних слоёв атмосферы. Но всё равно придётся идти, так что я сделал шаг вперёд без лишних раздумий.

Дверь открылась, капитан Сахаров стоял спиной ко мне, глядя в монитор на стене. Он чуть сутулился, сцепив руки за спиной, вся его поза выражала крайнее неодобрение. Мне он вдруг напомнил стервятника, выжидающего, когда умирающий в пустыне наконец отбросит копыта.

— Лейтенант, — мрачно произнёс он.

— Господин капитан! Лейтенант Мясников по вашему приказанию прибыл! — отчеканил я, сделав три строевых шага и исполнив воинское приветствие.

Сахаров молча отвернулся к монитору, на котором виднелось изображение звёздного неба и станции U-681.

— Вы прямо-таки притягиваете неприятности, Мясников, — глухо произнёс он.

Я промолчал, ожидая нового взрыва. Но, похоже, Сахаров уже перегорел. Либо страдал с похмелья, и громкие звуки причиняли ему боль.

— Ну, может, объясните, что это было? — спросил он. — Какая муха вас, к чёрту, укусила?

— Всё изложено в отчёте, господин капитан, — сказал я. — Достаточно подробно.

— Да, я ознакомился. И почему не уведомили меня? Почему не разбудили? — спросил он, снова разворачиваясь ко мне.

Вот здесь я прокололся, да. Эту формальностью я пренебрёг, понимая, что капитана и из пушки не разбудишь. Ну и мне не хотелось вообще вспоминать о его существовании, чтобы он снова не испортил мне вахту. Это я предпочитал делать сам.

И если бы я хотя бы попытался уведомить Сахарова, это уже считалось бы за попытку. А врать сейчас, что я пытался, только делать ещё хуже.

— Вы, господин капитан, были не в состоянии… — начал я.

— Молчать! — рявкнул Сахаров так, что у меня в ушах зазвенело.

Я исполнил приказ. Замер по стойке смирно, дожидаясь новой порции помоев и ругани.

— Здесь я решаю, в состоянии я или нет! — заорал он.

Похоже, больная тема.

— Ты идиот, лейтенант! Безмозглый дебил! Чёрт тебя дери, ты под трибунал пойдёшь! И мы все за тобой! — брызгая слюной, начал орать капитан. — Где вас таких только делают?

Я молча ждал, когда поток ругани иссякнет. Виноватым я себя не считал. Если я и чувствовал вину, то не за то, что не предупредил командира.

Если старший мичман Фидлер засвидетельствует, что капитан был в это время пьян, то всё пройдёт хорошо. Если нет… Ну, мне светит как минимум взыскание, но мне от него не было ни горячо, ни холодно. Я действовал так, как должен был, а офицеру иногда приходится брать на себя ответственность за непростые решения. Только так приобретается ценный опыт.

Сахаров поливал меня ещё несколько минут, багровея от злости, пока вдруг не замолчал, поняв, что я пропускаю всю его брань мимо ушей. И это, похоже, задело его даже больше, чем уничтожение туранского корвета.

— Под арест! — проорал он, а затем вызвал дежурных.

Двое операторов, рядовой и ефрейтор, зашли в каюту, ефрейтор начал доклад, но Сахаров махнул рукой, мол, не надо.

— Под арест его, — ткнул он в меня пальцем.

Операторы приготовились взять меня под локотки, но я посмотрел ефрейтору в лицо.

— Я сам, не надо, — произнёс я, и дежурный кивнул.

Арест так арест. Будет время отдохнуть от монотонной службы и бесконечной корабельной рутины. Не думаю, что кормить будут хуже, чем сейчас.

Отдельного помещения для содержания арестованных на «Гремящем» не было, всё-таки в космосе каждый сантиметр пространства важен, и лучше бы использовать его с умом. Арестованных содержали просто и бесхитростно, в одном из отсеков трюма, и меня отвели туда.

Я запросил у Скрепки свой статус.

Уровень доступа: ДОСТУП ЗАПРЕЩЁН

Ожидайте дальнейших указаний

Ещё и связь мне заглушили. Ожидаемо.

Конвоиры мои, кстати, меня считали абсолютно правым в этой ситуации.

— Мы за вас, господин лейтенант, — признался мне ефрейтор, когда мы вышли в коридор. — Вжарили вы этим обезьянам, как следует.

— Так точно, — добавил рядовой. — Наконец-то хоть кто-то тут это самое…

Вот именно, это самое. Иначе и не скажешь.

Меня закрыли в трюме, в тесном крохотном отсеке, где можно было только сидеть на корточках. Или на заднице, но без возможности вытянуть ноги.

Превосходная будет запись в личном деле. Но безупречность личного дела беспокоила меня меньше всего. Куда важнее для меня было то, отправится мой отчёт дальше, в штаб сектора или же капитан попытается всё замять. В любом случае, отправку по таймеру я не отменял, но есть некоторая разница, от кого поступает отчёт с подобной информацией.

В любом случае, переполох поднимется что надо. Растормошил я это болото.

Сидеть и бездельничать пришлось немного дольше, чем я ожидал. Зато было время всё обдумать.

Дверь открылась внезапно, на пороге показался капитан Сахаров в сопровождении незнакомого майора и двух операторов. Я поднялся, разглаживая и поправляя форму. Похоже, гости со станции. А гостей надо встречать со всем почтением.

— Здравия желаю, господин майор, — произнёс я.

— Здравия желаю, лейтенант, — синтезированным ровным голосом ответил майор.

Похоже, ещё один ветеран, отправленный дослуживать в относительно спокойное местечко.

— На выход, — раздражённо бросил Сахаров.

Я и сам был рад покинуть своё тесное узилище. Вообще, система доступов позволяла закрыть меня и в моей каюте, но это было бы слишком комфортно для меня, и сидеть пришлось в трюме, где от пугающей и холодной пустоты космоса меня отделяла только тонкая переборка.

— Майор Игнатов. Четвёртый отдел, — прогудел безжизненный механический голос майора. — Вы переводитесь на станцию U-681 до особых распоряжений командования.

Четвёртый отдел? Разведка? Что-то новенькое.

— Есть, — произнёс я.

Мне позволили забрать документы и личные вещи, а затем мы с майором