Два Обещания - Даша Самсонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А с дерева как его сняли? — перебил Николас, заметив, что рассказ Бэнко сейчас уведет не в ту степь.
— Это все Нил. Тебе повезло, что он твой психотерапевт! Нил отличный парень, несмотря на то, что пегаш. Видел чучела на его шкафу? Они достались Нилу от папаши-охотника в качестве свадебного подарка. Старик Нила приезжает в клинику два раза в год, проверяет, на месте ли орлы. А так Нил их наверняка бы выбросил, он не такой, как его отец. Он и собаку-то убить не может.
Бэнко осекся. Преподавательница рисования бросила на него недовольный взгляд.
— Я учу новенького азам лепки, — тут же отозвался чубарый депос и продолжил, не понижая голоса. — Это было четыре года назад. На территорию клиники каким-то образом пробралась собака. Она была бродячей, санитарам не удавалось ее поймать. Она то убегала, то принималась яростно лаять. Собака могла оказаться бешеной, из-за нее нас не выпускали на прогулку. А служба отлова животных не торопилась приезжать из Одары в нашу-то глушь. Тогда с проблемой решил разобраться Нил. Он взял ружье своего отца и выстрелил. Нет, Нил ее не убил. До этого он переделал оружие, чтобы зарядом были не пули, а шприц со снотворным. Говорят, что потом на заднем сиденье своей машины Нил отвез мирно спящую псину сначала в ветклинику, а потом в приют для животных. Такой наш Нил. С Ероманом он поступил точно так же. Выстрелил в него снотворным, чтобы тот наконец свалился с дерева. Той ночью я был у окна, видел, как он летел, собирая ветки. Словно еще один убитый орел.
— У Нила оригинальные методы, — ответил Николас, представив эту картину. — Знаешь, чтобы про Еромана ни говорили, все равно он не создаёт впечатление конченого психа.
Бэнко ни капли не удивило заявление Николаса.
— Я того же мнения. И не немой он вовсе. Арчи, его сосед, слышал, как Ероман разговаривал. Старик Арчибальд убежден, что на самом деле Ер притворяется душевнобольным и делает это мастерски. Наши бездельники, косящие от армии, могли бы брать у него платные уроки. Скорее всего, Ероман — преступник, и так старается просто потому, что нет другого выхода. Как ни посмотри — лучше быть заточенным в клинике, чем в тюрьме. Здесь хотя бы можно свободно кисточкой по листу мазать.
Преподавательница арт-терапии оказалась между ними, внезапная и разозленная. Очки с примотанной дужкой криво сидели на ее рябом лице:
— Вы в который уже раз нарушаете дисциплину! Мне придется вас рассадить.
Подавив смешок, Николас поднял на нее глаза:
— Мы просим прощения. Впредь будем вести себя тихо.
Она яростно выдохнула, явно не поверив, но кивнула и отошла в сторону, на помощь к “глубокому”, мычащему из-за того, что он уронил на пол свою кисточку.
— Если бы в моей школе преподавали такие же прекрасные учителя, я бы тут не сидел, — бросил вороной депос ей вслед, на что она обернулась.
— Я Ник, — он улыбнулся, поймав ее взгляд. Девушка пыталась сохранить невозмутимость, но ее лицо тут же вспыхнуло пунцовой краской.
— Рада знакомству. И раз уж вы так рветесь выделиться, после урока вы, Николас, первым продемонстрируете мне свою работу. А если она покажется мне недостойной такого… такого, как вы, мне придется известить о вашем поведении психотерапевта.
Все оставшееся до звонка время вороной депос провозился с пластилином, из которого катал шарики, пытаясь смастерить хотя бы снеговика. Бэнко не уставал посмеиваться и, все-таки перейдя на шепот, повторять:
— Даже не старайся, красавчик. Тут тебе бесполое общество. Арчибальд говорил, что в воздухе набрызгано чем-то, что превращает и без того редких женщин в настоящих фурий. Не выйдет ничего у тебя. Я здесь долгое время, и у меня мало что получилось, а я пытался.
— Брось, я просто сделал ей комплимент, а то ее тут никто не воспринимает всерьез.
— У тебя есть подружка?
Николас ответил, не задумываясь:
— У меня есть жена, и я ни на кого ее не променяю.
Вместе с его словами по классу внезапно прогремел звонок. От него психолог подскочила на месте, обронив на пол все журналы, которые на тот момент держала в руках. Элита “нормальных” тут же повскакивала со своих мест.
— Урок еще не окончен, этот звонок для меня! — девушка напрасно распиналась, но санитар, вставший за ее спину, придал ее словам силу. — Никто никуда не уходит, пока мы не обойдем класс и не посмотрим работы других. Наша задача понять, что хотел передать художник в своем творении.
Николас был только рад выполнить ее требование. Он стал неторопливо двигаться по кругу, останавливаясь возле парт и делая вид, что разглядывает каждый рисунок. Ероман так и не покинул своего места в углу, спрятавшись за забором приставленных к стене мольбертов. Ему не стоило опасаться быть потревоженным — даже гуляющие по классу пациенты не осмеливались приблизиться к нему, а вынужденно проходя мимо, опускали глаза в пол, словно притворялись, что его, как и монстров под кроватями, просто не существует. Еромана покинул санитар-надзиратель, но это ничего не изменило — рыжий пациент был слишком занят своей картиной, чтобы думать о чем-либо другом. За час занятий он сделал набросок, идеально изобразив пропорции и перспективу. На обрывке ватмана, как растворяющийся призрак, выделялась странная фигура. Первое, что бросалось в глаза, был ее не депосский образ. Больше всего она напоминала львицу, но от дикой кошки ее отличал осмысленный взгляд (который так явно передал Ероман). На ее плечах можно было рассмотреть намек на одеянье, она с тревогой смотрела вдаль, где, обозначенный несколькими штрихами, виднелся древний замок. Казалось, что вот-вот девушка шевельнется, а складки на рукавах ее платья всколыхнутся на ветру. Из глубин своей памяти, той забытой части, навсегда принадлежавшей старому форту, Николас отыскал название существ, похожих на нее: анубастцы — люди-кошки из сказок Джипса, бесследно вычеркнутые из истории Тизалотопи.
— Именно такими я их и представлял. Потрясающе рисуешь, — вырвалось у Николаса. Он не смог сдержать в себе слов. И тут же о них
