Сломай меня, если сможешь (СИ) - Юлия Динэра

— Я Романов Кирилл Владимирович, обещаю, больше не докучать Ермаковой Валерии Александровне, не разговаривать с ней, и вообще никаким образом не контактировать, пока она сама того не захочет. — Последнюю фразу он выделил и меня это слегка возмутило. Самодовольный индюк.

— Чтоо!? — Фыркнула я.

— Я больше не буду повторять. Ты собираешься слушать меня?

— Говори уже.

— Извини за то, что облил тебя водой, не то что бы, я сожалею.

— Что? — Перебила я.

— Не трать мои оставшиеся полторы минуты. Так вот, не то что бы, я сожалею, потому что вероятно, тебе пошло это на пользу, я видел, что ты бежала за Светкой. В общем, если бы я захотел обидеть тебя, я бы сделал это иначе, а вчера ты просто попалась под руку.

— Ты хочешь сказать, что не собирался обливать меня, не собирался унизить меня перед всеми, как ты любишь это делать?

— Ну, на счет второго не уверен, но не таким путем. Вода предназначалась не для тебя, я хотел освежить Светку, но она проскользнула так быстро, что я просто не успел, а тут вошла ты, и. ну ты и сама помнишь.

— Это все? — Спросила я, не показывая на своем лице никаких эмоций.

— Ты даже ничего не ответишь на это? Не скажешь, какой я придурок, идиот или ничтожество?

— Ты придурок, идиот и ничтожество. Доволен? А теперь уходи. — Я подошла к двери и, убрав от нее стул, открыла ее и жестом руки указала Романову на выход. Он медленным шагом подошел к открытой двери и на секунду остановился, посмотрев на меня.

— Ты уверена, что больше ничего не хочешь сказать? Это наш последний разговор.

В этот момент я как будто язык проглотила, но в голове было столько всего, чего я бы хотела сказать ему, но все просто перемешалось в одну кучу.

Нет. — Сказала я, но Романов не спешил уходить.

— У тебя две минуты. — Произнес он. — Минута пятьдесят четыре, пятьдесят три, пятьдесят два, пятьдесят один, пятьдесят, сорок..

— Хватит! — Крикнула я. — Почему ты так со мной? Просто скажи, потому что я чувствую себя полной ничего не понимающей дурой. — Это был единственный вопрос, который четко стоял у меня в голове, и мучал на протяжении нескольких месяцев.

— Я просто считаю время, которое дал тебе. Одна минута, пятьдесят девять, пятьдесят..

— Прекрати. Ты знаешь, о чем я.

Кирилл тяжело вздохнул и подкатил глаза. — Я догадывался, что ты скажешь именно это, хотя, я надеялся, что услышу что-то более умное.

— Отвечай же! Ради чего ты издеваешься надо мной? У тебя, что нет на это ответа? Ты и правда, придурок, Романов. Я просто хочу получить этот гребанный ответ, черт тебя побери! — Вскрикнула я, и уголки губ Кирилла слегка поднялись вверх.

— Ты очень смешная, когда ругаешься.

— Просто ответь. — Сказала я в полтона.

— Возможно, в частности, ради тебя, но я еще не уверен. — Усмехнулся он. — Не забивай себе этим голову, там итак мало места. — Ответил Кирилл и вышел из комнаты, направившись в сторону своей.

— Что? Что ты имеешь в виду? — Прокричала я, выскочив вслед за ним. Романов на секунду остановился и, обернувшись, поднял свою левую руку и постучал указательным пальцем по месту, где должны находиться часы. — Время вышло. — Сказал он, слегка улыбнувшись, и вошел в свою комнату.

Еще некоторое время я стояла в коридоре, прокручивая в голове наш разговор с Кириллом. Что значит, ради меня? Что это вообще за бред? Он изводит меня, ради меня? О Боже, мой мозг действительно, не переваривает эту информацию. Все-таки я рада, что он извинился, плохо или хорошо, но он сделал это, и впервые за долгое время, я почувствовала частичку тепла с его стороны.

16

Когда я проснулась, то увидела маму, сидящую на пуфе у комода, напротив моей кровати, я сонно улыбнулась ей, потерев глаза и, приняла сидячее положение.

— Который час? — Спросила я, потягиваясь.

— Десять.

— Сколько?! — Я подскочила и схватила телефон, лежащий на подоконнике.

— Сегодня воскресенье милая. — Мама улыбнулась и, встав с пуфа, подошла к кровати и присела на нее, жестом руки, указав мне, чтобы я присела рядом.

— Что-то случилось мам? — Взволнованно спросила я, подходя ближе.

— Мы так вчера и не поговорили, ты уснула, и я не хотела беспокоить тебя.

— Извини, я так устала, что не заметила, как вырубилась. — Я присела на кровать рядом с мамой и посмотрела на нее, в ожидании вопросов или нотаций, по поводу того, какая я невежа.

— Ничего страшного, я просто хотела помочь прояснить ситуацию с Кириллом.

— Мы уже все прояснили.

— Вы все же поговорили вчера?

— Да. — Спокойно ответила я, потирая правый глаз.

— Ты в порядке?

— Да. А почему нет? — Я встала с кровати и, подойдя к зеркалу, взяла с комода расческу.

— Вы все-таки, дружили долгое время. Я просто хочу быть уверена, что это расставание не скажется на тебе дурным образом. Именно поэтому я вчера хотела быть рядом, во время вашего разговора.

— Мам. — Я обернулась, продолжая расчесывать свои волосы, спадающие на плечи.

— Все в порядке и даже лучше. — Я улыбнулась. — Мы договорились, что больше не будем разговаривать друг с другом не смотря на то, что наши комнаты разделяет всего пара стен ванной. Я уж точно справлюсь с игнорированием его величества. — Я развела руками и продемонстрировала поклон, слегка усмехнувшись.

— Стоп. Так он не сказал? — Спросила мама, нахмурив слегка брови.

— Ну что еще? — Вздохнула я.

— Конечно, он не сказал тебе. — Мама отвела глаза в сторону, ее взгляд стал задумчивым, а брови все так же оставались нахмуренными. — Поэтому он попросил меня пойти с ним, он испугался.

— Мам, хватит говорить загадками. — Я, наконец, положила расческу обратно на комод, на котором лежали многие девчачьи предметы первой необходимости, и подошла ближе к кровати. — Это он позвал тебя вчера? Чего он испугался? Что я в гневе, наброшусь на него и расцарапаю лицо? — Усмехнувшись, произнесла я, но мама быстро лишила меня этой усмешки.

— Кирилл улетает в Америку, к матери. — Осторожно произнесла мама, глядя на меня и ожидая реакции.

В этот момент у меня внутри что-то оборвалось, мое на половину хорошее настроение куда-то исчезло и, я совершенно не знала, что ответить маме. Кирилл был абсолютным придурком в последнее время, я не могла находиться с ним под одной крышей, мне хотелось убежать, уехать, спрятаться, но я не уверена, что от него, скорее я хотела скрыться от самой себя, потому что бегство от Романова, не избавило бы меня от грусти на душе. Я знаю, как плохо он ко мне относится, но ни его, ни мой отъезд, не изменят ситуацию, потому что я знаю, что в глубине души я не могу ненавидеть его.