Попаданец для нее (СИ) - Борей Алиса

— Куда торопитесь молодежь?

Девушка подняла взгляд на стражника.

— Нам с мужем торопиться некуда, деревню нашу сожгли. Мы одни вот-поди, и остались. Одна нам дорога, в город может, прокормимся.

Васкес слушал ее с видом, «Ты, что за идиота меня держишь», и Тайя не могла понять почему. Что не так?

Командор не стал затягивать интригу и внес ясность.

— Может, ты и не знаешь, но на тебе платье стоимостью с ту самую деревню, которую сожгли. Смекаешь?

Вот дерьмо, подумала Тайя, это же надо быть такой дурой. Вырядилась. Это все пришелец, она закипела от злости. Одень вот это синее. Кто бы мог подумать, неужели на воротнике настоящее золото. Девушка переживала всю эту бурю эмоций с абсолютно спокойным выражением лица. Контролируй эмоции всегда и везде, этот урок Мелисаны она хорошо усвоила. Андрей сохранял спокойствие по той простой причине, что ничего не понял и просто изнывал от нетерпения, когда же все это закончиться. Это-то и вносило диссонанс в привычную картину и подрывало уверенность Васкеса. Уж больно они спокойны и уверенны. Переводил он взгляд с парня на девушку. Видать не простые птицы. Наверное, богатеньким деткам захотелось поиграть в любовь на природе, а теперь прикидываются. Боятся, что опознают и родителям доложат. Интересно, чьи они будут. Жаль не узнаю́, можно было бы заработать.

Желание связываться с золотой молодежью не было ни малейшего. Денежки уплывали, и это наводило на него тоску. Командор с досады уже хотел махнуть рукой и пропустить странную парочку, когда один из стражников подошел и зашептал ему на ухо.

— Помните дело с убийством сына судьи пару недель назад?

— Ну. — У Васкеса защемило сердце от плохого предчувствия.

— Эта девка очень похожа на описание, которое судья рассылал.

Командор прошелся перед девушкой, рассматривая ее и вдруг увидел, что телеги для Горация Флака все еще стоят в воротах. Покраснев как рак, он заорал не своим голосом.

— А вы что встали. Пошли отсюда дурачье деревенское.

Прооравшись и спустив пар, Васкес смог, наконец, принять решение.

Глава 18

Тюрьма

Алазар метнул разъяренный взгляд на Дорио.

— Как в камере?

Раб задрожал от страха. В минуты гнева хозяин себя не контролировал, мог прибить своего самого доверенного человека с той же легкостью, что и разбить тарелку.

— Я встречал их у ворот, как вы и приказали, собирался проследить, куда пойдут дальше, но в город их не пустили.

— Почему? — Алазар был в ярости. Он не любил сюрпризов и не привык ждать. А тут одна неудача за другой, сначала провал с переходом, потом кочевники, теперь опять какая-то хрень. Да сколько можно ждать.

— Я порасспрашивал стражников и выяснил, что задержали их по подозрению в убийстве сына судьи.

Кадеш зло сощурился. Вспомнилась оргия в доме Гая Требония, с которой он забирал Тайю. Плохо соображающая девушка и страх в глазах Мелисаны.

— Собирайся, навестим кое-кого.

Мелисана вышла из паланкина и поднялась по мраморным ступеням дома. Она чувствовала себя уставшей, хотелось просто свернуться клубочком и спокойно полежать в темноте. Молодая женщина только-только миновала стройные колонны портика, когда чудовищная сила схватила ее за горло и впечатала в мрамор стены. Задыхаясь, не в силах схватить глоток воздуха, она услышала зловещий шепот.

— Не люблю когда кто-то пытается сделать из меня дурака.

— А-ала-зар. — Первый испуг прошел, и железобетонные нервы Мелисаны взяли ситуацию под контроль. Если бы он хотел меня убить, то я была бы уже мертва, если нет, значит ему что-то нужно. — Ты сейчас сломаешь мне шею, а я так и не узнаю за что.

Кадеш поставил женщину на пол и ослабил хватку.

— Я так понимаю, Марка — сынка судейского, тебе заказали, а ты, дрянь хитрожопая, использовала свою ученицу. И золото получила, и руки чистые.

Мелисана жадно хватала ртом воздух.

— Ты дал слишком мало времени. — Она окончательно пришла в себя. — Выбирать было некогда. Что-то случилось?

— Она задержана городской стражей по подозрению в убийстве Марка. — Алазар отпустил горло Мелисаны. — До утра она в камере воротной башни, утром ее отвезут в суд, где Гай ее конечно опознает. Она стоила мне так дорого, что тебе вовек не расплатиться. Если не вытащишь ее до рассвета, заберу у тебя все: дом, имущество, душу. Будешь рабов моих забавлять. Понятно? Твой прокол, тебе и исправлять.

Женщина задумалась.

— Вообще-то прокол не совсем мой, насколько я помню, кто-то говорил, что работать она будет не здесь, возможно, поэтому я так и наследила.

Алазар скривил губы и посмотрел своим ледяным взглядом на Мелисану.

— Время идет, и мне все равно, какие ты придумаешь отговорки. Вытащи ее или…

— Хорошо, я займусь. Не волнуйся, к утру она будет у тебя. — Она дотронулась кончиками пальцев до щеки мужчины, а ее губы чуть-чуть тронула милая улыбка. — Не волнуйся.

Дверь за ними захлопнулась, и они оказались одни в маленькой, мрачной камере.

— Ты понимаешь, что происходит? — Андрей пытался сохранять спокойствие.

Тайя прошлась по периметру, осматривая каменные стены и маленькое зарешеченное окошко под самым потолком.

— Не совсем. По-моему, меня обвиняют в убийстве, вот только кого, я так и не поняла. Какого-то судьи.

— Бог ты мой и судью тоже. — Андрея переполнял сарказм. — А этого милого человека то за что?

Девушка бросила на него укоризненный взгляд.

— Думаешь, сейчас самое время?

— Не знаю, ты мне скажи. — Парень опустился на корточки в углу. Никакой мебели в камере не было, вообще ничего, кроме охапки грязной соломы на каменном полу.

— Что с нами сделают? Долго будут здесь держать?

— Я думаю до утра. — Тайя присела рядом. — Утром отправят в суд.

— А потом?

Тайя скосила на него хитрый взгляд.

— Меня казнят, а тебя отправят на рудники.

— Мило. — У Андрея затекли ноги, и он устало уселся на каменный пол. — Может так и лучше, чем всю жизнь бегать, не зная, когда тебя убьют сегодня или завтра.

— Поверь мне, лучше уж бегать. — Девушка встала и, подойдя к двери, приложила к ней ухо.

Она простояла так целую вечность, не шевелясь и практически не дыша, затем обернулась и тихо, словно для себя, сказала.

— Остался один стражник. Остальные ушли в караулку у ворот. Смена через четыре часа. Можно начинать.

Тайя встала на колени у двери и, представив стоящего по другую сторону охранника, стала читать заклинания.

Берту Морали неплохо служилось в городской страже, после армейской лямки, это была сущая благодать. Посидел здесь, постоял там, вот и вся работа, зато сыт, одет, обут и риска никакого, не то, что в армии. Вот и сейчас, не успела захлопнуться за десятником дверь, как он уселся на табурет и, вытащив припасы взятые с возов за день, принялся с аппетитом запихивать их себе в рот. Держа в одной руке хлеб, а в другой кусок окорока, он вдруг поперхнулся и, согнувшись пополам, закашлял, аж слезы потекли из глаз. Когда Берт протер глаза, к своему удивлению он увидел командора Васкеса. Командор вел себя необычно, не орал, не сыпал ругательствами, а уставясь на него какими-то водянистыми глазами сказал мягким, почти женским голосом.

— Открывай камеру.

Стражник, торопясь, загремел ключами. Командор — фигура важная, надо старание выказать. Открыв замок, Морали распахнул дверь, но Васкес внутрь не пошел.

— Заключенных я с собой забираю. — Командор, не двигаясь, продолжал стоять у стола.

Парень и девушка вышли из камеры и направились к Васкесу. Юноша все время странно косился на Берта, и глаза у него были совсем очумелые, так что стражник подумал: «С головой-то не дружит, совсем видать».

Командор вдруг спросил.

— Выход на улицу где?

Морали показал на ближайшую дверь, и Васкес, вот ведь душевный человек, тогда говорит.