Слепой. Выстрелы в темноте - Андрей Воронин

– Прекратите! – окончательно разозлился Андрей. – Или вас выведут отсюда.

– Не собираюсь я вам проповеди читать, – внезапно успокоился парень в майке с Че Геварой. – Имеющий уши слышит, имеющий глаза видит. А вам невыгодно смотреть в эту сторону. Было невыгодно до последнего времени. Но теперь все изменилось.

– Вы, наверное, партийный активист? – догадался наконец Андрей.

– У нас не партия, – парень гордо тряхнул своей жиденькой бородой. – Слово «партия» окончательно дискредитировано. У нас организация, и плевать мы хотели на все эти правила политической игры, в том числе на ваши выборы… Но я пришел сюда исключительно ради Даши. Единственный пункт, в котором между нами возможно взаимопонимание… Прошу вас: остерегайтесь людей в погонах. С бандитами можно договориться, но, если менты затеют операцию, какой-нибудь свой «Вихрь» или «Ураган», мало никому не покажется, и вашим родственникам в том числе.

Андрей почувствовал, что устал – устал настолько, что нет сил приказать выгнать этого юнца.

– У вас есть готовый канал для переговоров с преступниками? Я с удовольствием им воспользуюсь. Может быть, у вас есть и деньги на выкуп – хотя бы одна треть суммы, на одного близкого вам человека?

– С деньгами вы уж как-нибудь без меня разберетесь, раз получили в свои руки народное богатство. А вот переговоры вести я бы смог.

– Языком молоть? Тут я не сомневаюсь. Вы бы этих ублюдков сагитировали, сделали б товарищами по партии. Они бы у вас стали не простыми бандитами, а идейными… Короче, я уделил вам внимание, принял к сведению ваши речи. В случае нужды обязательно воспользуюсь вашими услугами. А теперь извините, я очень занят.

– Еще бы. В советское время целые министерства управляли тем, чем сейчас распоряжаетесь вы один.

«Провоцирует, – подумал Абросимов-младший. – Жаждет, чтобы охрана намяла ему бока, спустила с лестницы. Только тогда удовлетворение от визита будет полным. По-своему он прав: когда еще будет шанс пролезть в такой кабинет и высказать все, что думаешь?»

– Рад был познакомиться. В приемной меня ждут люди, нужно обсудить с ними дела.

– Счастливо оставаться, – с издевательской любезностью поклонился революционер.

Глава тринадцатая

Сотрудники Оперативно-разыскного бюро не сидели сложа руки. Сотни людей были опрошены в районе, где нашли брошенную «ауди». Опросили соседей Абросимовых по элитному многоквартирному дому и по загородному коттеджному поселку. Составили список немногочисленных друзей и знакомых супругов. Никто из них не заметил у Никиты Анатольевича или его жены признаков угнетенного духа, беспокойства, тревоги.

Конечно, больше всего обрабатывали сотрудников службы безопасности «Сибстали». Требовали полного отчета о работе за последние два года. Как она была организована, какие рассматривались потенциальные угрозы? Кому выносили порицания, кого поощряли? Случались ли ЧП? Возможно, кто-то докладывал о необычном происшествии, но это сочли ложной тревогой?

Конфиденциальные документы прятать не пришлось – в девятаевском отделе бумаге доверялось немногое. Состав инструктировали устно. Войны компания ни с кем из конкурентов не вела, поэтому показания сотрудников тоже не могли скомпрометировать руководство.

Плохо было другое. Девятаев жаловался Абросимову-младшему, что деятельность его отдела полностью дезорганизована. Пять-шесть человек из Оперативно-разыскного бюро уже третий день являются в отдел с утра пораньше, смотрят на всех как на подозреваемых.

– Ходим по болоту: одну ногу вытащил, другая завязла. Отъехал по делу, тут же звонят – срочно требуется ваше присутствие. Приезжаешь – сущий пустяк, хренотень, которая могла бы подождать. Я уже начинаю думать, что они хотят таким образом отстранить нас от дела.

– Наверное, так и есть, – задумчиво кивнул Андрей.

– Это еще не самое худшее. Откровенно говоря, я и ваше доверие перестал чувствовать. Так очень трудно работать. Может, мне написать заявление, если у вас уже готова кандидатура?

– Понадобятся кадровые решения – я их приму. А насчет доверия… После того, что случилось, я должен рассмотреть все варианты. Выводы будем делать по результатам работы.

– Касательно результатов… Не поспешили мы с таксистом? – Девятаеву не хотелось признавать грубый ляп, способный подорвать его авторитет.

– Я тебя не виню. Не ошибается тот, кто ничего не делает. По самой кассете выводы есть?

– Сами понимаете, эти сволочи постарались не дать никаких зацепок.

– Мне информация нужна, а не оправдания. Мешают тебе работать – уйди на больничный, оформи отпуск. И в отделе оформи всем, кто тебе нужен. Нечего вообще таскаться в офис, работать можно и в полевых условиях.

– Ясно.

– Мобильники свои отключите к чертям. Возьмите на складе новые, их для вас зарегистрируют на другие фамилии, чтобы никто не мог вас никуда вызвать. И по месту жительства не появляйтесь. Дома пусть говорят: уехал отдыхать или лечиться. С вас ведь никто не брал подписку о невыезде.

– С какой стати?

– И работайте, ройте землю. Но так, чтобы с операми не пересекаться.

– Нам бы желательно знать, как у них движется.

– Этим я сам займусь, а вы действуйте. Ясно?

У Девятаева от избытка усердия вытянулась вперед нижняя челюсть, нос как будто удлинился и что-то собачье промелькнуло в выражении лица.

– Как быть с Сергеем? – спросил он в надежде, что новый хозяин передумает и пожелает оставить Крупенина для обеспечения собственной безопасности.

– Я же ясно сказал: держать при себе, посвящать во все детали.

Абросимов не стал объяснять, откуда он будет получать сведения о текущей деятельности Оперативно-разыскного бюро. В прошлом году было много проблем в отношениях с государством, и он с братом провели ревизию «своих людей» в разных структурах. Никита мельком упоминал фамилии, должности, давал краткие характеристики, сообщал, во сколько ему обходится дружба с тем или иным человеком.

Он придерживался мнения, что покупать начальников не стоит. Во-первых, дорого, во-вторых, в высоких кабинетах люди долго не задерживаются. Правда, на улице они не остаются, пересаживаются в другое мягкое кресло, но с новым человеком разговор нужно начинать заново.

Проще иметь дело с сотрудниками среднего, даже низшего звена. И