Неправильная ведьмочка, или Некромант на задании (СИ) - Никитин Виктория

— Не знаю — его такой же еле различимый ответ.

— 12-

Злость на Никиту никуда не исчезла, но притихла под ворохом недопонимания. Не прошло и десяти минут после нашего противостояния, как Никита собрался и снова превратился в капитана ФСБм Черновского. Работа, дело и полная сосредоточенность только на этом. А я не стала настаивать, хотя внутри всё кипело от негодования. Одна часть меня понимала его выходку с поцелуем. Ему нужна была сила, а Никита уже успел испробовать заряд, который может дать ведьма, с другой стороны, наглость и то что он взял это практически силой просыпала жгучую волну противостояния. Веками маги и даже ведьмаки использовали ведьм, и что бы я не говорила Никите, неприязнь на грани ненависти к таким выходкам была у меня в крови. Мирный гул мотора и тихая музыка помогла успокоиться. Так или иначе, когда закончится расследование, я снова вернусь в свой город и к своей привычной работе. А Никита… что будет с ним сейчас, я никак не могла ни решить, ни предугадать. Сейчас же Никита сосредоточено вёл машину к моему дому, принятый за перевалочную точку по загородному маршруту. План был прост: ночёвка у меня, подъём на рассвете и дальше в путь на север к Журавлиной Родине и после на запад в Тверскую область в поисках ответов на новые вопросы, появившиеся после вскрытия Никитой Хранителя.

— Что ты видел? — спросила я, как только мы покинули центр города и бешено колотящееся сердце чуть успокоилось.

— Имя — ответил он чуть помедлив.

— Имя убийцы? — не поверила я в такую удачу.

— Нет. Егор Кротов, он и тут отметился.

— Хм… странно, что такой мужчина как Кротов мог хоть как-то связаться с женщиной, называющей себя Лилит.

Никита ничего не ответил, продолжая сосредоточено всматриваться в дорогу.

Я же вспомнила описание личности жертвы, зафиксированное в деле. Алиса Елизарова, или же известная в сетевом пространстве под ником Лилит. Девушка была помешана на магии. Демонология, ведьмачество, некромантия, ритуалы, артефакты и обереги, каша из всего, что только можно найти на просторах интернета, в тематических лавках и знаменитых «битвах Экстрасенсов». Чего только не было в её квартире: от настоящих оберегов, до кинжалов и настоящих человеческих черепов и костей. История браузера просто пестрила всевозможными ритуалами, магическими форумами, чатами и сообществами. Казалось, она отметилась везде где только можно было отметиться: от сборищ сообществ Рейки, до сатанистов. К таким людям я ощущала сдержанное чувство презрения вперемешку с жалостью. Люди всегда ищут пути к непознанному, придавая этому фантастический антураж, не видя правды под своим носом. С одной стороны, гуманнее было бы открыть им правду и не мучать, но история показала, что именно такие «ищущие» правду в конечном итоге опаснее всего. В средневековья именно они и были самыми ярыми доносчиками «святой инквизиции» и немало наших полегло из-за вот таких помешанных. Они ищут сказку и силу, а когда сталкиваются с простой правдой, мало кто может смириться, что им сила никогда не будет доступна. Проблема заключается в том, что среди таких «ищущих» могут быть и настоящие маги, и ведьмы, в ком зародилась сила. Обычно их всегда тщательно проверяют, и если обнаруживается сила, то вводят в клан. Но Елизарова ускользнула от нашего взора, а сейчас определить её причастность к магии уже невозможно.

— Булавками он высасывал их силу, ослабляя их. — заговорил Никита, выдёргивая из нерадужных размышлений.

— Но зачем?

— Не знаю. У меня лишь домыслы. Но познакомил её с ним Кротов. Перед смертью она думала лишь о том, что Кротов предал и привёл в её дом смерть.

— Предал… — прошептала я, перекатывая это слово на языке.

— А ведь сам Кротов также думал о предательстве. Я чувствовала это, когда вскрыла первого Хранителя.

— Марк нашёл обрывочную переписку между Елизаровой и Кротовым. Шальцов и Захаров также с ним связаны.

— И всплывшие сегодня звонки между ним и сыном Емельянова. — дополнила я общую картину полученной сегодня информацией.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Всё крутится вокруг него — зло выговорил Никита, сжимая руль так сильно, что сквозь бледную кожу рук проглядывались тёмные вены, а костяшки пальцев побелели.

— Никит… — позвала я его, обеспокоенная такой реакцией.

Но некромант ничего не ответил, сжимая руль и смотря сверкающими зеленью глазами на полотно стелющейся перед нами дороги.

С ним что-то происходило, и я подавила желание дотронуться и поддержать, успокоить, хотелось сказать, что всё будет хорошо и мы справимся со всем. Но в свете прошедших событий я решила попридержать коней и дать ему возможность самостоятельно справиться со своими собственными демонами.

— Кротов знал правду — глухо проговорил Никита через какое-то время.

— Какую правду? — не поняла я.

— Правду о нас, о нашем мире, о магии и о том, как всё обстоит на самом деле.

— Но данные из дела, опрошенные свидетели? Да и откуда тебе это известно?

— Я знал его. Давно, много лет тому назад, мы были знакомы.

Я ошарашено смотрела на Никиту, пытаясь переварить услышанное. А Никита тем временем продолжил рассказ, глухим голосом смотря строго перед собой.

— Мне было 16, совсем юный, но уже нахватавшийся нескольких заклинаний и считавший себя чуть ли не всеведущим, юношеский максимализм в полном разгаре. В то лето я гостил у тёти в Твери. Летнее обучение у брата её мужа, некроманта Николая, уроки и зубрёжка заклинаний вместо заслуженных каникул. В тот день я сбежал от принудительных лекций. Спрятался за гаражами на окраине города и валял дурака, прогуливаясь по пустым улицам окраины. Они появились словно из неоткуда, выросли по среди улицы. Их было шестеро, короткостриженые, в неизменных кепках, ободранной и растянутой одежде, с подбитыми и нетрезвыми лицами. От них несло дешёвым табаком, паленой водкой и едким запахом клея или даже травы.

— Ну что малец, не в том месте ты прогуливаешься. Рыба, напомни-ка мне, что мы делаем с теми, кто не знает правил города? — Такие долго не живут — осклабился высокий бугай в два раза выше меня. Трое разошлись по периметру, беря меня в кольцо.

— Этот кажется Московский, посмотри какие тряпки на нём.

— Ага, дорогая шалава. — сверкнул гнилыми зубами один из гопоты, поигрывая ножом-бабочкой.

Тогда, наверное, впервые в жизни я по-настоящему испугался за свою жизнь, ощутив промелькнувшую тень смерти над собой. Но сдаваться я не собирался и вообще не думая, что делаю, активировал несколько заклинаний. Свечение в глазах и искры силы на пальцах даже обычных людей должны были отпугнуть, но они решили, что это какие-то спецэффекты и лишь заржали надо мной. Против людей я мало что мог использовать из своих знаний, некроманты больше привыкли иметь дело со смертью и сущностями подреальности, а тогда, будучи совсем зелёным юнцом так ещё и мало что вообще знал и умел. Я ударил несколькими слабыми заклинаниями, но это лишь разозлило их, и они обезумевшей сворой напали разом. С методичностью заправских уголовников ударяя всюду, куда только могли добраться. Лишь врождённое упрямство не позволило мне отключиться от боли и хоть как-то суметь прикрыть жизненно важные органы. Егор появился вовремя, они успели нанести мне лишь несколько царапин и синяков, пока не спеша пользоваться оружием. А у него была двустволка деда. Он жил тут неподалёку и увидел меня из окна своей квартиры. Парни расступились разом, видимо не хотели связываться с Кротовым. Егор спас меня в тот день, отвёл домой, помог обработать раны и выслушал. А я на радостях от чудесного спасения рассказал ему всё, о моей силе, о нашем мире, да вообще обо всём. Я уже не помню, как зашёл разговор об этом, то ли он видел зелёное свечение, то ли почувствовал что-то, но я изливал ему душу, а он мне верил. С тех пор мы стали дружить и тем одиноком летом, полном науки, у меня появился друг. Мы тесно общались до самой осени, пока не пришла пора возвращаться в Москву. Я уехал, снова погрузился в ежедневную рутину выживания меж двух миров и забыл о новоприобретённом друге. Я не вспоминал о нём, пока лет через семь не вернулся в Тверь на похороны дяди Коли. Я не знаю, что произошло за эти семь лет, но, когда я пришёл к Егору, меня встретил совсем другой человек. Из юного, жизнерадостного и любопытного парня, он превратился в матёрого дикого зверя, полного злобы и ненависти. Он даже на порог меня не пустил, обматерил с ног до головы, обозвал сумасшедшим, сатанистом и захлопнул передо мной дверь. И я ушёл снова, забыв о парне, когда-то спасшем меня и с таким любопытством и пониманием слушающем все истории о нашем мире. Забыл, как о неприятном воспоминании, пока не увидел его имя и фотографию в папке с очередным делом, пока не увидел его высушенный и опустошённый труп на холодном столе патологоанатома. И сейчас его имя как-то связано со всеми убийствами. Первая жертва, которая оказалась связующей ниточкой в этом хаосе бессмысленных смертей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})