Последний дракон - Байрон Прейс

— Задержи его, — сказала Эвирайя.

Ее верный слуга кивнул и исчез в лесу.

ГЛАВА 9

Совет избрал четырех старейшин: Йондалрана, Тенньела, Лэгоу и Тэмарка, чтобы те отправились к ведьме, жившей в половине дня пути от Тамберли, в самом сердце Алаканских топей.

Рассвет застал их уже в пути, но Йондалран нещадно подгонял спутников, не давая времени ни отдохнуть, ни поесть, так что даже прихваченную из дому сушеную рыбу и кукурузу пришлось есть, не покидая седла.

Четверо всадников мчались на юг через пустынные равнины, кое-где покрытые чахлым леском, пока не достигли реки Опайн, где они повернули на юго-восток. Ехать теперь приходилось под гору. Они миновали несколько маленьких озер, в которые впадала река и ее притоки. Когда солнце было в зените, они все еще продолжали путь, хотя кони уже едва переставляли ноги от усталости.

— Отдых! — взмолился Лэгоу, — не то у коня сердце из груди выскочит!

— В топях, — коротко крикнул Йондалран, не желая вступать в разговоры с человеком, который открыто ему противостоял. — Мы оставим коней отдыхать и пастись на краю топи, а дальше пойдем пешком.

Усилившийся ветер поднимал тучи пыли с каменистой земли, местами покрытой скользким мхом. Дом ведьмы был уже близко. Всадники должны были успеть добраться до места к концу дня, но все же стоило поторопиться, чтобы не бродить по болоту в темноте.

Когда Лэгоу увидел вдали лабиринт деревьев и кустарника, он спешился, подвел коня к близлежащему ручью и дал ему напиться.

— Удивляюсь только, почему они не пали! — пробормотал он, не глядя на упрямого фермера.

— У них будет вся ночь, чтобы отдохнуть, — ответил старик, подводя своего коня к воде.

— Здесь волки в округе, Йондалран, — сказал Тэмарк, спешиваясь. — Возможно, одному из нас стоит остаться с лошадьми.

— Волки охотятся в горах, они боятся зыбучих песков в топях. Здесь кони будут в безопасности, к тому же здесь есть трава.

Рыбак не очень-то поверил Йондалрану, но смолчал.

Тенньел задумчиво смотрел на трех пожилых, уважаемых людей. Он никак не ожидал, что им будет так тяжело поладить. Молодому старейшине не раз самому приходилось улаживать споры и мирить людей, но он все равно был удивлен. Эти люди были старейшинами Фандоры, не батраками на ферме. Если они между собой не могли договориться, как могла идти речь о том, чтобы сразиться с симбалийцами? Тенньел к тому же глубоко сожалел о смерти изобретателя Эмселя. Он присоединился к двум старейшинам, погнавшимся за Эмселем. Ему казалось, что ярость, охватившая его, это и есть любовь к своей земле. Но когда он увидел маленького человечка в горящем лесном доме, он ужаснулся. Он помог убить человека, возможно предателя, а ведь стоило послушать Йондалрана. Несмотря на все свое упрямство, старик хотел, чтобы Эмселя судили по закону. Если бы Тенньел послушался, Эмсель был бы жив.

Лэгоу ждал у ручья, пока все напоят и стреножат коней.

— Ну что ж, пойдем, — сказал он и зашагал по направлению к болоту.

Лэгоу сам захотел быть одним из четырех старейшин, которым вменялось в обязанность подготовка к войне. Вторжение казалось неизбежным, и он подумал, что, окажись он одним из командующих, ему удастся спасти больше жизней. В одном он не сомневался: его сын на войну не пойдет. Если ему придется для этого сломать мальчишке ногу, он не задумываясь это сделает.

Тэмарк вытащил из седельной сумки карту, которую дал им Пеннел. Не желая воевать, он тоже думал, что, находясь у власти, сможет повлиять на ход событий. Если вообще дойдет до сражения, если фермеры не потонут где-нибудь на середине пролива. Даже учитывая его опыт, воды между Фандорой и Симбалией могли оказаться опаснее любых колдунов. Рыбак хотел бы, чтобы в Кейп Бейдж вернулся Дэйон. Молодой человек знал о заливе больше, чем многие опытные моряки. Но Дэйон вышел в море две недели назад и пока не вернулся. Тэмарк уже начинал беспокоиться.

Старейшины шли через лабиринт скрюченных деревьев, сквозь заросли камыша, тростника и папоротника, их сапоги то и дело увязали в ржаво-красной трясине. Над болотом клубился туман, из завесы которого то и дело вылетали с резкими криками, пугая путников, птицы, а иногда в плотном тумане старейшины с ужасом замечали непонятные движущиеся силуэты.

Некоторое время спустя заросли стали такими густыми, что пришлось продираться с помощью ножей. Вокруг раздавались голоса болота: бульканье ядовитых газов, выходящих на поверхность застойной воды, мрачное кваканье, а порой отдаленный рев, услышав который, путники замирали, сжимая оружие с такой силой, что костяшки пальцев становились белыми от напряжения. Чем дальше они продвигались в топи, тем темнее становилось, как будто в этих глухих местах был вечный вечер. В сгущающейся тьме тускло светились гнилушки. Ядовитое зловоние, запахи разложения и смерти становились все отвратительнее, и вскоре путники поняли, что лучше дышать через тряпку.

В дороге они часто видели небольшие кусты, сплошь усеянные черными стручками. После того как Лэгоу один из них нечаянно раздавил и воздух вокруг наполнился свежим цитрусовым ароматом, путники набрали полные горсти стручков и раздавливали их, когда зловоние становилось невыносимым.

Место это, называющееся Алаканскими топями, было огромным малярийным болотом, покрывающим низинный проход между горами Кирдулан. Болото и горы по обеим сторонам его прикрывали подход к Фандоре с юга. Опасный торговый путь шел по гребню горы, в конце концов спускаясь с Верхнего перевала. Другого пути в их страну, к радости фандорцев, не было.

Несколько часов они пробирались через топи, сражаясь с комарами и не успевая стирать с лиц холодную влагу. На Тенньела напала красная гадюка — бросившись из-за гнилого пня, она вцепилась в его сапог. Молодой человек в ужасе попытался отпрыгнуть, но Тэмарк схватил его за плечи, нагнулся, взял змею за шею, оторвал от сапога и отшвырнул в сторону.

— Ты даже не испугался! — сказал молодой человек.

— Я проделывал это с ядовитыми угрями, которые запрыгивали ко мне в лодку. Зубов я не боюсь.

В конце концов густые заросли начали редеть, трясина осталась позади, и почва начала постепенно подниматься. Вскоре они ступили на сухой участок открытой степи, поросший коричневатой травой, с беспорядочно разбросанными водоемами, наполненными застоявшейся водой. В самом центре пространства стояла вымазанная болотной грязью хижина, сложенная из камней и тростника. Старейшины не без опаски подошли.

Перед хижиной дымился костерок, у которого расположилось нечто вроде комка грязных, вонючих тряпок и шерсти. И только приглядевшись, Тэмарк заметил, что это было живое существо.