По воле случая (СИ) - Юлия Узун

Глава 11

Спор

Солнечные лучи только-только осветили стены в комнате в бордовый цвет, утро было очень ранним, но Эдитон уже не спал. Он проснулся до восхода солнца, побрился, оделся и сидел на балконе, дожидаясь рассвета. Теперь, когда утро вступило в свои права, он стоял возле кровати, наблюдая за спящей Дачианой. Парень убрал тёмные пряди с ее лица и некоторое время прислушивался к ее мерному дыханию. Потом Дачиана перевернулась на другой бок, оставив ему на лицезрение одну лишь спину и затылок. Эдитон криво улыбнулся сам себе, затем вышел из комнаты.

Когда он вернулся, Дачианы в постели не было. Сбежать она не могла, потому что он хорошо запер дверь. Приложив ухо к двери ванной комнаты, послышалось тихое журчание воды. Она умывает лицо.

За время ее отсутствия, Эдитон разложил на столе сэндвичи с ветчиной, поставил молоко, а рядом с едой Дачианы положил пачку печенья «Орео». Он сам не знал почему, но так хотелось сделать ее утро приятным.

— Ох! Ты вернулся! — воскликнула девушка, бросая маленькое полотенце на кровать. В тоне голоса звучала легкая ирония. — Надо было не торопиться. Я не успела связать простыни и спуститься вниз!

— У тебя хорошее настроение! Мне нравится, — отодвигая для Дачианы стул, сказал Эдитон. — Надеюсь, такой пушистой ты будешь на протяжении всего этого дня.

— Не советую гладить меня против шерсти. — Она села. И Эдитон смог пройти к своему месту.

— Я не стал дымить тебе в лицо.

— Это прогресс. «Орео»?

— Не угадал?

— Ладно. Считай, на это утро у нас перемирие. — Она открыла пачку печенья и налила себе молоко.

— А сэндвич?

— Я не ем в такое раннее утро. Если хочешь, можешь съесть мой тоже.

— Ты так великодушна!

С минуту Дачиана наблюдала, как он откусывает по большому куску от сэндвича, слышался хруст огурца, причмокивание, а потом дразнящее «м-м-м». Он явно пытался таким образом вызвать у неё аппетит. Но когда Дачиана думала о предстоящей мучительной поездке на мотоцикле, ей кусок в горло не лез.

Они доедали свой завтрак, когда позвонил Вихо. Эдитон предпочёл разговаривать с ним на балконе, поэтому Дачиана не слышала, о чем шла речь. Однако вернувшись, он уже не выглядел как прежде весёлым. Второй сэндвич так и остался лежать на столе.

— Надо ехать, — быстро сказал он. — Одевайся.

Дачиана переоделась в туалете. Покинув мотель, они пошли через дворы и узкие улочки к мотоциклу. Эдитон шёл чуть впереди, засунув руки в карманы куртки, и ничуть не беспокоясь о «пленнице», еле успевающей за ним.

— Что-то случилось? — рискнула поинтересоваться девушка, внезапно вспомнив, что Вихо дал ей задание. Ей во что бы то ни стало нужно найти общий язык с Эдитоном, а не строить из себя упёртую недотрогу. Но он не ответил, и это задело девушку. — Эй, я тебя спрашиваю.

Он резко остановился. Совсем немного и Дачиана врезалась бы в него.

— Не задавай вопросов, пожалуйста.

— Странный ты! — вспыхнула Дачиана. — Определись, чего ты хочешь. Я не рвалась ехать с тобой на мотоцикле до Нью-Йорка.

— У тебя не было выбора!

— Да почему! В тех машинах было полно места. А как же твои слова о том, что, войдя в вашу банду, я должна работать со всеми, гм?

Эдитон не изменил выражения лица. Он не знал, как поступить. Прохожие озирались на них, как на ссорящихся на улице любовников.

— Я не могу это с тобой обсуждать сейчас, Дачиана. «Работать» — не значит, что ты имеешь право требовать от меня ответы на вопросы. — Он подошёл на шаг, приблизил своё лицо к ней и проговорил, так что кровь застыла в жилах: — Когда я посчитаю нужным, сам скажу. Не лезь ко мне.

«Ах так!» — подумала Дачиана и сложила на груди руки. Она ведь почти смирилась со своей участью. Что ж, сейчас она заставит его попотеть.

Он уже развернулся и продолжил путь, по-прежнему считая, что Дачиана поплетется за ним следом. Он, конечно же, забыл, что ее не стоит «гладить против шерсти». Задумка опасная, но риск здесь — не что иное, как доказательство своей значимости.

— Погоняйся за мной, Э-ди-тон! — крикнула она, после чего юркнула в проулок.

Вкус свободы

Погоняйся за мной…

В голове Эдитона застучали эти слова. Когда он развернулся, то увидел лишь мелькнувшую тень.

— Вот зараза! — вырвалось громкое рычание. Он уже бежал за ней, перепрыгивая через лужи, низкие заборы и другие препятствия. А в голове стучало: нельзя дать ей уйти!..

Дачиана в это время бежала не оглядываясь, стремясь оказаться как можно дальше от Эдитона. Ей хотелось досадить ему, чтобы понял — с ней нельзя разговаривать подобным образом. Сначала предполагалось, что она его всего лишь напугает. Думала, что прибежит к стоянке первая и торжественно заявит, что он слабак, но, к сожалению или к счастью, она забыла, где они бросили мотоцикл. Поэтому сворачивала в переулки, пробегала некоторое расстояние и снова сворачивала, не задумываясь о направлении.

Ее собственные шаги таяли в шуме города. Громкие автобусные гудки, сирена скорой помощи, крики детей на одной из улиц, играющих в футбол, жужжащая дрель — все эти звуки не давали понять бежит ли за ней Эдитон.

«Обернись и посмотри», — приказывала себе Дачиана. Она уже перебежала дорогу и за спиной осталась стена движущихся машин. Хватая ртом воздух, она замедлила бег и все-таки рискнула повернуть голову. Эдитона нигде не было видно.

И тут она почувствовала этот сладковатый вкус свободы. Сам всевышний указывал ей путь. Внезапно игра превратилась в реальность, и Дачиана вполне разумно полагала, что такой шанс упускать нельзя. Да, она обещала помочь. Но если они раньше без неё справлялись, то почему же не справятся и в этот раз? Вихо не собирался включать ее в их дело, она сама напросилась. Но теперь всё это было не важно. Если она найдёт хорошее место спрятаться, то про неё забудут, Вихо не станет тратить на неё время сейчас, когда каждая минута на счету. А когда вернёт сестру, то Дачиана превратится в смутное воспоминание: «Дачиана? Ах, та что была у нас в плену? Оставь ее, Лайз. Черт с ней».

Дыхание сбилось, холодный воздух обжигал легкие. У неё больше не оставалось сил, ноги не слушались, кроссовки казались свинцовыми. То и дело Дачиана цеплялась за стволы деревьев или за стены. Вскоре появился кашель она вынуждена была остановиться.

«Всего минутка передышки и я снова побегу».

Маленький сквер встретил ее тишиной и природным уединением. Она обняла