Пятая волшебница - Роберт Ньюкомб

«И до сих пор не знаем, — мысленно закончил Виг. — Поскольку тебе, мой мальчик, предстоит стать первым, кто сможет ответить на этот вопрос». Старик помолчал, обдумывая дальнейшие слова и вдыхая ставший прохладным ночной воздух.

— Со временем вошло в обычай, что носителем Парагона является король — с тем, чтобы Камень всегда оставался в пределах досягаемости магов. Теперь, я думаю, тебе понятны причины, по которым обучение короля магии может начаться только после его отречения, после того, как он перестанет быть хранителем Парагона и даст клятву Синклиту, согласившись также подвергнуться «заклинанию смерти». Единственным, кто может снять Камень с шеи короля, является он сам, и это происходит только тогда, когда сыну монарха исполнится тридцать и он унаследует трон, — сурово сжав губы, маг перевел взгляд на Тристана. — Если же сын не наследует трона, Синклит выбирает короля из числа жителей Евтракии с «одаренной» кровью. Как тебе известно, именно таким образом и оказался на престоле твой отец.

И снова возникло ощущение, будто слова старика повисли в воздухе. Виг прекрасно помнил смятенное выражение на лице молодого Николаса, когда Синклит в полном составе явился к нему, предлагая корону Евтракии.

— Однако есть еще кое-что, что тебе следует знать, — пересиливая себя, произнес маг. — У Парагона есть в некотором роде собрат. Не другой Камень, а огромный фолиант, который называют Манускриптом Парагона.

Старик нахмурил брови. «Может, я слишком много рассказываю ему для одного дня, и без того столь богатого событиями. Но совсем скоро Парагон будет висеть у него на шее, и есть вещи, которые ему просто необходимо узнать заранее», — подумал он.

— Манускрипт и Камень были обнаружены одновременно, — продолжал Верховный маг, — и каждый из них бесполезен без другого.

«А теперь пора подвергнуть мальчика новому испытанию», — подумал Виг, посмотрев прямо в глаза принцу, и спросил:

— Как ты думаешь, где их нашли?

Тристан перевел взгляд на носки своих грязных сапог. Он не мог припомнить ни единого случая, когда солгал старому магу, и по-прежнему считал, что пока не обманывал его и сегодня, но… был весьма к этому близок. Ложь всегда была противна натуре принца. У него и мысли не возникало о возможности какой-то связи между Парагоном и пещерой, которую он сегодня нашел. В конце концов, что общего между Камнем и подземным озером с необыкновенным водопадом? Но даже если такая связь и существует, Тристан чувствовал, что по-прежнему не готов поделиться этим своим открытием.

Не знаю, — ответил он. Виг снова поджал губы и кивнул:

Понимаю.

«Больше, чем ты догадываешься», — подумал он. Только сейчас маг заметил, что из Оленьего леса уже доносится ночное кваканье древесных лягушек.

— Больше никаких вопросов, — сказал старик. — Уже очень поздно. Нам следует поторопиться, чтобы успеть на репетицию церемонии коронации, — он придвинулся к принцу вплотную, вперив в него пронзительный взгляд аквамариновых глаз. — Никому ни слова о том, что мы обсуждали сегодня вечером, — он направил указательный палец в сторону спящей принцессы. — Она сейчас проснется. Иди к ней, пока я оседлаю коней.

Виг проводил взглядом принца, тело которого окружала лазурная аура. Сейчас, когда стемнело, она светилась еще ярче, чем прежде.

Разбуженная Шайлиха села, удивленно моргая, но тут же вскочила и бросилась в объятия брата. Слезы брызнули У нее из глаз.

Старый маг окинул последним взглядом темную долину и сияющий огнями Таммерланд. «Мы так долго боялись этого дня, и вот он пришел. Вечность, дай нам силы и мудрости, чтобы все получилось так, как задумано».

Он встал, прихватив топор охотника и седла коней. Тристан подсадил сестру на Озорника, а старик уселся на гнедую Шайлихи. Принцу, последовавшему за ними пешком, пришло в голову задать Вигу еще один вопрос — и одновременно слегка подшутить над ним.

— Скажи мне, о всевидящий Верховный маг, как мы Узнаем, в какую сторону идти? Я много раз бывал на этой поляне, но никогда не возвращался отсюда в темноте.

В Оленьем лесу можно проплутать всю ночь, и даже присутствие обладающего столь великими знаниями мага тебе не поможет.

Почувствовав насмешку, старик тем не менее улыбнулся и засунул руку в маленький кожаный мешочек, свисающий с его пояса. Достав оттуда горстку мелкого порошка, он положил его на раскрытую ладонь и дунул на него.

Едва коснувшись земли, порошок замерцал. Искрящаяся, трепещущая голубая полоска извивалась и сияла перед ними, указывая дорогу к дому.

Тристан был потрясен.

— Виг, как такое возможно? — спросил он.

А я-то думал, ты уже понял, — старик в очередной раз заломил бровь. — Это и есть магия, мой принц.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Путешествие по извилистым, пыльным дорогам Евтракии продолжалось уже больше шести дней. На этот раз ей пришлось отправиться в путь без многочисленной челяди, хотя она и терпеть не могла уподобляться какой-нибудь простой селянке.

Пока роскошный экипаж, влекомый шестью вороными, выделявшимися великолепной статью жеребцами, швыряло и подкидывало по пыльной дороге, сидевшая в нем женщина уже в который раз мысленно произнесла: «Очень скоро мне не придется пускаться в путь, дабы удостоиться сомнительной чести поклониться королевской семье. Они сами будут умолять о позволении преклонить предо мной колени».

Наташа из дома Минааров, герцогиня провинции Эфира, придирчиво осмотрела свое голубое шелковое платье и тщательно разгладила белые кружевные оборки у подола. На этом платье, как и вообще на всех ее одеяниях, вот уже более трех веков не было дорогого ее сердцу знака Пентангля; но скоро все изменится! Сегодняшний вечер был чрезвычайно важен для Наташи. Ей предстояла аудиенция у королевы Морганы, а после этого — участие в подготовке к предстоящей церемонии отречения и коронации.

Лендиум, ее родной город и столица провинции Эфира, располагался к северу от Таммерланда, у подножья гор Толенка. Он был знаменит многочисленными карьерами, где добывался изумительный мрамор, лучше которого не было в королевстве. Хотя Эфира была самым маленьким герцогством Евтракии, мраморные карьеры приносили ей огромное богатство. А выплачиваемые этой крошечной провинцией налоги обеспечивали ей одно из самых высоких мест в придворной иерархии Евтракии. Эти обстоятельства с самого начала входили в расчеты Наташи, поскольку должны были послужить осуществлению ее плана.

Обольстить, а потом женить на себе престарелого герцога Балдрика из дома Минааров оказалось до смешного легко. Успех этого дела дал ей то, в чем она нуждалась, чтоб выполнить свою миссию.