Всем, кому должна, – прощаю, или От любви страховки нет! - Франциска Вудворт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помолвку я изобразила как их соединенные руки, князь свысока смотрит на девушку, а она отворачивает от него лицо, всем видом показывая, что этого не хочет. Потом Самира на балу, и вокруг нее толпятся кавалеры. А князь в бою рубит врагов. Кровь черными кляксами летит из-под его меча во все стороны. На голове изобразила ему шлем, с огромными рогами. Да-да, рогаты вы, батенька, рогаты. И как итог – разгневанный князь и у его ног сжавшаяся от страха фигурка девушки. Потом высокая башня, и уже Самира лежит без движения на каменном ложе в запустении. Я нарочно нарисовала на стенах побольше паутины, чтобы показать, как много времени прошло.
А вот уже я проснулась, на лице растерянность, ничего не понимаю. Встреча с князем, когда он опять нависает и обвиняет меня во всем. И следующая сцена, где я даю ему отпор и не желаю чувствовать себя виноватой. И вот он отсылает меня от себя, указывая взять под стражу. Я взаперти, за дверями охрана, а перед моим окном девушка сворачивает шею лебедю, показывая, как сильно мне здесь не рады.
Фух! На этом моменте я выдохлась. Никогда так много не рисовала, но это был такой порыв, что не могла ему противиться. Нужно было выплеснуть хотя бы на холст одолевающие меня эмоции.
Получилось, и правда, как в комиксах. Раньше мне хорошо удавались шаржи, и князь вышел весьма колоритным, настоящим антигероем – злым, напыщенным, самовлюбленным. Его откровенно хотелось попинать, а девушку пожалеть.
Оставались еще пустые квадраты, намекая, что история не закончена. Я хихикнула, решив потихоньку туда добавлять, а пока отвернула холст к стене. Все нарисованное здесь – личное. Да и слуги, увидев такое, в обморок еще грохнутся. Думаю, тут не принято столь откровенно высмеивать власть имущих.
К тому же я не любила, когда мою работу видят до ее завершения. Это еще со школы было, всегда раздражало, если заглядывали через плечо, высматривая, что же я там делаю.
Глава 7
Максимилиан арр Телларион
«Сам рожай!» – эти слова преследовали меня до ночи. Беспокоя, жаля сознание. Меня так сильно потрясло ее высказывание, что все остальное ушло на второй план. Дети… Самое ценное, что может быть у вампиров. А для архивампиров – сверхценность. Моя мать так и не смогла подарить отцу второго ребенка. Я был единственным, как и мой отец для своих родителей. Это расплата за силу. Больше двух детей мы не можем иметь. И должно очень повезти, чтобы второй ребенок увидел свет.
Неужели Самира не хочет детей? Разве это возможно? Я знал людей, не планировавших заводить потомство, но то было исключение из правил. Редчайшее явление, которое порицалось любым обществом в абсолютно любом государстве. Она же не всерьез? Нет ничего хуже, чем иметь пару, не желающую детей. Или весь вопрос в том, от кого эти дети? Она говорила, что у нее был сын…
Девушка никак не выходила из моей головы. Ее напор, искреннее негодование и моя тяга к ней, которая усиливалась с каждым мгновением, проведенным рядом. Не могу сказать, что раньше меня с такой же силой тянуло к Самире. Нет, было, но не так. Мне не отказывали мозги и не хотелось постоянно выводить ее на эмоции…
Эмоции! Вот чего не было в наших прежних отношениях. Если не считать тех постыдных поступков, которые совершила Самира до стазиса, и моей реакции на них.
Чувства, так ярко отражающиеся в ее взгляде, жестах, мимике… Вот что с такой силой притягивает меня и заставляет поступать сродни подростку. Самира всегда чувствовала лишь одно – страх. Даже когда кокетничала со мной, в ней ощущался лишь он, а сейчас все изменилось. Она сама изменилась. Да и я рядом с ней слишком живой для того, кто прожил не один век и повидал так много, что уже давно ничего не удивляло или шокировало. А нынешняя Самира словно лишала меня стены, которой я отгородился от внешнего мира. Лишала трезвости рассудка, обнажая то, что было скрыто и обрублено как ненужное и мешающее.
Богиня, я готов поверить – передо мной не Самира, а Надежда. Но как это возможно?
Я и сам не заметил, как ноги привели меня в архив. Хотел разобраться в том, что натворил сто с лишним лет назад. Мог ли ритуал древней магии не просто погрузить Самиру в стазис, а обменять ее душу на другую? Могло ли случиться, что богиня посчитала мою выходку неприемлемой и наказала меня? Ведь я так и не принял ее дар, отвергнув его…
Но тогда почему Надежда видит сны из прошлого? К ней возвращается память – или это отголоски памяти Самиры?! Следовало разобраться. Ее нежелание признавать себя Самирой обескураживало и ставило меня в тупик.
После нашего тяжелого разговора за завтраком я отправился на конную прогулку. Мне требовалось проветриться, успокоиться и подумать. Но в итоге я все равно не сумел прийти к какому-то решению. Самира не желала отпускать ни мой ум, ни мое сердце. Даже когда я зарылся в старые манускрипты, смысл написанного доходил не с первого раза.
– Нужна помощь? – Дарион появился внезапно. – Что-то конкретное ищешь?
– Да, возможность переселения душ.
Если друг и удивился, то вида не подал.
– Раньше подобного не случалось, Макс. Ты думаешь, Самира и правда поменялась телом с Надеждой?
– Я уже ничего не думаю, – вздохнул я, откладывая пыльный свиток. – Но ее поведение, сама она… Все не так, Дарион.
Друг ждал продолжения, внимательно глядя на меня. Мой советник давно стал мне не просто другом и соратником, но и братом. Лишь с ним я мог полностью расслабиться и говорить начистоту. Раньше таким близким был отец. Его так не хватало!..
– Может, дело не в ней, а в тебе? – осторожно уточнил Дарион.
– В нас, – согласился я. – Моя реакция также важна, а я не могу сказать о себе, что рядом с ней безупречен и идеален. Но меня смущают изменения. Они слишком явные, резкие, даже если учесть, что Самира спала и видела страшные сны. И если поведение можно скорректировать, то скажи, как один человек может вдруг стать другим? Она иначе двигается, говорит, думает совсем не так, как думала Самира. Я больше чем уверен, что и приоритеты она
