Битва за Европу - Олег Рыбаченко

— Да знаю обаяние виртуальной власти, когда под тобой тысячи или миллионы послушных юнитов. Конечно, реальными людьми управлять интереснее, особенно когда ведешь войну.

Кашпировский пообещал, стуча себя кулаком в грудь:

— Так получишь ее власть, самых дорогих и красивых дамочек. В твоем возрасте я уже познал любовь женщины, а ты пробовал?

Олег уверенно заявил, как попаданец с девятилетним стажем:

— Да, если иметь в виду секс то да, причем это было почти у всех наших мальчишек, но настоящей любви у нас не было.

Кашпировский из реальности совсем иного несоветского мира произнес:

— У вас свободные нравы и в этом нет ничего удивительного. У нас секс до замужества считается серьезным проступком, хотя все равно грешат и старший брат даже продает на это индульгенции.

Олег от последнего предложения даже захихикал:

— То есть право согрешить есть только у богатых?

Кашпировский утвердительно произнес:

— Пожалуй, так. Кто имеет состояние, легко может купить рай, дав большую взятку Богу.

Олег в ответ жестко заявил:

— Нас в рабочем факультете учили, что Бога нет, это просто выдумка, чтобы дурачить низшие классы и вымогать деньги, приучая к покорности.

Кашпировский с убеждением произнес:

— Вот тут я с тобой согласен, если бы реально существовал Всемогущий, разве он позволил бы чтобы священники так издевались над его именем и нагло использовали людские предрассудки. Он бы их давно покарал.

Олег со скрытой надеждой спросил:

— Так придя к власти, может быть, отменим религию?

Кашпировский на сей раз, отрицательно мотнул головой:

— Нет, вот этого категорически нельзя делать. В этом случае будет большое кровопролитие хаос и анархия. Вместо счастья народу мы принесем беды.

Олег тут слегка приоткрыл реальности советской власти:

— Но вот у нас осталось лишь несколько церквей, да и то больше как исторические памятники и никакой анархии или хаоса нет.

Кашпировский объяснил:

— Ты глупый юноша, ведь народ у нас отсталый, не может страна сразу шагнуть из мрака отсталости в прогресс и полеты в космос. Всему нужно время, причем, пожалуй, исторический путь не одного поколения. А пока главное не навредить. Прежде чем стать императором Контрабаса, нужно добиться признания у пиратов. Собрать огромный флот и привлечь народ, в том числе простолюдинов.

Олег с видом знатока знакомого с трудами Ленина и Маркса произнес:

— Надо обещать им волю, землю, богатства, денежное жалование, а дворянство и бар резать. Вот так и происходят революции, жестоко, но зато эффективно.

Юный воитель поспешил успокоить крикунов:

— И тут надо знать меру, чтобы окончательно не оттолкнуть от себя дворян и знатных людей ведь это все-таки основа любой армии и строя. Сами по себе простолюдины ничего не могут.

Уже видавший виды Олег призадумался, потягивая ароматный напиток. Действительно в средневековом обществе дворянство это элита и вырезать ее это значит уронить и без того невысокий уровень социума. Тогда мальчишка-главарь произнес:

— Постараемся соблюсти должный баланс. Чтобы и бедные были с нами и богатые не возненавидели.

Разговор прервался сигналом тревоги. Кашпировский прервал весьма занятную беседу:

— Похоже, появились враги. Извини кобра, но сейчас нам будет не до приятной беседы.

— Мы поговорили откровенно как мужчина с мужчиной, а теперь нам остается добрая драка. — Юноша достал из ножен меч. Затем Олег с воодушевлением запел настоящую балладу:

Бессмертную славу познаем в сраженьях,Бои русской армии слава в столетьях!Величие многих считай поколений,Подарит нам воинам славным бессмертье!

Не ведая страха рубиться отважно,Пусть меч нам поможет в великих свершеньях.Во славу величия доблестных граждан,Проявим в сражениях яростных рвенье!

Ведь мы мира витязи славной державы;Врага победи — остальное неважно!Добудем величие гордости славы,Для этого стих создам эпатажный!

По морю плывем мы не зная сомнений,Пирату и шторм, ураган не преграда!Ведь в бой поведут: братья Сталин и Ленин,За ним кровь прольем как напор водопада!

Останется память в сердцах людей храбрых,Противник повержен — вот вся и награда!Пускай много всяких у власти бездарных,На все же идти к цели разума надо!

Красотка, подарит любовь тебе страстноА завтра палач, эшафот ожидает!Но жизнь свою ты не прогонишь напрасно,Сумей добыть положение в рае!

Мир это борьба, каждый юноша знает,Связать свою жизнь с флибустьером опасно,Фортуна причудливо кости бросает,Но выйдет, я верю в итоге прекрасно!

Мы сможем найти свое счастье ребята,Добыть и богатство и радости жизни!Фашистов поверь, ожидает расплата,А нам верьте жить в озорном коммунизме!

Император пиратов заслушался песню и одобрительно кивнул:

— Браво, да ты еще и поэт. У тебя разносторонние таланты. Теперь посмотрим, кого к нам принесло.

Выйдя на палубу, Кашпировский достал подзорную трубу, внимательно всматриваясь в воды, по волнам скользила легкая рябь. Впереди плыли три контрабасовских корабля, паруса на самом крупном из них были алого цвета. Это судно насчитывало восемьдесят орудий, не считая кормовых, в том числе очень крупные и дальнобойные носовые, оно носило название «Инфанта». Остальные двое имели в наличии по шестьдесят пушек и не уступали посудине пиратов. Таким образом, преимущество в огненной мощи было на стороне противника.

Кашпировский моментально оценил обстановку:

— Эти корабли, те о которых ты говорил? — Спросил главарь морских разбойников Олега взявшего на себя роль основного разведчикаю.

Мальчишка уверено подтвердил:

— Да те самые они должны были встретить нас в море.

— Это хорошо, ведь они пока не знают, что суда поменяли владельцев. — Воскликнул Кашпировский. — Потому приказ поднять флаги империи Контабас.

— Я понял! — Произнес воитель Олег. — Подойдем на близкую дистанцию, а потом возьмем их на абордаж.

Кашпировский подтвердил данное намерение:

— Вот именно, заодно всем надеть трофейную контрабасовскую форму, а чтобы не перепутать в бою друг друга, каждому флибустьеру на руку зеленую повязку.

Подобная простая, но хитрая тактика увенчалась успехом. Как правил гениальное неспроста называется простым. Последовали приветственные залпы, корабли салютовали друг другу.

Фрегат и каравелла пошли на сближение, одновременно прибавило ходу и судно груженое товаром. План был предельно элементарным и убийственно эффективен, пока противник ничего не подозревает максимально сблизиться и взять на крюки.

Корабли действовали на редкость согласованно. Пираты тряслись от нетерпения. Наконец когда главная посудина подошла вплотную к «Короне», с ее стороны последовал сигнал, мол, неизбежно столкновение. В ответ корсары лишь прибавили ходу и когда корабли соприкоснулись, ломая весла, и снасти, на борт полетели острые крючки и лассо, намертво сковавшие судно.

Император пиратов скомандовал:

— Теперь враг, наш вперед бойцы!

Пираты для начала дали почти в упор залп по столпившимся солдатам империи Контрабас, после чего начался штурм.

Кашпировский хотел, было прыгнуть первым, но его опередил проворный Олег. Юноша держал в руках меч и саблю, и рубил с разворота. Уже в прыжке, он зарядил ногой ближайшему противнику в живот. Латы смягчили удар, но сабля резким взмахам снесла голову.

— Что контрабасовцы не ожидали? Будете знать, с кем иметь дело. — Произнес могучий Олег, поигрывая стальной проволокой мышц. Сразу два сердца яростно бились в груди.

На него налетел малоизвестный иномирянин, с тремя очень длинными руками и двумя головами с торчащими острыми клювами. Это урод как ни странно носил звание офицера, он обрушил серию ударов на парня, заставляя отбиваться. Затем ударил клювом в грудь прямо напротив левого сердца. Кожа была содрана и осталась глубокая кровавая полоска. Но Олег от подобного ранения только рассвирепел, он бросился вперед и срубил сначала одну, затем вторую руку.

Зверь отступил, замахал головами.

— Ты очень глуп, потому одной головы тебе мало — дырявые, вон каким гребнем прикрыты, словно у павлина. — Поддразнил, хихикая над противником Олег.

Двуглавый офицер рассвирепел, и даже стал плеваться. Сражавшийся против него юноша, стал двигаться по спирали то, ныряя, то, вскакивая, как Ванька-встанька. Одна из голов была отсечена, от болевого шока офицер завопил и Некогда бывший пионером Олег, движимый чувством милосердия отсек ему другую голову.