Амплуа девственницы - Татьяна Полякова

— Вот что, давай подробно и по порядку. Если ты права…

— Конечно, права, — обиделась рыжая Эсмеральда. — Короче, Козлов появился с месяц назад, с души воротит от него, гомик паршивый. Все знают, что гомик, а Васька с ним дружбу водит. Ну, я разозлилась, говорю: "Что ты с ним таскаешься? Тоже «голубой»? Он мне в зубы, я ему говорю: «Если не „голубой“, нечего в такой компании шастать, что о тебе люди подумают? Всем в зубы не дашь, пойдет гулять слава, опомниться не успеешь, как запишут в эти…»

Черт, слово забыла, да ладно. Васька дурак, стал из себя умника строить: мол, в цивилизованной Европе на такие пустяки давно никто внимания не обращает. А Козлову еще в детстве одна пакостная девка член прищемила, и он с тех пор девок на дух не выносит. А парень хороший.

— Они что, давно знакомы? — спросила я.

— А то. Со школы. Ну, он мне одно, я ему другое.

Я тогда у него жила, и хотелось, чтоб все как у людей: семья и прочее. А он с этим Козловым. Я психанула.

«Выбирай, — говорю, — либо он, либо я». Он мне опять в зубы, я ему, потом собрала вещички и к бабке. Родители-то у меня в райцентре живут. Он через неделю мириться пришел, успел привыкнуть, что дома и пожрать всегда есть, да и вообще.., любил он меня. Я же чувствую. — Тут Эсмеральда заревела, а я протянула ей платок. Потоки туши истощились довольно быстро, и она продолжила:

— Я решила проявить выдержку и переезжать к нему не стала, посмотрю, мол. Тем более что бабка на лето в деревню укатила и я в квартире одна, чего мне от счастья бегать? Ну, Васька — каждый день ко мне и даже жениться обещал. И вдруг чешу с работы, а он опять с этим Козловым. Сидит у всех на виду и пиво пьет.

Все в груди моей перевернулось. Приходит домой, я ему в зубы, чтоб не врал, он мне, а потом и говорит:

«Козлов ценную идею высказал». Ну какие у Козлова идеи? Он же точно дятел: только на барабане своем стучать, тук-тук, кого хочешь задолбает. Я так Ваське и сказала, а он обиделся. Потом стал богатством хвастать, которое у него скоро появится, и Канарами. Я уж и по башке его била, и кастрюлей в него швырялась, а он все свое. И стало мне беспокойно: а ну как правда денег где урвет да на Канары, а я здесь сидеть буду. Подпоила я его как-то раз и давай расспрашивать. Сначала молчал, но на третий день не выдержал, он вообще-то на вино слабый и по три дня ему пить тяжело, его тошнить начинает. В общем, рассказал все как есть.

— Что рассказал? — поторопила я.

— Что казино грабануть решили. Конечно, я ему прямо заявила, что они с Козловым не просто дураки, а дураки-самоубийцы, но он захихикал и говорит: «Сама дура, у нас все продумано». Я опять принялась выспрашивать, и он рассказал, что Козлов недавно с одним парнем познакомился. С твоим Арсением, между прочим. Козлова как из казино выгнали, где он на барабане стучал, так он нигде не работал, если не считать улицы. На баяне играл возле собора, только там подают плохо и бабки ругаются, и он к цирку переместился. Играет, значит, копейки собирает, и тут идет твой Арсений. Дал стольник и стал о жизни расспрашивать, а как Козлов про казино сказал, что, мод, там работал, он здорово заинтересовался и повел его в пивнушку, где подробнейшим образом все выспросил, а потом предложил казино ограбить и поинтересовался, нет ли у Козлова на примете надежных парней. Тот сразу вспомнил про Ваську, большое ему за это спасибо. А уж Васька привел Ромку, который теперь в котельной лежит.

— Значит, там Ромка? — уточнила я.

— Ну.., ты же видела.

— Я никого из друзей Арсения не знаю. Даже твоего Ваську. Просто как-то подвозила Арсения, и он сказал, что у него здесь друг живет.

— Да? — нахмурилась рыжая, точно сомневаясь в моих словах. — Арсений твой конспирацию развел почище Штирлица. Васька с Ромкой видели его всего пару раз. Накануне ограбления он их всех собрал, чтоб уточнить, кому что делать, и Васька его выследил: когда все разошлись, проводил до дома. Он в разведке служил, если не врет. Пришел и говорит мне: «Завтра грабить пойдем, я, — говорит, — этого Арсения выследил, на всякий случай, а то, — говорит, — ничего, кроме имени, не знаю».

Я слушала, время от времени кивая. Интерес Арсения к «Олимпии» стал мне понятен.

— Ушел Васька под вечер, и больше я его не видела. Потом Ромка прибегал. Я как раз к Ваське на хату заглянула, вот и встретились. Ромка дерганый и вроде боялся кого-то. Я давай выспрашивать, где Васька, молчит, как партизан, не знаю, мол. И чувствуется в нем какое-то томление. Ну, я про Арсения твоего и рассказала, про то, что Васька его выследил и мне разболтал, где он живет.

— И ты дала ему адрес Арсения?

— Не адрес, а растолковала, как найти.

Теперь и появлению Ромки в квартире Арсения нашлось объяснение: он действительно боялся, и, как оказалось, не зря.

— Что делать-то будем? — спросила Эсмеральда, посидев некоторое время истуканом.

— В милицию заявлять, — ответила я со вздохом.

— В милицию нельзя. Затаскают. Еще и соучастие пришьют. У нас кого успели сцапать, тот и виноват.

— А вдруг не было никакого ограбления? — засомневалась я. — Вон магазин «Таврия» ограбили, так по телику и в газетах только об этой «Таврии» и разговоров, а про казино ты что-нибудь слышала?

— Нет, — покачала головой Эсмеральда, — не слышала. Может, не успели ограбить, а эти как-нибудь узнали и того… Тебе твой Арсений что-нибудь рассказывал?

— Нет. Мы познакомились несколько дней назад, а потом он исчез.

— Вот-вот, и Васька исчез. Ушел с довольной рожей, и с концами. Я ждала, ждала, пока терпение было, потом терпение кончилось, и сегодня к нему поехала, хотела в квартире такой порядок навести, чтоб надолго запомнил.

— Зачем?

— Я ж думала, он на Канары усвистал. Или загулял с какой-то стервой, а мне по ушам ездил про ограбление.

— Я думаю, надо обратиться в милицию. Они разберутся, было ограбление или нет и за что убили Ромку…

— Ты что, вообще меня не слушаешь? Мало того, что менты вцепятся как клещи, убийцы тоже могут решить, что мы слишком много знаем. И тогда.., соображаешь? — Последний довод произвел на меня впечатление, в милицию сразу расхотелось. — Надо сидеть тихо, — закончила рыжая, — и ждать, когда мужики появятся. А если менты возникнут, ответ один: ничего не знаем. Уяснила?

— Ага, — кивнула я без особой уверенности. — Тебя куда отвезти? — обратилась я к Эсмеральде.

Она назвала адрес, и я доставила ее к подъезду.

Мы простились, и я поехала домой. По дороге вспомнила про свои трофеи. Открытка была подписана: «тетя Люся». Ваську поздравляли с днем рождения. Я вздохнула, отложила открытку в сторону и аккуратно вскрыла конверт, извлекла из него листок бумаги и едва не лишилась чувств: листок был не простой. Он удостоверял, что господин Дроздов П.С. арендует ячейку за номером 328. Это что же выходит? Некто Дроздов арендует ячейку. Документ и ключ от нее каким-то образом попадают к Арсению.

Он не рискнул хранить их у себя и отправляет по почте: мне ключ, а Ромке документ. Но для того, чтобы забрать что-то из ячейки, нужен паспорт Дроздова. А я даже не знаю, кто это. Тогда в баре я видела четверых: Арсения, Козлова, Ваську, фамилия которого Никифоров, и Ромку Кремнева. Должен быть еще Дроздов. Иначе не складывается. Но зачем Дроздову посылать мне ключ, раз мы друг друга знать не знаем? Ясно, что письма отослал Арсений, мне-то уж точно письмо прислал он. Логично предположить, что Дроздов погиб первым, тогда Арсений, испугавшись, избавляется от ключа и документа. Если Дроздов погиб, значит, паспорт его в милиции или попросту утерян. А что, если и паспорт Арсений кому-то послал по почте? Вполне логично, по-моему. И пока все три необходимых составляющих не соберутся вместе, заглянуть в ячейку будет невозможно. Но если Дроздов погиб, милиции может быть известно о том, что он арендует ячейку.

В этом случае ее уже вскрыли или вот-вот вскроют.

Я в законах не сильна, но если речь идет об убийстве, логично проявить любопытство, а вдруг там что-то дающее ключ к загадке, то есть к поимке убийцы.

Я крепко задумалась, разглядывая письмо. Почерк очень похож на тот, которым был надписан конверт, адресованный мне. Выходит, все-таки Арсений. Конечно, Арсений. Вопрос — почему он это сделал? Ну, боялся, это понятно, но почему ключ отправил мне, а документ Ромке? Если опасно держать их при себе, то отправлять друзьям по почте и опасно (раз они тоже участвовали в предполагаемом ограблении), и глупо.

Я нахмурилась и стала смотреть в окно. Потом заторопилась домой — с какой стати весь вечер сидеть в машине? Но неведомый Дроздов не шел из головы, и я решила выспросить о нем рыжую, развернулась и поехала к ней. Номер кода она мне не сказала, и телефонами мы не обменивались. Вспомнила я об этом уже возле подъезда, но мне повезло: подошла женщина и открыла дверь. Я вошла следом и удостоилась ее подозрительного взгляда. Рыжая жила на седьмом этаже, я была уверена, что лифт не работает, но не отгадала. Мы вместе вошли в лифт, женщина нажала кнопку шестого этажа, лифт медленно пополз вверх, скрипя и вибрируя. Женщина вышла, а я поехала дальше.