Протест прокурора - Аркадий Иосифович Ваксберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он крепко пожал Лаврову руку и, провожая его до дверей кабинета, добавил:
— Не забывайте… Звоните, пишите. А я недельки через три-четыре наведаюсь к вам.
Лаврову приятно было вспоминать этот разговор со Щадиловым. Хоть америк тот ему и впрямь не открыл, но не в этом дело. Сам тон беседы был таким дружеским, а пожелания такими искренними, что, казалось, все будет хорошо и непривычное станет привычным, а незнакомые люди непременно окажутся — пускай не сразу! — хорошими, верными товарищами и помощниками.
…Юрий Никифорович проснулся от громкого и назойливого жужжания. Не сразу поняв, в чем дело, он отворил дверь и увидел, что неугомонный проводник, путаясь в черном шнуре, тащит по коридору тяжелый пылесос.
Значит, скоро город…
Гостиница находилась вблизи вокзала. Дежурный администратор дремал, сидя в глубоком кресле. Лавров подошел к окошечку, предъявил паспорт.
— Вам должны были позвонить относительно номера, — сказал он.
— Да, номер для вас заказан. Вы надолго к нам?
Лавров и сам этого не знал. Все зависит от того, когда ему дадут квартиру.
— В город надолго, а сколько проживу в гостинице — пока не знаю. Если можно, устройте меня в отдельном номере, — попросил Лавров.
Возвратив заполненную анкетку, он получил пропуск и поднялся на третий этаж. Дежурная, полная женщина с заспанным лицом, мельком взглянув на листочек, сказала:
— Пройдите. — И повела Лаврова по коридору. Открыв дверь комнаты, она включила свет: — Отдыхайте.
Комната, небольшая, но уютно обставленная, Лаврову понравилась. В ней имелось все необходимое.
Юрий Никифорович решил, что завтра с утра он прежде всего зайдет к секретарю горкома партии: кто-кто, а уж он-то сумеет рассказать о городе самое главное, дать почувствовать его атмосферу…
Позавтракав в ресторане, Лавров возвратился в свой номер. Шел десятый час. Взяв телефонную трубку, Юрий Никифорович попросил соединить его с первым секретарем горкома партии.
— Товарищ Давыдов? Здравствуйте. Говорит Лавров. Вам сообщили о моем назначении? Я хотел бы с вами встретиться.
— Пожалуйста, заходите, товарищ Лавров, — ответил секретарь горкома. У меня сейчас два товарища с завода. Думаю, через полчаса освобожусь.
…В приемной Давыдова посетителей не было. За столом сидела худенькая белокурая девушка, технический секретарь. Стоявший у нее на столе телефон то и дело звонил.
Лавров осмотрелся. Приемная небольшая, на одной двери табличка с надписью «С. С. Давыдов», на другой — «Я. П. Дымов».
«Вероятно, второй секретарь», — подумал Лавров и развернул предложенную ему газету.
Вскоре открылась дверь кабинета первого секретаря, оттуда вышли два человека.
— Пожалуйста, заходите, — сказала девушка.
На вид секретарю горкома можно было дать лет сорок пять. Это был мужчина среднего возраста, с аккуратно причесанными, уже седеющими волосами, в темном строгом костюме. Лаврова он встретил приветливой улыбкой.
— Прошу садиться… — и протянул руку. — Мы недавно разговаривали с Щадиловым, он мне сказал, что к нам должен приехать новый товарищ. Да и в обкоме у нас был разговор на эту тему. Вам раньше приходилось бывать в нашем городе? — спросил секретарь, усаживаясь в кресле напротив Лаврова.
— Нет, не было случая…
— Вы не местный? — спросил Давыдов.
— Нет, сибиряк. Из Иркутска я. В сорок первом окончил юридический факультет МГУ, в начале войны был призван в армию, служил следователем прокуратуры одной из дивизий на Калининском фронте. После ранения и госпиталя был направлен в распоряжение прокурора области. И прирос к этим местам. Вначале был следователем, затем помощником прокурора района, а последние годы — прокурором. Теперь уж привык, освоился…
— Я тоже не здешний, — сказал Давыдов, — после освобождения области от фашистов был командирован сюда на партийную работу. Правда, потом три года учился в Москве, в Высшей партийной школе, но по окончании снова вернулся сюда.
Секретарь рассказал Лаврову о городе.
— Точных сведений о состоянии законности в городе я, признаться, сейчас не имею, — продолжал Давыдов. — Но надо сказать, что преступность у нас есть. И что хуже всего — не все преступления раскрываются. В торговых организациях бывают растраты, хищения; на заводах иной раз нарушают трудовое законодательство. В некоторых колхозах не соблюдается Устав сельхозартели. Надеюсь, вы со временем разберетесь со всем этим, а тогда и нас проинформируете.
— Попытаемся, товарищ Давыдов, — скупо, в свойственной ему манере, отозвался Лавров. — Время покажет. Я ведь еще и в прокуратуре-то не был, не знаю, какие у них там дела.
— Ну а город как? Каково первое впечатление? — видимо, желая разговорить нового прокурора, спросил Давыдов и протянул Лаврову только что надорванную пачку «Беломора». — Курите?
— Спасибо… — Лавров чиркнул спичкой, поднес огонек Давыдову, прикурил сам и, затянувшись, сказал: — Мало я еще видел, но город, знаете, есть город. Шумновато.
— Где вы остановились?
— В гостинице, — сказал Лавров, — против вокзала. И подумал: «Не заговорить ли о квартире? Я же обещал Вере не откладывать… Нет, это было бы слишком! Не успел приехать, не познакомился еще толком и сразу с просьбами. Отложим…»
Но откладывать не пришлось.
— Семья с вами? — спросил секретарь горкома.
— Нет, товарищ Давыдов, пока еще в районе.
— Что так?
— Да ведь, видите ли, надо сначала осмотреться, устроиться как следует. Подождем…
— Скоро устроитесь, — сказал Давыдов. — У нас как раз один дом почти готов, отделка осталась. Я поговорю в исполкоме. Две комнаты устроят?
Лавров был явно смущен и не мог этого скрыть.
— Вполне, товарищ Давыдов, нас всего трое: я, жена да сынишка, — каким-то даже виноватым голосом сказал он.
Зазвонил телефон. Давыдов снял трубку и, скороговоркой сказав: «Еду, еду», — встал
