Мечтают ли андроиды об электроовцах - Филип Дик

Гровс попытался мысленно ответить голосам.

Но в головокружительно короткий срок ему пришлось отбросить все свои надежды, все свои планы. — Быть может, — ответил голос, — мы рассмотрим и проанализируем ваши запротоколированные мысли и ваши импульсы. Мы должны быть осторожны. Если мы захотим, мы можем испепелить ваш корабль.

Немного выждав, голос задумчиво продолжал:

— Но, конечно, не сейчас. Мы не должны спешить.

Гровс нашел кабину инвик-связи и бросился к передатчику. Его пальцы упали на контакты. Тут же включились автоматические цепи.

— Картрайт! — выдохнул Гровс.

Луч инвик-связи, несущий его сигнал, отразился сначала от Плутона, затем от Урана, после этого от других планет и наконец долетел до Директории, в Батавию.

— Пламенный Диск не случайно расположен в нашей системе, — вновь зазвучал мощный голос.

Он замолчал, словно для консультации с невидимыми компаньонами.

— Контакт между нашими расами мог бы привести к невиданному прежде культурному сотрудничеству, — продолжал он. — Но мы должны…

Гровс вновь приблизился к передатчику.

Изображение было слишком слабым. Наполовину ослепшие глаза капитана отказывались видеть его. Он с горячностью попросил установить связь, чтобы Картрайт смог рассмотреть то, что разглядел он, услышать густой громкий голос, который он слышал, понять ужасающие, но, однако, наполненные надеждой речи.

— Мы должны понаблюдать. Мы должны лучше узнать. Мы не спешим в своих заключениях. Мы будем решать, а ваш корабль тем временем направится к Пламенному Диску. Мы решим, уничтожить вас или привести целыми и невредимыми на Пламенный Диск, тем самым увенчав успехом вашу экспедицию.

Риз Веррик обернулся на срочный вызов техника инвик-связи.

— Идемте, — приказал он Хербу Муру. — Перехвачена передача Картрайту с астронефа. Она послана в Батавию. Важная.

Встав перед экраном видеопередатчика, установленного техниками инвик-связи в Фарбене, Веррик и Мур ошеломленно рассматривали представшую перед ними картину. Гровс, крохотный, затерявшийся в океане огня и необузданной энергии, напоминал насекомое, терзаемое жестокими существами. Искаженный миллионами километров космического пространства, но все еще очень мощный, голос ревел:

— …наше предупреждение. Если вы пренебрежете нашими дружескими усилиями в проведении вашего корабля, если вы попытаетесь сами корректировать его курс, то мы не сможем гарантировать…

— Что это такое? — проквакал ошеломленный и бледный Веррик. — Это что, они подстроили, зная, что мы за ними шпионим? — Он задрожал. — Или же действительно…

— Помолчите, — рокочущим голосом прервал его Мур. — Это все зарегистрировано?

У Веррика отвисла челюсть, но он согласно кивнул.

— Ради бога, куда это мы проникли? — спросил он. — Все эти легенды и слухи о мифических живых существах, живущих там… Я никогда не думал, что это может быть на самом деле!

Мур просмотрел записи видеомагнитофона, затем резко спросил:

— Так вы думаете, что это сверхъестественное представление?

— Это другая цивилизация. — Голос Веррика дрожал от страха и почтения. — Это немыслимо. Мы вошли в контакт с другой расой.

— Немыслимо — это не то слово, — констатировал Мур.

Как только экран вновь стал непроницаем, Мур схватил записанные бобины и со всех ног бросился в Публичную Информационную Библиотеку.

Спустя час из центра исследований игр в Женеве пришел результат анализа.

Мур взял и понес Ризу Веррику. Он положил перед Верриком отчет.

— Держите. Смотрите. Это явная насмешка, только непонятно над кем.

Веррик озадаченно рассматривал отчет.

— Как? Что они говорят? Этот голос…

— Это голос Джона Престона, — провозгласил Мур. — Он зарегистрирован по выдержкам из его “Единорога”. В Библиотеке хранятся бобины, и правильность идентификации не оставляет сомнений.

Веррик открыл рот, и его лицо приняло глупое выражение.

— Я не понимаю. Объясните.

— Джон Престон там. Он ожидал корабль и теперь вступил в контакт с ними. Он их приведет к Диску.

— Но Престон мертв вот уже сто пятьдесят лет! Мур издал легкий смешок.

— Послушайте, не стройте иллюзий! Прикажите как можно скорее открыть этот гроб, и вы поймете, что Джон Престон всегда был жив!

10

Робот Мак-Миллан, невозмутимо шествуя по проходу, собирал билеты. Жаркое полуденное солнце отражалось в красивой блестящей обшивке межконтинентальной ракеты. Далеко внизу простиралась голубая гладь Тихого океана, вечного и неизменного в своих красках и в своем нраве.

— Это действительно очень красиво, — сказал молодой человек с волосами цвета соломы хорошенькой девушке, сидевшей рядом с ним. — Я имею в виду океан. Как он сливается с небом. Земля, без сомнения, самая красивая планета системы.

Девушка сняла свои телеочки и сощурилась, глядя на настоящее солнце. Как бы возвращаясь от сна к действительности, она глядела в иллюминатор.

— Да, это правда хорошо, — скромно согласилась девушка.

Ей было всего восемнадцать лет. У нее была маленькая торчащая грудь, а ее короткие вьющиеся волосы, следуя последней моде, образовывали темно-рыжий светящийся ореол вокруг тонкого лица и грациозной шеи. Она покраснела и убрала телеочки.

Ее безобидный сосед с бесцветными глазами достал сигареты, взял себе одну и протянул ей позолоченный портсигар.

— Спасибо, — нервно произнесла она.

Ее пальцы с темно-красными ногтями выудили одну сигарету. Она повторила “спасибо”, когда он протянул ей золотую зажигалку.

— Куда вы направляетесь? — спросил ее юноша.

— В Пекин. Я работаю в Холме Суонг, то есть я следую по вызову. Она лихорадочно порылась в миниатюрной сумочке.

— Я должна получить какой-то вызов. Быть может, вы сумеете объяснить мне, что это значит? Я не понимаю юридического жаргона, на котором все говорят.

Затем девушка поспешно добавила:

— Разумеется, в Батавии Вальтер сможет…

— Вы классифицированы?

Еще не дослушав вопроса, она покраснела.

— Класса одиннадцать-семьдесят шесть. Это не слишком хорошо, но и это играет свою роль.

Короткими, быстрыми движениями она стряхнула пепел, упавший на ее вышитый шарф и высокую грудь.

— Я в прошлом месяце получила классификацию. Немного поколебавшись, она поинтересовалась:

— А вы? Я знаю, люди иногда бывают очень обидчивы, особенно если у них нет…

Он показал на свой рукав: