Звёздное колесо - Андрэ Нортон

– Лес Бринков. – Джим, который всегда выступал за то, чтобы в городе была постоянная медицинская служба, теперь заинтересовался другим в рассказе Мела. – Это ведь по другую сторону от дома Лайлов, верно? Я там проезжал недавно и подумал: странно, что никто хворост не убирает. После сухого лета его там много, ударит молния, и у нас будет большой пожар.

– Верно. Но старую Лови Бринк ничего не заставишь сделать. Она ни о чем не заботится, пока у нее есть свой садик и очередной чек регулярно приходит в банк. Сын ее не бывал дома лет десять или больше. Лес Бринков – как раз в таком месте этот дьявол и может спрятаться. А такая женщина, как Салли – если за ней погонятся или просто она увидит что-то странное, у нее вполне может быть сердечный приступ. Мне кажется, Бейнсу стоит туда заглянуть. Я ему скажу. Ну, время идет. Кое-что мы решили. Гвенни, присматривай за каждым пенни. Их нельзя бросать беззаботно! – И он тяжело поднялся со стула.

Впервые Гвеннан осознала, что мистер Стивенс, хоть и присутствовал на совете, почти ничего не сказал. Он даже отставил свой стул от стола, а когда к нему обращались, давал ничего не значащие короткие ответы. К спинке его стула был прислонен брифкейс, но он его не трогал, хотя она все время ждала, что он извлечет оттуда что-нибудь касающееся библиотечных дел. Но он только крепче сплетал пальцы и сосредоточил на них свое внимание, как будто терпение его в ожидании конца совещания тоже кончалось.

Она проводила членов совета, заверила Джима Пайрона, что он может в любое время ознакомиться с бумагами Кроудеров, и вернулась в зал, где ее ждал адвокат.

– Плохие новости, – сказал он. – Леди Лайл умерла.

Резкое заявление поразило ее, но она отчасти была уже подготовлена. Подвеска, которую она носит под блузкой – она не могла уйти от своей хозяйки, пока та была жива.

– Мне… мне жаль. Она была добра ко мне. – Гвеннан так часто пользовалась этими словами. Они не выражают глубины ее чувства, но как правило именно их ожидают от нее.

– Она знала, что у нее очень мало шансов вернуться. Уезжая, оставила это – чтобы передать вам. – Он открыл брифкейс и достал оттуда большой конверт. – Что мисс Несса рассказывала вам о ваших родителях? – Неожиданная смена темы удивила ее.

– Моя мать была сводной сестрой мисс Нессы, но намного моложе. Она училась в колледже, сама зарабатывала на жизнь. Мисс Несса это не одобряла. Потом она встретила моего отца, еще до окончания второго курса, и они поженились очень неожиданно. И это мисс Нессе не нравилось: она считала, что нужно заканчивать начатое. Отец… я, в сущности, не знаю, чем он занимался, но они все время переезжали. Я родилась за границей, где-то в Южной или Центральной Америке. Я видела документы – они сейчас в Фрипортском банке. Но мои родители зарегистрировали меня у ближайшего американского консула, и я американская гражданка. На следующее лето они привезли меня сюда. Потом мы поехали в Индию, оттуда… но я этого не помню.

Когда я доросла до школы, они снова вернулись, оставили меня, уехали на юго-запад и там погибли. Один из тех случаев, о которых иногда пишут. Их самолет исчез, как в Бермудском треугольнике. С тех пор я оставалась у мисс Нессы, а остальное вы знаете.

– Но вы приняли фамилию Даггерт. А как ваша настоящая фамилия?

Гвеннан вспыхнула.

– Я… не знаю. Мисс Несса записала меня в школу под своей фамилией, она мне сказала, что теперь это и моя фамилия. Я всегда гадала: может, мама вышла за отдаленного родственника, которого не любила мисс Несса.

– Я думаю, у вас совсем другая фамилия, – он произнес это, как приговор. – Леди Лайл с самого начала интересовалась вами, хотя до последнего времени непосредственно к вам не обращалась. Уж я-то знаю: она запрашивала о вас отчеты, иногда писала об этом из самых разных стран. Но никогда не объясняла мне, зачем ей это. Знаете этих Лайлов; здесь они никогда больше одного-двух в поколение не появляются, но у них связи повсюду. Женятся всегда вдали от дома, и всегда в рамках своей обширной семьи, иногда избирают ветвь из другой страны. Возможно, ваш отец – из их семьи. Это может объяснить, почему мисс Несса держала эти связи от вас в тайне.

– Но почему?

– Мисс Несса была очень гордой женщиной. Может быть, она тоже (и, пожалуйста, не заблуждайтесь насчет моих мотивов) считала этот брак незаконным. Мисс Несса, как мы оба знаем, строго придерживалась морали и обычаев другого поколения. Если ваша мать не обвенчалась здесь в церкви, открыто, с человеком, хорошо известным общине, мисс Несса могла счесть ее брак сомнительным.

Насколько Гвеннан знала, он прав. Но быть из семьи Лайлов… Как назвал ее Тор в их бурном разговоре? – полукровка! У него нет доказательств. Может, они в конверте, который она сейчас держит?

Она открыла конверт. Мистер Стивенс застегивал пальто. Он кивнул ей.

– Если считаете, что нужно что-то оформить по закону, Гвеннан, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне. Нужно решить некоторые вопросы, связанные с имением. Я полагаю, все получит молодой человек… Леди Лайл признавала его ближайшим родственником, даже приводила его сюда перед своим отъездом.

Он вышел, а Гвеннан села за стол. Из конверта она достала лист плотной бумаги, исписанный причудливым почерком. Кроме него, в конверте листок, гораздо легче и тоньше. На большом листе – подробная астрологическая карта; Гвеннан недостаточно разбиралась в астрологии, чтобы самостоятельно прочесть ее. Но вверху дата рождения, ее дата. Это явно для нее, но причину она понять не могла.

Она взяла второй листок. Почерк четкий, напоминающий печатный текст, но с индивидуальными особенностями. Это почерк леди Лайл.

«У меня меньше времени, чем я рассчитывала. Тело мое функционирует все хуже, и мне кажется, я знаю причину. Поэтому не могу полностью передать тебе то, что должно составлять часть твоих знаний. Тебе придется учиться самой, и в этом учении ты будешь расти – двери открываются, когда постучишь. А за ними многое, что ты забыла или что сознательно у тебя отобрали. Когда-то ты была другой, но многое изменилось…»

– Орта, – прошептала Гвеннан. – Она, должно быть, говорит об Орте!

«Древние знания, контроль над силами, принадлежащими тебе, все это отнято у тебя, поэтому ты робко входишь в мир свободы. Я могу только дать тебе возможность учиться заново, укрепляться, приближаться к той личности, какой ты должна была стать. Я оставляю тебе ключ – и другие инструменты. Но никак не могу защитить тебя.

Ты должна сама выбирать, что делать, что изучать, – таков Закон Силы. В этом мы свободны. У нас всегда есть выбор. Делая выбор, мы изменяем свою жизнь, а иногда и жизнь других.

Звезды вернулись на старые орбиты, так всегда поступают звезды поколение за поколением. Снова они в таком же положении, в каком были когда-то при твоем прежнем рождении. И перед тобой выбор.

Вот что я прошу тебя сделать. В день зимнего солнцестояния приди к стоячим камням и используй звездный диск, как подскажет тебе инстинкт. После этого ты пройдешь испытание. Желаю тебе его выдержать – в тебе есть то, что сближало нас в прошлом. И, если пожелает Сила, сблизит и в будущем».

Как не было приветствия и обращения в начале письма, так же не было и подписи. Должно быть, леди Лайл писала так, чтобы посторонний не мог понять. Только дата на гороскопе подтверждала, что письмо предназначено ей. Но что оно означает, ей предстоит еще узнать.

Глава одиннадцатая

Гвеннан сидела за большим кухонным столом, единственным, способным вместить собранные ею книги и бумаги. Время немного сгладило впечатления от пережитого у стоячих камней. С той ночи прошли дни, недели. В ту ночь она осознала, полностью и болезненно, что существует больше чем один мир. Новый хозяин дома Лайлов с тех пор не показывался. Насколько было известно в Уайтбридже, Тор Лайл исчез так же бесповоротно, как и его родственница.

Не было и новых следов «дьявола». Джим Пайрон порылся в бумагах Кроудеров и извлек достаточно материала по истории города для своей колонки. У него даже появилась привычка в субботу по утрам приходить в библиотеку. Гвеннан находила его открытия и оценку их интересными, но вечерами читала сама, сколько позволяло время после выполнения обычных обязанностей.

В эти дни дом мисс Нессы не знал регулярных еженедельных уборок. Заправив кровать, вымыв посуду, подметя, сколько можно, пыль в тех двух комнатах, где она проводила жизнь, Гвеннан решала, что сделала достаточно. Чтение важнее.

Ей нужен был умный и опытный помощник, но она не знала, где его найти. Звездная карта оставалась тайной, сколько она ни искала объяснений в многочисленных книгах по астрологии. Математика для нее всегда была трудна, а без нее трудно разобраться в этой тайной науке.

Оставались камни и линии леев. Она заказывала в других библиотеках все на эту тему. У нее выросла целая стопа разрозненных и мало связанных друг с другом выписок. В мире огромное количество стоячих камней, некоторые из них с отверстиями. Считалось, что некоторые излечивают: больной пролезал через такое отверстие, чтобы выздороветь. Другие отверстия считались священными: туда просовывали руку, давая клятву. Были и другие камни, в форме чаш; их нужно перевернуть, чтобы обеспечить удачу или проклясть. Камни, камни и камни!