Не жди моих слез - Наталья Калинина

— А меня все время мутит. Почему ты не предупредила, что я могу забеременеть? Ты предохранялась как-то?

— Нет.

— Я хочу, чтобы ты тоже забеременела от Рафаэлло. Это будет так здорово. Ваш ребенок будет красивей нашего. Хотя, как сказать: природа способна на разные подвохи. — Камилла обняла и поцеловала меня. — Нанни, прошу тебя, забеременей от Рафаэлло. Мы с тобой станем еще родней. Только ему ничего не говори. Пускай это будет наш с тобой секрет.

Я не хотела этого, хоть и легко переношу беременность. Я вспомнила своего Леньку, и внутри что-то заныло. Мне не нравится, когда ноет внутри, словно кто-то потихоньку тянет из тебя жилы. Не переношу издевательства над собой.

Я стала тайком пить противозачаточные пилюли, но от них у меня отекали ноги. И я во всем положилась на Божий промысел.

В конце концов, думала я, надравшись вечером в ресторане либо баре, у меня есть законный муж. Если я почувствую, что забеременела, слиняю по-быстрому к Патрику и проведу с ним ночку-две.

Почему-то я была уверена, что Патрику захочется иметь от меня ребенка.

— А что, если нам нанять яхту и махнуть в теплые края? — изрек как-то Рафаэлло. — Осточертели эти гибло-серые тона и холод. Через Гибралтар с заходом в порты Испании, Марокко, Алжира. Буйство весенних красок, ароматов, ощущений…

Я навострила уши, еще не отдавая себе отчета почему.

— Ужасно боюсь качки. В моем положении… — начала было Камилла.

— Если тебе станет плохо, мы сделаем морю ручкой в ближайшем порту, — пообещал Рафаэлло. — Нанни, ты любишь морские прогулки?

— Не знаю пока. Но море обожаю.

— Я найму яхту с огромной каютой, и мы оборудуем ее по нашему вкусу. Я хочу, чтоб на потолке было зеркало.

— Мы можем с таким же успехом повесить его в нашей спальне, — предложила Камилла.

— Мне осточертела Англия. Я тут мерзну и не могу работать. Да и нам нужно как можно скорей пожениться.

— Можем слетать на несколько дней в Рим.

Я с удивлением смотрела на Камиллу — только вчера за ужином она говорила, что не желает надевать на шею «колючий ошейник супружеских обязанностей».

Камилла перехватила мой взгляд.

— Это неизбежность, Нанни. К тому же отец на этом настаивает. Мы, итальянцы, очень зависимы от общественного мнения. Отец сказал по телефону, что в какой-то газете была наша с Рафаэлло фотография. Он говорит, мы на ней в обнимку и оба пьяные. Нанни, надеюсь, ты не против морской прогулки?

— Я так рада, Милли. Об этом можно только мечтать.

— Вы сговорились с Рафаэлло заранее? — Она стала последнее время очень подозрительной. — Признайся, у вас от меня много секретов?

— Ни одного. — По выражению лица Камиллы я поняла, что нужно во что бы то ни стало спасать ситуацию, то есть сохранить нашу с ней любовь. — Кроме того, что я, кажется, тоже забеременела, — медленно продолжала я. — Но Рафаэлло еще не знает об этом.

Я видела краем глаза, что у него отвисла челюсть.

Камилла чуть не задушила меня в объятьях.

На следующий день мы втроем отправились выбирать прогулочную яхту.

«Стелла» понравилась мне с первого взгляда.

Она была довольно большая — четыре одноместные и две двухместные каюты, не считая одной, роскошной и огромной, о какой мы мечтали.

Мы устроили прощальный ужин в ресторане. В самый разгар пира нам с Рафаэлло вдруг безумно захотелось друг друга. Я заказала кружку пива, которую «опрокинула» себе на колени. Камилла велела Рафаэлло проводить меня в туалет — по-моему, ей захотелось пофлиртовать с пожилым англичанином за соседним столиком, который бросал на нее недвусмысленные взгляды. Последнее время Камилла пользовалась успехом у определенной категории мужчин. Дальше флирта дело никогда не шло. Впрочем, у нее все было впереди.

— Сюда. — Рафаэлло увлек меня в темный коридор за туалетом. Ему пришлось тащить меня чуть ли не на себе — я здорово наклюкалась в тот вечер. Он стянул с меня брюки вместе с трусами и, резко приподняв, на что-то посадил. — Раздвинь ноги. Скорее же. О мамма миа, у тебя там ловушка какая-то…

Мы вернулись в зал минут через двадцать. Камилла танцевала со своим кавалером. Она была увлечена успехом у мужчин и, кажется, ничего не заметила.

В первую же ночь мы попали в шторм.

Камилла наглоталась таблеток и отключилась. Рафаэлло беспрестанно выворачивало наизнанку.

Я вышла на палубу и поднялась на капитанский мостик.

— Мисс, здесь опасно, — сказал капитан.

— Обожаю опасность.

— Но вас может смыть за борт.

— Неужели вы позволите этому случиться, капитан? Может, хотите выпить?

— Я несу вахту, мисс.

Судно провалилось в одну из этих многочисленных ям, в которые превратился Атлантический океан. Мне нравилось ощущение невесомости — оно освобождало от всего на свете. Я вцепилась в поручни. В следующее мгновение меня с ног до головы окатило холодными брызгами.

— Вы слишком легко одеты, мисс. — Капитан набросил мне на плечи свой дождевик. Я увидела его лицо. Он было молод и довольно смазлив.

— Пускай вас сменит помощник. Это приказ, капитан, — сказала я, решив во что бы то ни стало найти спутника для длинного путешествия сквозь неуютную ночь — последнее время я привыкла надираться в компании.

— Мисс…

— Никаких «мисс». Жду вас в третьей каюте.

Он появился минут через десять.

— Мисс, ваш… муж рассердится, если увидит нас вместе, — сказал он, усаживаясь на приличном расстоянии от меня.

— Мистер Джиротти мне не муж.

— Я думал…

— Не имеет значения, что ты думал. Мистер Джиротти жених Камиллы, моей сестры.

— Вы не похожи на итальянку, мисс.

Капитан смущенно отвел глаза.

— Ну и что из этого? Давай хряпнем джина.

— Если вы настаиваете, мисс…

— Почему я не похожа на итальянку?

— В вас чувствуется порода, а они…

Он залпом выпил свой джин.

Я рассмеялась. Этот парень начинал мне нравиться.

— Как в дворняжке, да? Дворняжка и два чистопородных…

— …пинчера. Простите, мисс, но ваши… родственники напоминают мне пинчеров.

Я окончательно развеселилась. Я вспомнила пинчера на даче у Кудимовых: мы с ним поначалу очень дружили, но потом, когда я стала брать на ночь к себе в комнату кошку Манечку, Том меня возненавидел. И однажды умудрился тяпнуть за ногу.

— Пинчеры — злобные собаки, а мои друзья очень добрые. Кстати, как тебя зовут?

— Ричард Блэксмит. Можете называть меня Диком.

— Мы с тобой однофамильцы, Дик. Меня зовут Анна.

— Но вы не англичанка, мисс. Вы говорите с легким акцентом. Кто вы?

— Угадай.

— Шведка. Или полька.

— Почти в точку попал. — Его лицо уже расплывалось перед моими глазами. Я не учла того, что качка в несколько раз усиливает действие спиртного. Мне вдруг захотелось стянуть свою тельняшку из супердорогого шопа и показать этому Дику, какая у меня красивая грудь.

— Запри каюту, — велела я. — Мистер Пинчер следит за мной, как настоящий цербер.

Дик исполнил мой приказ.

— Меня зовут Анна Кузнецова, и я русская, — объяснила я Дику. — Блэксмит по-английски «кузнец». Наши с тобой пращуры, Дик, возможно, ковали в одной пещере наконечники для стрел и копья.

Он мне дружески улыбнулся.

— Впервые в жизни встречаю русскую женщину, мисс. Вы все такие красивые?

— Да, черт побери. И… пускай мы беспризорные дворняжки, мы… мы не такие испорченные, как они. Понимаешь, Дик, я представить себе не могла, что можно спать втроем. У меня были мужчины, я спала с ними из-за денег, тряпок, чтоб выйти замуж, но я… мне и в голову не могло прийти, что невеста может попросить свою подругу, чтобы та у нее на глазах трахалась с ее женихом. — Мне хотелось плакать. У меня на душе в тот момент было еще сквернее, чем тогда, когда меня грубо изнасиловали на пляже в Феодосии. В ту пору мне еще помогал алкоголь — сглаживал острые углы, смягчал ухабы. В последнее время он был бессилен затуманить мой мозг. Наоборот, подвыпив, я видела все чересчур ясно и отчетливо. — Дик, Дик, если б ты знал, как я себя ненавижу.

— У тебя есть парень, Анна?

— Да. Хотя я не знаю. Думаю, у него есть другая девушка.

— Это нестрашно, Анна. Вы оба попросите друг у друга прощения. Ты только не плачь. Если ты любишь своего парня…

Я не помню, как очутилась на груди у Дика. Мое тело сотрясали рыдания.

— Я не смогу… начать другую жизнь, — бормотала я. — Завтра, понимаешь, завтра, все будет точно так же, как было сегодня. Камилла попросит нас с Рафаэлло заняться любовью — она заводится от этого зрелища. Потом он будет трахать ее, а меня заставят смотреть. Потом он затащит меня в какое-нибудь укромное местечко, сорвет с меня трусы. Он любит заниматься этим тайком от Камиллы — его это ужасно возбуждает. И меня, меня тоже возбуждает. У меня мерзкая развратная плоть, Дик. А ведь он называл меня инфантой.