Любовь и расчет - Сесилия Грант

Кейт повернулась к нему лицом, несомненно, удивленная, что он уловил ее настроение, и хмурым взглядом смерила разделявшее их на скамейке расстояние.

— Нет, я была вчера у леди Харрингдон.

— Она развеяла ваши надежды.

Ник предвидел это и даже предупреждал о такой возможности. Но если окажется прав, особой радости не испытает.

— Визит доставил мне удовольствие. Я произвела на графиню неплохое впечатление. — Кейт наклонила голову, но глаз не поднимала. — Столь блестящее, что она предложила помочь выхлопотать для меня место компаньонки при какой-нибудь даме.

— Сочувствую.

Кейт горько улыбнулась и подняла на него глаза.

— Я сама в этом виновата. Отчасти. Мне следовало сказать, что я лучше никогда не выйду замуж, чем выйду за человека, недостойного моего рода.

Ник мог с легкостью это представить.

— И она, полагая, что у вас нет шанса найти достойную пару, решила, что место компаньонки какой-нибудь великосветской дамы наилучшим образом утешит вашу гордость и достоинство.

— Вы были правы по всем статьям. Пытались предостеречь от завышенных ожиданий, а я в силу гордыни не хотела слушать.

Ему не нравилось видеть ее такой униженной. Ее тщеславие служило отягчающим обстоятельством. Кейт должна была сама его умерить, когда человек, умудренный годами и опытом, подсказывал ей так поступить. И уж конечно, тетка не имела права столь явно пренебречь ее гордостью.

— Это, безусловно, регресс. — Ник подался вперед и, сложив пальцы домиком, поставил руки на колени. Чтобы разговаривать с ней в таком положении, нужно было повернуть голову. — Но если вы признаете этот визит как свое поражение, получится, что я совсем не знаю вас. И что вы ей ответили на предложение подыскать вам место?

Кейт слегка вскинула подбородок и на миг задержала дыхание. Судя по всему, она не ожидала от него такой реакции. Неужели полагала, что крушение ее надежд вызовет у него злорадство?

— Я сказала, что должна посоветоваться с отцом и матерью. Но я не говорила с ними, потому что не вижу основания. — Кейт покачала головой. Признаюсь, что и вправду воспринимаю это как поражение. Согласиться на место компаньонки — это все равно что объявить всему миру, что поставила на себе крест. Но если отклоню предложение, то наверняка тем самым поставлю крест на продолжении отношений. А эта связь очень важна для меня. — Что-то новое послышалось в ее голосе, глухое и пылкое. — И не только по тем причинам, которые служили для вас предметом насмешек надо мной. Я хочу, чтобы моя семья… — От звука дверного молотка — режущей слух какофонии — Кейт подпрыгнула. — Боже, еще гости.

Она резво вскочила на ноги и, схватив его за руку, потащила за собой под лестницу, чтобы те, кто войдет, их не увидели.

Это действие пробудило в Нике чувственные воспоминания, от которых забурлила кровь: обед в доме его старшего брата несколько лет назад. Он сидел рядом с респектабельной вдовой миссис Симкокс. Когда приступили к рыбному блюду, он вдруг ощутил, как ее разутая ступня начала тереться о его сапог.

Недавний выпускник Кембриджского университета, он был серьезным и прилежным, но совсем не имел опыта в делах подобного рода. Однако при первом прикосновении ножки в чулочке понял, на что можно рассчитывать. С ее лодыжкой, обвившейся вокруг его голени, он с жадностью поглощал барашка, последовавшего за рыбой. С ее дерзким коленом на своем он с удовольствием выпил два стакана вина. Его нервы были на пределе в шокирующем предвкушении.

Как произошло все остальное после обеда? Вышел ли он из-за стола по нужде? Выскользнула ли она незаметно из комнаты, чтобы его подкараулить? В любом случае они оба каким-то образом оказались в одном коридоре. Ни слова не говоря, она схватила его за руку и оттащила к стене, где под лестницей их никто не мог увидеть.

Все остальное было безумием, безрассудством, изысканным грехопадением, случившимся прямо в доме Эндрю, где их могли заметить слуги.

— Прошу прощения, — прошептала рядом мисс Уэстбрук, отпуская его пальцы.

За то, что позволила обойтись столь фамильярно с его рукой и его персоной, за то, что вынудила его стоять столь неприлично близко от нее. Бок о бок, спиной к стене. Его правое колено упиралось в угол их бывшей скамейки, а ее левая нога застыла на краю верхней ступеньки ведущего вниз на кухню лестничного пролета. Ее правое плечо касалось его бицепса, а ее рука была прижата к его руке по всей длине до самой кисти. Он ощущал каждый дюйм телесного контакта, и нервы его ожили и напряглись, как в ту ночь с миссис Симкокс.

Будь проклята его излишняя чувствительность. Он не должен был ничего такого испытывать. Нужно было занять себя другими мыслями, придумать, например, как ей вести себя с леди Харрингдон.

Вверху над их головами послышались шаги. Кто-то из слуг спускался по лестнице. Мисс Уэстбрук бросила на него взгляд, и ее рука, соседствующая с ним, беспокойно задвигалась. Давясь от смеха, она плотно сжала губы. Очевидно, она считала их неловкое положение всего лишь забавным приключением. Вероятно, даже не догадывалась, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они прячутся под лестницей.

Если бы он захотел ее украдкой поцеловать… но, конечно же, он не станет этого делать, то было бы достаточно лишь слегка повернуться, наклониться на восемь-десять дюймов, взять ее лицо за подбородок и приподнять под нужным углом.

Но зачем? Это было испытание его решимости и самообладания, его уважения к мисс Уэстбрук и почтения к ее родителям. Он не поддастся искушению.

Снаружи донесся шум. По-видимому, дверь открыли. Стук колес экипажа. Далекие голоса. Стук каблуков вошедшего гостя. Дыхание свежего воздуха с улицы. Но прежде чем ощутить холод самому, он почувствовал, как по голой руке с коротким рукавом, прижимавшейся к его руке, пробежала дрожь.

Тихо, как только мог, Ник расстегнул сюртук. Так, и только так, ответит он на дрожь руки прелестной мисс Кэтрин Уэстбрук: не схватит ее, но укроет от холода.

Он стащил сюртук с плеч. У того, кто поцеловал бы невинное создание под лестницей, был бы безупречно сшитый сюртук, сидящий как влитой, так что, снимая его, пришлось бы изрядно повозиться и пошуршать. Его же собственный поддался почти бесшумно.

Ник повернулся вполоборота и, взяв Кейт за локоть, повернул к себе. Теперь они стояли лицом друг к другу. Ей уже удалось побороть свой смех, и ее губы восстановили обычную пухлость и мягкость. Всецело во власти его честных намерений, она доверчиво вскинула на него глаза.

Ступеньки лестницы снова заскрипели, когда только что прибывший гость начал подниматься по лестнице. Ник набросил сюртук на плечи Кейт и поправил его, чем и ограничил интимность момента между ними. Он выдержал проверку, слава богу.