Раб лампы - Марина Серова

Сидевший в салоне «мерса» бледный, нет, прямо-таки зеленовато-бледный Гамлет Бабкенович вздрогнул. И тут же у него появился еще более основательный повод для страха.

Майор Бессонов повернулся к нему и, щелкнув пальцами, сказал:

— Ах да, чуть не забыл. Вы меня потом еще и благодарить будете, уважаемый Гамлет Бабкенович. Дело в том, что сегодня утром обнаружен мертвым неподалеку от своего дома ваш друг и по совместительству психоаналитик, некто Кругляшов. Проникающее ранение в мозг, сразу насмерть.

— Что-о? — тихо уронил Маркарян. — Как же… как же это? Этого не может быть!

— Вы сами прекрасно понимаете, что может, — отозвался Савва Николаевич. — После того как были убиты ваши друзья и ваш отец, после того, что случилось здесь, в вашем загородном доме, вы должны понимать, что с вами может произойти все, что угодно. Так что мы возьмем вас с собой, уважаемый.

— Я… ведь…

— Савва Николаевич, — подошел к нему один из его людей. — Тут вот с внешнего поста сообщают, что подъехали менты. Две машины.

— А, прекрасно, — проговорил Бессонов. — Пропускайте их. Им будет чем здесь заняться. И все-таки… где же эти два дегенерата, которых я столь поспешно назвал профессионалами?

— Я не понимаю только одного, — сказала я. — Если тут стоят все эти машины, то они каким-то образом выезжают на поверхность, так? Если, конечно, Маркарян не решил их законсервировать.

— Я спрашивал у него об этом. Он сказал, что тут имеется специальный лифт. Но он блокирован. Код от него известен только самому Маркаряну, то есть обоим Маркарянам, так что угнать машину… а ты планировала, вероятно, именно это, Женя… угнать машину тебе не удастся.

— Идиотизм какой-то, — пробормотала я. — И охота ему было ставить охрану, если эти чудеса автомобилестроения все равно невозможно позаимствовать? Хотя да… они, наверно, охраняли не столько машины, сколько сам бункер и содержимое его галерей за железными дверями.

Мы быстро и бесшумно поднялись вверх по лестнице, по которой нас проконвоировали двумя минутами раньше в противоположном направлении, и вышли в знакомый зал бассейна.

— Вот оно, начало всех неприятностей, — сказала я. — Та-а-ак!

Из выходящего на стоянку перед домом окна я увидела, что возле пугачевского «Мерседеса» остановились две милицейские машины. Захлопали дверцы, и на свет божий вылезли около десятка служителей правопорядка — и в форме, и в штатском.

Я не могла слышать, о чем говорят начальник прибывшей опергруппы и майор ФСБ Савва Николаевич Бессонов. Но эта беседа наверняка бы меня заинтересовала.

— Что тут произошло? — угрюмо спросил капитан МВД. — Убили, что ли, кого? Если скажете, что самого хозяина, все равно не поверю.

— Да и не верьте, — отозвался Бессонов и сунул в нос капитану свое внушительное удостоверение. — Но, тем не менее, все именно так и произошло. Убиты отец хозяина дома, Бабкен Маркарян, и крупный самарский бизнесмен Пугачев. Хорошо еще, что я успел воспрепятствовать беспорядкам. Вот мое удостоверение, капитан.

— А, ФСБ? — без особого энтузиазма протянул капитан. — Пострел везде поспел… Так вы что, в гостях, что ли, у него были?

— Совершенно верно. Как видите, у Маркаряна широкий спектр гостей — от офицеров ФСБ до наемных убийц.

— Значит, Маркарян убит? — так и подпрыгнул на месте капитан и повернулся к своим подчиненным: — Слыхали, мужики… вот говорят, пристрелили папашу Маркаряна!

— Да не пристрелили, — покачал головой Бессонов, садясь в машину. — Там все гораздо веселей… сами посмотрите, это надо видеть собственными глазами! Всего наилучшего! Вероятно, мы еще вернемся, чтобы более плотно заняться этим делом.

— А двоих, которые повели тех в бункер, что… ждать не будем? — тихо произнес один из подчиненных Саввы Николаевича.

— Им осталась машина. Сами доедут. Сколько можно, — как-то странно проговорил Бессонов и отрывисто приказал водителю: — Поехали!

— Э, погоди, — начал было милицейский капитан, шагнув к задней дверце машины с приспущенным тонированным стеклом, но «мерс» с Бессоновым уже тронулся и в сопровождении черного джипа «Опель Фронтера» выехал на дорогу, ведущую от виллы Маркаряна на основную автотрассу.

— Я вспомнила, где оставила свою сумочку, в которую подсунули этот идиотский взрыватель, — проговорила я. — Она была в гардеробе при бассейне… там, где вы с какими-то шалавами позаимствовали понтон. Подкинуть мне туда взрыватель мог любой. Кто угодно мог. Гниды!

— Злобность — нехорошее чувство, — откомментировал Крамер, продолжая с интересом наблюдать за действиями ментов и фээсбэшников. — Кому уж тут злобствовать — так это мне. Всех моделей растащили, теперь их еще и менты буду прессовать. Как бы те товарную форму не потеряли.

— О своих девочках не беспокойся, — усмехнулась я. — Их, в отличие от нас, не водили в бункер, чтобы то ли завалить, то ли запереть в подземелье, что в принципе почти одно и то же.

— «Нас водила молодость в сабельный поход, нас бросала молодость на кронштадтский лед», — пропел Вова, а потом, с привычной шутовской миной перейдя на характерный говор Леонида Ильича Брежнева, проговорил: — Ну шо, дарагие таварищчи? Предлахаю нахрадить товарищчей Охотникову и Крамера!

Он быстро взглянул на меня и усмехнулся, но тут же усмешка исчезла с его лица: я раскрыла сумочку и вынула из нее маленький серебристый пистолет, а потом проверила наличие в нем полной обоймы.

— Это что… твои киллерские принадлежности?

— Да, — коротко ответила я. — Возьми себе еще автомат. Ну что, поехали за ними? И о киллерах… не надо больше.

— Я смотрю, у тебя есть конкретные предложения, на чем именно ехать. Да… на «Паджеро»! Мы на нем с девчонками сюда приехали. Хозяину он все равно пока что не понадобится, а мне вот очень даже… Тем более что у меня есть ключи, пульт управления от сигнализации и от бортового компьютера. Да там и не заперто.

Я вскинула на плечо автомат Калашникова и молча кивнула головой.

…Мы вылезли из окна первого этажа, потому что воспользоваться главными дверями не представлялось возможным. Нам удалось, оставшись незамеченными, залезть в машину и завести двигатель. Вот здесь нас и заметили люди Ашота и бросились наперерез с явной целью схватить нас, обезоружить и навешать нам так, чтоб другим было неповадно. Увидев действия службы безопасности виллы, несколько человек из опергруппы бросились вслед за ашотовскими парнями — принять участие в поимке темных личностей, собирающихся незаметно покинуть дом, в котором произошло убийство.

Мы впрыгнули в машину и… увидели там рыжие волосы и бледное, напуганное лицо Ани. Той девушки, на которую положил глаз сам Бабкен Маркарян. Ныне покойный.

— Ты… откуда здесь? — изумленно спросил Крамер. — Тебе как удалось ускользнуть?

Она пробормотала что-то неразборчивое. В глазах модели горели настороженные, пугливые огоньки.

— Понятно, — сказала я. — Молодец, Анька! Под шумок…

— Лезут!! — предостерегающе засипел Вова, толкая меня в бок и включая зажигание.

— А глаза добрые-добрые!! — не по-детски громко заорала я и, высунув из окна автомат, дала короткую очередь по преследователям — нет, не на поражение, а для оказания устрашающего морального эффекта.

Те дружно бросились на землю, а двое, вероятно, самых продвинутых, пригнувшись, продолжили передвижение короткими перебежками. Один оказался в нескольких метрах от машины, когда Аня широким жестом открыла дверцу со своей стороны и ласково проговорила:

— Ну че, козел… добро пожаловать!

Тот машинально вскинул ладони, увидев в руках молодой женщины маленький пистолет, и тут же негромкий хлопок выстрела бросил его на колени… парень вздрогнул, словно к его телу приложили раскаленное железо, и упал лицом вперед. Убит?!

— Да ты что же это, сука! — взревел Крамер. — У тебя что, руки чешутся?!

— А что же я должна была…

— Да заткнись ты, блядь! — грубо рявкнул Вова, въезжая прямо в забор и снося два его пролета. За нашим «Мицубиси Паджеро» уже поспешно трогались с мест автомобили и людей Ашота, и оперативников. — Зачем ты стреляла в этого парня? Это же охранник Маркаряна… что он тебе…

— Да что ты читаешь мне мораль? — в свою очередь вспылила она, прерывая его на полуслове.

Крамер буркнул что-то под нос. Машина набирала скорость, мы понеслись вперед.

Я взглянула в зеркало заднего вида и произнесла:

— Ну ладно… будем считать, что от этих мы оторвемся. Жалко, что мне не удалось взять из бункера маркаряновскую «Порше»… я там уже присмотрела.

— «Порше»? — угрюмо переспросила Аня.

— Это такая колымага, которая берет с места сто километров в час за три с половиной секунды, — отозвался Вова Крамер. — Конечно, не по такой дороге на ней ездить, но все равно… двести, а то и двести пятьдесят и по нашим колдобинам можно врубить. Конечно, если за рулем буду сидеть я.