Три билета в Париж - Мария Жукова-Гладкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но что мне делать?!
– Что ты сказала Тучке? – спросила Александра.
– Я так испугалась, что…
– Ничего не сказала, – с пониманием кивнула Светлана. – Что она тебе велела?
– Завтра после уроков зайти к ней в кабинет. Она скажет, куда ехать. Ну… чтобы обучать Васю любви. Но как я могу его обучать любви, если я сама никогда…
– Вот это и надо было сказать Тучке. И завтра обязательно ей скажи, – велела Светлана.
– Надо бы Ольге диктофон с собой взять, – заметила Александра.
– А у тебя есть? – с надеждой посмотрела на Александру Ольга.
У Александры не было. Но имелся сосед-журналист, который за бутылку водки с радостью даст в аренду диктофон и научит им пользоваться. Александра велела подругам сидеть на кухне, сходила в комнату, взяла из маминых запасников бутылку водки, пообещав завтра вернуть в двойном размере, сходила к соседу, который как раз думал, бежать в магазин или ложиться спать. Он диктофон дал, пользоваться научил, вопросов никаких не задал.
Александра со Светланой тут же стали давать инструкции Ольге – чтобы наговорила побольше и вынудила Тучку тоже сказать побольше и у них на нее, в свою очередь, появился компромат.
– Жаль, Уголовного кодекса у нас нет. И в школьной библиотеке, наверное, тоже, – вздохнула Александра. – Хотя его-то как раз надо бы изучать в школе, в нашей в особенности. Посмотрели бы, что светит нашей Тучке. Это сводничество, наверное?
Светлана предложила спросить у кого-то из ее многократно судимых соседей. Они Уголовный кодекс знают получше сотрудников правоохранительных органов, и в особенности как уйти от ответственности.
Александра со Светланой заставили Ольгу отрепетировать речь, которую она произнесет завтра перед Тучкой. Потом Александра вдруг задумалась.
– Ты чего? – спросила Светлана.
– Компромат на Тучку, конечно, хорошо иметь. Но, по-моему, Ольге и так нечего бояться. Если она, конечно, не убивала Генералова.
Александра сурово посмотрела на подругу. Та поклялась здоровьем родителей.
– Есть же эксперты в милиции. Они определят, что она просто склонялась над трупом… Потом набежал спецназ, потом она сидела два дня в погребе… мы выступим свидетельницами. Банкир с Горынычем тоже могут.
– Вряд ли, – заметила Светлана. – И еще надо объяснять, как мы все попали в банкирский особняк. Что ты скажешь милиции?
– Ну… нас пригласили. Пьянчугин знал нас как учительниц, работающих у его жены. Мы все – незамужние, свободные. Взяли и поехали. Это-то как раз не проблема. А почему сразу же в милицию не пришли – скажем: испугались. Главное, что Ольге-то ничего приписать не могут. Кто может выступить свидетелем, что убивала она? Тучка скажет, как под кустом сидела?
– Но фотографии могут попасть и не в милицию. А это гораздо серьезнее, – заметила Светлана. – Тем структурам никакие доказательства не нужны. Есть коза отпущения – расплачивайся. Нам нужно разобраться в ситуации. Выяснить, какие там у всех отношения были или есть. Как они сбывали продукцию, шантажировали кого-то, не шантажировали. У нас же есть пленки. Некоторых людей мы узнали.
– Ты что, предлагаешь прямо пойти к кому-то из записанных в пикантных ситуациях и спросить: «Вас шантажировали? Кто? Что хотели?» Ты сдурела, Светка!
– Ты, Саша, можешь предложить что-то другое? Давай просмотрим все пленки. Найдем… самого приличного. Или… Выпишем все фамилии – тех, кого узнаем. Расспросим про них твою маму, Ольгиных родителей, мою соседку бабу Варю, других учителей в школе. И найдется среди них кто-то приличный! Мало ли, что к девочкам ходит. Организм требует, а жена, например, не дает. Или дает только после покупки очередной шубы. А к девочке и дешевле сходить, и секс более качественный, и тело молодое. Нам в ближайшие дни нужно просто сесть и просмотреть все кассеты, потом заняться расспросами.
– Света права, – пропищала Ольга.
Александра со Светланой повернулись к ней.
– А ты все нам рассказала, подруга? – прищурилась Света. – Ничего не утаила?
– Что вы еще хотите знать?
– Кто был на похоронах? – спросила Александра. – Пьянчугин? Горыныч? Слава?
– Пьянчугин с Горынычем были, речи произносили. Горыныч самую длинную и самую зажигательную. Но он же политик. Славы не было. Однополчане были или… Я не знаю, как их назвать. Ну, те, с кем Генералов в училище учился или служил вместе. Он, оказывается, в Афганистане служил, а потом в какой-то арабской стране. Там даже два араба были, или очень похожие на них. Они на меня смотрели. Но арабы ведь любят светлокожих блондинок. Я их взглядов испугалась и стала пробираться к выходу. И тогда меня Тучка как раз и заловила.
– Нам только еще арабов не хватало для полного счастья, – буркнула себе под нос Светлана. – Они с тобой заговаривали? Приставали?
– На похоронах?!
– Ты отвечай, что спрашивают!
– Нет, только смотрели.
– Может, в самом деле только смотрели? – высказала предположение Александра. – Там-то девок молодых, наверное, мало было. Генералову-то сколько лет? И арабы в самом деле блондинок любят…
– Допустим, – согласилась Света. – Еще что скажешь, драгоценная наша Оленька? Что у Генералова за жена?
Ольга пожала плечами.
– Обычная. Простая тетка. А… старший сын у него в Англии учится. Это прощающиеся говорили. Что он не смог приехать на похороны отца.
– Так… Неплохо живут у нас полковники разваливающейся армии, – заметила Светлана. – Еще что интересного народ говорил?
– Вспомнила! – воскликнула Ольга. – Это они все говорили! Ну… многие. Однополчане или эти… военные в смысле. Удивлялись.
– Чему?! – взревели Александра со Светланой, которых Ольга в последнее время часто выводила из себя.
– У него на обеих руках не оказалось пальцев.
– Всех? – спросила Светлана.
– Двух. Указательных. А жена утверждала – как говорили, – что в последний раз видела мужа со всеми пальцами. Значит, его пытали или… Но я ведь тоже видела его с пальцами! А потом в доме… Когда вы меня спасли… Тогда же только одного не было! А теперь двух! Девчонки, куда же они делись и зачем кому-то могли понадобиться?! Это все на похоронах обсуждали.
– Для отпечатков, – сказала Александра. – Зачем же еще?
– Но кому нужны его отпечатки пальцев?! – закричала Светлана.
Александра пожала плечами. Ольга сидела с открытым ртом.
За три месяца до описываемых событий.
Женщина усиленно работала с Сергеем, как и собиралась. Она капала и капала ему на мозги – очень осторожно, по капельке.
Потом, когда парень, по ее мнению, был готов, спросила:
– Ты знаешь, кто убил твоего отчима?
Сергей не знал, но очень хотел узнать.
Она сказала.
– Не может быть! Я не верю!
– Может, – сказала она жестко. – Еще как может. Ты знаешь, чем занимался твой отчим?
– Торговал металлом, – как само собой разумеющееся ответил Сергей.
– Не только, – ответила женщина жестко. – Он также торговал и оружием. Металл был прикрытием. А ты знаешь – или по крайней мере должен понимать, – какая идет борьба на рынке торговли оружием.
– Не верю, – сказал Сергей, но уже менее эмоционально и гораздо менее уверенно.
– А ты подумай, Сережа, – продолжала женщина вкрадчиво. – Подумай.
Во время следующей встречи она представила кое-какие доказательства – умело сфабрикованные. Но она была мастерица обманывать, а тут еще и готовилась заранее.
А уж когда доказательства представляются мужчине после бурной любви… Как он мог не поверить? И зачем ей врать? Сергей не видел причины.
* * *Вася смотрел, как училка ходит вдоль доски, и опять не слышал ни слова из того, что она говорила. Он только думал: «Когда же? Когда?»
Потом она оказалась рядом с его партой и орала на него истошным голосом.
Почему она на него орет?
Она потребовала дневник.
Вася решил, что это прикрытие. Она ему в дневнике напишет о месте и времени встречи. Он протянул ей дневник с улыбкой, которую считал сексуальной.
А она снова заорала. Ей почему-то не понравилась его улыбка.
* * *Доктор сказал Юле, что она вскоре отправится за границу. Юля давно мечтала отправиться куда-то за рубеж. Тут она выспросила у Доктора все. Да она и так знала многое. И «ее» инструктор поедет с ней – и с еще одной девочкой. А уж инструктора-то она обработает еще почище, чем Доктора.
* * *Алена с Валерой планировали свою совместную жизнь. Алена больше не вспоминала учительницу. У нее теперь есть Валера! Она рассказала ему все. И про родителей, и про старшую сестру Ирку, и про ее мужа, и про учительницу. Валера слушал очень внимательно и успокаивал ее поцелуями. Алена была счастлива.
