Иосиф Сталин, его маршалы и генералы - Леонид Михайлович Млечин

Кулик не сумел оценить реактивные снаряды — знаменитые «катюши». Сопротивлялся их принятию на вооружение. 17 июня 1941 года на Софринском полигоне все-таки испытали первые две установки реактивных снарядов «М-13» с пусковых установок «БМ-13». Испытания прошли успешно. 21 июня было принято решение о серийном выпуске установок и формировании частей реактивной артиллерии. Слишком поздно...

7 мая 1940 года Сталин сделал Тимошенко наркомом обороны, Кулика — его заместителем. Григорий Иванович получил еще и маршальские звезды, но все равно остался недоволен. Он пренебрежительно относился к Тимошенко. В узком кругу раздраженно говорил, что Тимошенко не способен быть наркомом и во главе армии должны были поставить его, Кулика. Крамольные высказывания маршала были зафиксированы в оперативно-разыскном деле его пропавшей жены Киры.

Впрочем, товарищи тоже не слишком высоко ценили Григория Ивановича, с раздражением (и завистью!) рассматривали его маршальские звезды. Щаденко ядовито заметил:

— Ты теперь маршал, в больницу попадешь, так клизму ставить тебе уж не простого санитара пришлют.

За несколько дней до войны в кабинете Кулика пошла речь о сводках Генерального штаба, где говорилось о сосредоточении немецких войск вдоль советских границ. Кулик разговор прервал:

— Это большая политика, не нашего ума дела!

Накануне войны заместитель наркома обороны Кулик перестал быть начальником Главного артиллерийского управления. 23 июня он собирался сдать дела генералу Николаю Дмитриевичу Яковлеву, который до этого командовал артиллерией Киевского военного округа. Жуков и другие выходцы из округа собирали в Москве своих сослуживцев...

В ночь на 22 июня в кабинете Кулика шло совещание по зенитным снарядам. Оно затянулось далеко за полночь, пока Кулику не позвонили по «вертушке». Лицо маршала побледнело. Он вызвал генерала Яковлева в соседнюю комнату. Сказал, что немцы бомбят приграничные города. Его вызывают в ЦК, так что сдавать дела ему некогда...

В первый же день войны Кулик отправился на фронт. Сталин приказал ему прибыть в штаб Западного фронта, который буквально развалился под ударами немцев, и навести порядок.

Перед отъездом маршал Кулик заглянул к наркому вооружения Дмитрию Федоровичу Устинову, ведавшему производством артиллерийских орудий, и предупредил:

— Сейчас еду на фронт. Начальником Главного артиллерийского управления назначен Яковлев. С ним теперь и поддерживайте связь.

В Минск вместе с Куликом был отправлен Шапошников.

Может быть, Сталин верил, что Кулик сумеет поднять армии и нанести встречный удар по немцам и разгромить их... В эти первые дни войны казалось, что все дело в отсутствии твердой руки. Борис Михайлович благоразумно остался в штабе округа, моторный Кулик посчитал, что его место в войсках.

23 июня Григорий Иванович вылетел в Белосток, чтобы руководить действиями 3-й и 10-й армий и организовать контрудар силами конно-механизированной группы, которую сформировал заместитель командующего фронтом генерал Болдин. Но генерал Болдин сразу доложил, что у 6-го механизированного корпуса горючего на четверть заправки. Доставить горючее в войска оказалось невозможным, немецкие самолеты бомбили дороги, и поезда не ходили.

Кулик ничем не мог помочь войскам. Он не умел командовать крупными соединениями, и ситуация была такая, что остановить отступающие войска никому не удавалось. Армии были окружены.

Жуков вспоминает, как Сталин «упрекал в бездеятельности маршала Кулика. Маршал Шапошников, находившийся при штабе Западного фронта, сообщил, что Кулик 23 июня был в штабе 3-й армии, но связь с ней прервалась».

Командовал 3-й армией Василий Иванович Кузнецов, который дослужился впоследствии до генерал-полковника и стал Героем Советского Союза.

Из 3-й армии Кулик на третий день войны добрался до штаба 10-й армии, уже разрезанной на части и фактически окруженной. Командовал армией генерал-майор Константин Дмитриевич Голубев, на его командном пункте находился первый заместитель командующего Западным фронтом Болдин.

«Неожиданно на командный пункт прибывает Маршал Советского Союза Кулик, — вспоминал генерал Болдин. — На нем запыленный комбинезон, пилотка. Вид утомленный. Докладываю о положении войск и мерах, принятых для отражения ударов противника.

Кулик слушает, потом разводит руками, произносит неопределенное:

— Да-а.

По всему, видно, вылетая из Москвы, он не предполагал встретить здесь столь серьезную обстановку. В полдень маршал покинул наш КП.

Я смотрел вслед удалявшейся машине Кулика, так и не поняв, зачем он приезжал».

Маршал и не заметил, как вместе с частями 3-й и 10-й армий оказался в немецком тылу. Радиостанции у него не было. Сообщить о своем местонахождении он не мог.

В суматохе и хаосе найти Кулика не удалось. Никто не знал, где маршал. Сталин рвал и метал.

30 июня командующий Западным фронтом генерал армии Павлов доложил Жукову:

«Послана группа с радиостанцией с задачей разыскать, где Кулик и где находятся наши части. От этой группы ответа пока нет».

Поползли слухи, что и маршал Кулик перешел к противнику, что Кулик изменник... А он оказался в окружении.

9 июля 1941 года начальник Главного управления политической пропаганды Мехлис, находившийся в штабе Западного фронта в Смоленске, подучил информацию о судьбе Кулика.

Вышедший из окружения лейтенант Соловьев из 88-го пограничного отряда НКВД доложил, что Кулик вместе с группой командиров 10-й армии движется по немецким тылам к линии фронта (см. книгу Ю. Рубцова «Alter ego Сталина»). Последний раз лейтенант Соловьев видел маршала 30 июня.

Мехлис переправил информацию Сталину, приписав: «Изложенное сообщаю для принятия надлежащих мер».

Какие меры Лев Захарович имел в виду? Попытки помочь маршалу, вывести его из окружения с помощью чекистов?

Кулик вместе с бойцами 10-й армии почти две недели выходил к своим. Он переоделся в крестьянскую одежду. Натер ноги, не мог идти, говорил потом, что в какой-то момент от отчаяния был готов застрелиться. И все же в июле переправился через Днепр и попал к своим.

Через много лет после войны полковник Гурий Константинович Здорный, который в июне сорок первого командовал 86-м пограничным отрядом НКВД Белоруссии, рассказал, как он спас маршала Кулика («Военно-исторический архив», № 6/2002).

От своего начальства Здорный вовремя получил приказ отойти, поэтому спас себя и своих подчиненных, Пограничники отступали относительно организованно, чего нельзя было сказать об армейских соединениях. На глазах Здорного 26 июня утром возле города Слоним какие-то солдаты расстреляли полковника, пытавшегося навести порядок в колонне.

Поэтому Здорный вел только пограничников и отказывался принимать к себе солдат и офицеров из отходящих и деморализованных войск. Не отказал только командующему 10-й армией генерал-майору Константину Дмитриевичу Голубеву, профессору Академии Генштаба генерал-лейтенанту Дмитрию Михайловичу Карбышеву и маршалу Кулику, который присоединился к пограничникам возле города Волковыска.

Здорный подбирал безопасные маршруты, обходил населенные пункты, уже занятые немецкими войсками, поэтому шел медленно и только