Любовь и верность - Мэгги Робинсон

– Мне не нужен день для того, чтобы передумать. Как только я принимаю решение о чем-либо, я довожу дело до конца. – Тетя Мим говорила, что ее племянница так же упряма, как и она сама. – Надеюсь, у тебя нет никаких болезней?

Бледное лицо лорда Рейнберна заполыхало.

– Что-о?

– Может, я и девственница, но не совсем невинна, – проговорила Мэри. – До тебя доходили слухи о том, что муж Изабеллы Битон заразил ее сифилисом? О таком не пишут в книгах по ведению домашнего хозяйства. Немало исторических персонажей умерли от мужских болезней. Мне бы не хотелось покрыться сыпью, потерять волосы или сойти с ума.

Губы барона слегка скривились.

– Да вы уже сошли с ума, мисс Арден, – заявил он.

Мэри перевязала хвостик косы лентой, при этом ее платье едва не упало на пол. Она не была готова к тому, чтобы лорд Рейнберн увидел ее нагой, хотя он и без того уже достаточно лицезрел. Она сумасшедшая? Мэри опасалась, что так оно и есть.

Она заразилась кое-чем – страстью. Мэри понимала, почему компаньонки не отходят от женщин, когда те приближаются к таким мужчинам, как лорд Рейнберн. Несколько дней рядом с ним – и она забудет о годах сдержанности.

Хотя почему бы и нет? Кто об этом узнает? Если она не ухватится за эту возможность, ничего подобного с нею никогда больше не случится и ее любопытство до конца дней так и останется неудовлетворенным.

Мэри улыбнулась Алеку, надеясь, что выглядит при этом совершенно нормальной.

– Может, хотите, чтобы я предоставил вам сертификат о своем здоровье, подписанный доктором Бауэром? – огрызнулся он.

– В этом нет необходимости, – сказала Мэри. – Мне будет достаточного вашего слова джентльмена.

Ноздри Алека широко раздувались.

– Я не джентльмен, помните? Но при этом я ничем не болен. Честное слово, у нас с вами невероятный разговор!

– А разве вы обычно не вели подобных разговоров со своими любовницами? Мне кажется, они должны были интересоваться такими вещами, да и вы тоже. Излишняя осторожность не повредит.

– Да что ты за девственница? – резким тоном спросил он.

– Моя неопытность не может затмить мой разум, лорд Рейнберн. Алек. Пожалуй, не стоит больше называть тебя на «вы» и лордом Рейнберном, раз уж мы решили вступить во внебрачную связь.

– Мисс Арден… Мэри… Как-то ты слишком хладнокровно говоришь о таких вещах, кажется мне.

– Это меня удивляет. Мне казалось, что большая часть твоих связей была основана на деловых соглашениях. Ты не производишь впечатления романтика.

– Да, черт возьми, я не романтик! Но это… ты… это неприлично! – У него был восхитительно взъерошенный вид, его волосы встали дыбом, так как он едва не вырвал их. Мэри и представить себе прежде не могла, что может производить такое впечатление на мужчину.

– Именно так! Надоело быть приличной! И мне жаль, если ты считаешь, что я захожу слишком далеко. Насколько я понимаю, женщины должны ждать, когда мужчина начнет первым. Но я бы сказала, что ты сегодня уже начал свою увертюру, не так ли? И я попросту отвечаю тебе.

– Да уж, выбрал пиковую масть, – пробормотал он. – Хорошо. Если с Бауэром все пойдет так, как мы запланировали, мы сможем уехать из отеля уже в воскресенье. Это день Бога, мисс Арден, так что, думаю, вы захотите подождать до понедельника, чтобы провести свой безрассудный эксперимент. Я же, со своей стороны, все воскресенье проведу на коленях в своей часовне Рейнберн-Чепел, моля Бога простить меня. И дать мне сил.

Мэри спросила себя, наденет ли он при этом свой килт, чтобы камни впивались ему в колени.

– Лучше просить прощения, чем разрешения, – заявила она.

– Думаю, мне следует отменить приглашение. Вы же знаете, что дом еще не закончен, – напомнил Мэри лорд Рейнберн. – Бригада рабочих останется там по крайней мере еще на неделю.

– Что ж, тогда нам придется подумать о том, где найти местечко для нашего рандеву.

– Я предпочитаю хорошую старомодную кровать, мисс Арден. Мне нужно слишком много времени для исполнения акробатических номеров.

В этом Мэри сомневалась. Алек Рейнберн был строен, мускулист, от него так и веяло физическим здоровьем. Насколько она понимала, он будет хорош везде.

Однако при этом ей не хотелось ничего экзотического – ей нужно было обычное соитие. Никаких забав на люстрах. Мэри и без того запомнит каждое ощущение, чтобы вспоминать о нем в будущем.

– Очень хорошо, – кивнула она. – Так давай заключим наше соглашение.

– Не хочешь же ты заключить его в письменном виде? Ты мне очень напоминаешь свою тетку. Она – хитрая, коварная женщина. Я уже почти жалею о том, что обратился к ней. – Голос Алека звучал чертовски мрачно.

Так дело не пойдет. Мэри не желала считать себя чьей-то обязанностью, женщиной, которую будут терпеть до тех пор, пока неприятное задание не будет выполнено. В коне концов она не противоядие.

– Если у вас есть какие-то опасения, милорд, вы можете в любой момент передумать. – Она протянула ему руку.

Алек с презрением посмотрел на нее.

– Рукопожатие, чтобы закрепить такого рода сделку? Не думаю. – Схватив ее пальцы, он рванул Мэри к себе с такой силой, что ее тело впечаталось в его живот. Точнее, это могло бы произойти, если бы не ее рука, придерживающая лиф платья. Алек опустил глаза, и теперь уже Мэри почувствовала опасения.

Она зажмурилась, когда его лицо склонилось к ее лицу, и каждая щетинка на его щеках выглядела беспощадной. Этот поцелуй не был похож на прошлый. Никакой игривой нежности, никакого бережного изучения ее губ. Он целовал ее властно, подтверждая ее надежду на то, что она погрузится в океан страсти. Мэри понесло по морю порочных волн, она едва стояла на ногах. Алек крепко держал ее, кончик каждого его пальца обжигал ее обнаженную спину.

Разница в росте мешала, и Мэри неуверенно двинулась к кровати, а он направлял ее сбоку. Тихий голос внутри нее сказал: «Еще не время», но она не смогла бы говорить, даже если бы ее губы были свободны. Как далеко он зайдет? Как далеко она его пустит?

Оттолкнув руку Мэри, Алек опустил ее лиф, отвечая на один из этих вопросов. А потом стал постепенно спускаться вниз, начиная от мочки уха и продолжая на шее, ключице, обжигая ее прикосновениями своих умелых губ. Пока Алек целовал Мэри, одна его рука расстегнула спереди крючки на ее корсете, стянула с нее сорочку и легла на ее грудь. Губы последовали за этой проворной рукой, и Мэри успела лишь охнуть, когда он взял ее сосок губами и стал посасывать его. Она почувствовала, как что-то внутри нее щелкнуло, а ее ноги раздвинулись в стороны, словно она была сломанной куклой.

Но Алек был занят только ее грудью, шеей и снова губами, его руки, зубы и язык действовали слаженно, заставляя ее желать более смелых ласк. И она получит их через три долгие ночи.

Человек всегда должен с осторожностью относиться к желаниям другого человека. Мэри ощущала какое-то движение у себя над головой, а ее руки беспомощно лежали по сторонам от тела, пока Алек продолжал свое дело. Она не знала, чего он хочет. Что этому мужчине нужно. Но она выяснит это до ночи понедельника.

А вдруг тетя Мим не захочет ехать в Рейнберн-Корт? Мэри должна будет убедить ее, не вызвав ее тревоги. Путешествие в Шотландию утомило тетю, так что, возможно, Мэри могла бы пообещать ей несколько дополнительных дней отдыха перед возвращением в лондонскую реальность.

Ей самой понадобится целая жизнь, чтобы прийти в себя после поцелуев и ласк лорда Алека Рейнберна. Это – чем бы оно ни было – куда лучше, чем она ожидала, но все же ей было мало. Нос Мэри то и дело немел, а в ушах стоял шум. Кожу под волосами подергивало. Можно ли упасть в обморок от удовольствия? Просторная комната съежилась до размеров кровати и лежавших на ней тел, и Мэри радовалась ощущению защищенности в объятиях Алека.

Защищенность… Ха! Неподходящее слово.

Вздрогнув, Алек отодвинулся в сторону, задирая ее платье. Мэри едва сдержала желание сбросить его с себя. Приподнявшись на локте, он прерывисто вздохнул и опустил на нее свой темный взор.

– Вы еще не боитесь, мисс Арден?

«Бояться» – тоже неподходящее слово. Для того, что она чувствовала, в словаре нет подходящих слов. Ей просто необходимо растянуть эти мгновения.

– Да нет, не думаю, – осторожно проговорила она, радуясь тому, что ее язык еще способен произносить обычные слова.

– Это неправильно.

Она постарается справиться со своим невежеством. Может, обратиться за помощью к Оливеру? Интересно, насколько отличались бы свидания с ним от свиданий с Алеком?

– Уверена, что я быстро всему научусь, – сказала она.

На его лице появилось какое-то странное выражение.