Сборник фантастики. Золотой фонд - Бирс Амброз

Но вот наступила ночь первой падающей звезды. Ее видели рано утром, когда она, описав огненную линию, пронеслась высоко над Винчестером на восток. Сотни людей приняли это за обыкновенную падающую звезду. Альбин, описывая это явление, говорил, что она оставила после себя зеленоватый след, светившийся в течение нескольких секунд. Деннинг, один из величайших авторитетов по метеорологии, определил высоту ее полета в девяносто или сто миль. Он предполагал, что она упала на Землю приблизительно милях в ста от того места, где он находился в момент наблюдения.

В это время я был дома и работал, запершись в кабинете. Хотя окна его выходили на Оттершоу и шторы были подняты (тогда я любил наблюдать ночное небо), но все же я ничего не заметил. А между тем этот странный предмет – самый странный из всего, что когда-либо попадало из воздушных сфер на Землю, – должен был упасть именно тогда, когда я работал. Наверняка я бы его увидел, если бы поднял глаза, когда он пролетал. Те, кто это видел, утверждали, что полет сопровождался отчетливым свистящим звуком. В Беркшире, Суррее и Миддлсексе многие видели его падение, но подумали, наверно, что это опять упал метеорит. В эту ночь никто не потрудился пойти посмотреть на упавший предмет.

На следующий день Огилви, который видел падающую звезду, поднялся на заре. Он был уверен, что это был метеорит, и надеялся найти его лежащим где-нибудь в полях между Хорселлем, Оттершоу и Уокингом. Так оно и оказалось: он нашел его невдалеке от песчаных ям. Кругом были разбросаны, нет, разворочены песок и мелкий гравий, которые образовали большие кучи с крутыми склонами, видимые за полторы мили. К востоку от них горел вереск, и дым тоненькой голубой струйкой поднимался к утреннему небу.

Сам же таинственный предмет лежал глубоко в песке, среди разбросанных обломков и осколков сосны, которую раздробил при падении. Та его часть, которая выступала наружу, имела вид гигантского цилиндра, сплошь покрытого толстой чешуевидной темно-коричневой коркой, совершенно скрывавшей очертания. Величина предмета в диаметре была приблизительно тридцать ярдов. Подойдя ближе, Огилви был крайне поражен величиной предмета и еще больше его формой, ведь метеориты обыкновенно имеют более или менее закругленную форму.

Подойти к метеориту близко было невозможно – он еще не остыл после полета через атмосферу и был очень горяч. Жужжащий звук внутри цилиндра Огилви приписал неравномерному охлаждению поверхности, тогда еще ему не приходило в голову, что цилиндр может быть полым внутри.

Остановившись на краю ямы, вырытой упавшим телом, он в недоумении смотрел на этот странный предмет, не зная, чем объяснить его необыкновенную форму и цвет. Мысль о преднамеренности появления этого метеорита на Земле уже тогда промелькнула в его сознании. Утро стояло удивительно тихое, и солнце, показавшееся над соснами Вейбриджа, грело вполне ощутимо. Тишина была полной: никакого пения птиц, даже ветерок не шелестел листьями. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был слабый шорох внутри горячего цилиндра. На поле не было ни души.

Вдруг Огилви заметил с испугом, что кусок серого шлака странной корки, покрывавшей метеорит, отделился от его закругленной верхушки. Он отпадал хлопьями и валился на песок. Но внезапно отвалился огромный кусок и упал на землю с таким резким стуком, что у Огилви замерло сердце.

С минуту он стоял неподвижно, не понимая, что это значит. И, хотя жар, исходивший от метеорита, был еще очень силен, он все же спустился в яму, чтобы рассмотреть предмет поближе. Но даже и тогда он продолжал думать, что странное явление объясняется неравномерным охлаждением цилиндра. Такому объяснению, однако, противоречил тот факт, что корка отпадала только с верхушки цилиндра.

Потом он заметил, что рекомая верхушка цилиндра начала тихонько поворачиваться. Движение это было настолько медленное, что ученый заметил это только потому, что черная черта, которая пять минут тому назад была перед ним, переместилась на другую сторону крышки. Но даже тогда он не окончательно понял, что это означало, пока не услышал глухой, скребущий звук и не увидел, что черная черта передвинулась еще на дюйм дальше. Тогда его словно осенило что-то. Цилиндр искусственный, полый внутри, с крышкой, которая отвинчивается! Кто-то, сидящий в цилиндре, отвинчивал эту крышку!

– Там человек! – вскричал Огилви. – Их там много! Они наполовину испеклись и стараются вылезть оттуда!

И одним усилием мысли он связал появление метеорита с огненной вспышкой на Марсе.

Ужасно было думать о заключенных там живых существах. Настолько ужасно, так невыносимо, что Огилви, забывая жар, который продолжал исходить от цилиндра, подскочил к нему, чтобы отвинтить крышку, но, к счастью, вовремя спохватился и потому не успел обжечь руки о раскаленный металл. Он остановился в нерешимости на одно мгновение, но затем повернулся, выкарабкался из ямы и со всех ног пустился бежать в Уокинг. Было около шести часов. Встретив на своем пути извозчика, пытался рассказать о том, что видел только что. Однако его рассказ, как и весь вид – он потерял свою шляпу в яме, – показались вознице такими дикими, что он стегнул лошадь и поехал дальше. Такая же неудача посетила Огилви с хозяином квартиры у Хорселлского моста. Тот принял его за сбежавшего сумасшедшего и пытался даже запереть в комнате. Это немного отрезвило ученого, и, когда на дальнейшем своем пути он увидел журналиста Гендерсона, работавшего в саду, он окликнул его и постарался спокойно описать ему все виденное.

– Гендерсон! – крикнул он. – Вы, должно быть, видели вчера падающую звезду?

– Ну? – откликнулся Гендерсон.

– Она лежит теперь на Хорселлском поле.

– Черт возьми! – крикнул Гендерсон. – Упавший метеорит! Это недурно!

– Но он представляет из себя нечто почище простого метеорита. Это цилиндр! Искусственный цилиндр, дружище! И в нем находятся живые существа.

Гендерсон, с лопатой в руке, немного нагнулся к нему.

– Что-что? – Он был глух на одно ухо.

Огилви описал ему все, что видел. Гендерсон на минуту задумался над этим рассказом, а затем, бросив лопату, схватил свою куртку и вышел на дорогу. Оба вместе бросились бежать на поле и увидели цилиндр все в том же положении. Шум, доносящийся изнутри, однако прекратился, и между крышкой и корпусом цилиндра показалась узкая полоса блестящего металла. Отсюда со слабым тонким шипением входил или выходил воздух.

Минуту они прислушивались, затем постучали палкой по цилиндру и, не получая ответа, пришли к заключению, что человек или люди, сидящие внутри, потеряли сознание или умерли.

Разумеется, что они оба были не в состоянии что-либо предпринять. Они крикнули несколько слов ободрения и утешения сидящим в цилиндре и отправились в город за помощью.

Можно себе представить, как они выглядели, когда, покрытые пылью и взволнованные, бежали при ярком солнечном свете по улице маленького городка. Бежали именно тогда, когда открываются лавки и проснувшиеся жители смотрят из окон. Гендерсон тотчас же отправился на станцию железной дороги, чтобы сообщить по телеграфу в Лондон сенсационную новость. Газеты уже подготовляли умы к восприятию этого известия.

К восьми часам толпа мальчуганов и прочего праздного люда собралась на поле, чтобы посмотреть на «мертвых людей с Марса». В таком виде распространилось это известие. Я впервые услышал это от своего газетчика, когда вышел на улицу, чтобы купить «Дейли Хроникл». Конечно, я был очень удивлен и, не теряя ни минуты, отправился через Оттершоуский мост к песчаным ямам.

Человек двадцать стояло вокруг ямы, в которой лежал цилиндр. Вид гигантского, зарывшегося в землю тела раньше уже был описан. Кучи земли и песка казались выброшенными взрывом. Без сомнения, тут произошел взрыв, вызванный падением тела. Гендерсона и Огилви не было. Подозреваю, что они оба не знали, что предпринять в данную минуту, и поэтому отправились завтракать к Гендерсону.