Чертово дело - Лада Валентиновна Кутузова

– Как я бежал, как орал, – рассказывал он Ольге спустя восемнадцать лет. – Догнал парней, перепугал их. А дальше мы все трое неслись, отдышаться не могли.

– И кто там был? – Ольга слушала с таким интересом, будто Николай был звездой разговорного жанра.

– Да кто знает, – ответил он. – Может, собака бродячая, может, бомж какой. Я разглядывать не стал.

После Николай заглянул к шефу и попросил запросить дело бывшей жены.

– Зачем тебе, Дергунов? – Шеф посмотрел на него с подозрением.

Николай не стал углубляться в подробности:

– Хочу уточнить кое-что, Виктор Иванович. Есть у меня одна версия.

Затем он отправился на Луговой проезд, там уже ждал Сэм.

– Опаздываешь, – он указал на умные часы.

– Шел бы без меня. Или боишься?

Сэм отнекиваться не стал:

– Да кто знает, что за сущность в нем живет. Лучше не рисковать попусту.

Иногда Сэм раздражал Николая своей осторожностью, чуть ли не трусостью, излишней прямотой. Но зато с напарником было легко: знаешь, чего ожидать, а на что лучше не рассчитывать – никаких иллюзий.

Лифт не работал, пришлось подниматься пешком – благо этаж четвертый. Дверь коуча бросалась в глаза: к ней была прикручена блестящая табличка с именем хозяина.

– Вот это понты! – присвистнул Сэм.

Они позвонили в дверь. Вместо хозяина их встретила женщина среднего возраста: худощавая, симпатичная, без ярких деталей в одежде и внешности.

– Борис Абрамович вас сейчас примет. Я его секретарь. – Она протянула руку, Николай пожал ее в ответ.

Секретарь провела «топтарей» в глубь квартиры. Ремонт здесь был сделан с явным желанием произвести впечатление на посетителей: все говорило об успехе. Мягкая обивка стен, огромный аквариум с рыбами, кожаная мебель – Николаю бы не хотелось жить в подобном помещении, больше похожем на офис.

В кабинете стоял массивный стол из редких пород дерева, под стать столу – шкаф, заставленный грамотами и кубками, которые должны были подчеркнуть достижения хозяина. Борис Абрамович, несмотря на лето, был одет в белоснежную рубашку и отутюженные брюки. Гладко выбритое холеное лицо, золотые запонки в манжетах рубашки, дорогой парфюм – все должно было свидетельствовать об успехе.

– Здравствуйте, Борис Абрамович, – начал Сэм, – спасибо, что согласились встретиться. А то на вас жалуются, что вы жизненную энергию воруете.

– В смысле? – удивился тот.

Голос коуча оказался на редкость неприятным: будто кто всыпал туда песка.

– Плохо людям после ваших семинаров, – пояснил Сэм. – Кого-то тошнит, а кого-то и рвет даже. На энергетический вампиризм похоже.

Лицо коуча пошло пятнами.

– Протестую! – выкрикнул он. – Я использую в своей работе ряд психологических приемов. Но к шарлатанству это не имеет ни малейшего отношения.

– Не волнуйтесь, Борис Абрамович, – миролюбиво произнес Николай. – Мы вас проверим, это абсолютно безопасно. Если все в порядке, то даже справку готовы дать.

На лице хозяина квартиры промелькнуло сразу несколько эмоций: замешательство, возмущение и страх.

– Я могу отказаться? – Он посмотрел на Николая с вызовом.

– Нет. Мы действуем в рамках закона и обязаны реагировать на обращения граждан. Если мы обнаружим в вас сущность, которая вредит людям, то вынуждены будем заблокировать ее. На вас это никак не скажется, и в свободе вы ограничены не будете.

– Хорошо, – уголок рта коуча дернулся, – приступайте.

Сэм достал микро-Уленьку, а Николай развернул рамку. Он не сомневался, что они с Сэмом что-то обнаружат: слишком уж симптомы подходили под заражение лярвой. Мог отыскаться и переходник, с такой негативной аурой коуч обязан притягивать к себе энергетических паразитов. Но приборы никаких отклонений не показали.

– Можно я сниму с вас показания? – Николай вытащил из сумки «сканер».

Он отщелкал коуча с ног до головы: если в Борисе Абрамовиче живет сущность, «сканер» точно покажет. Хотя с Петром Степановичем промашка вышла. Как сообщил шеф, все снимки колдуна оказались засвеченными.

– Надеюсь, все? – нервно поинтересовался коуч.

– Да, Борис Абрамович, – кивнул Николай, – спасибо вам за понимание и сотрудничество.

– И осторожнее с практиками, – добавил Сэм. – Народ нынче нервный и подозрительный.

Теперь дернулся глаз коуча.

– Бац-бац – и мимо! – пошутил Сэм, когда они вышли на улицу.

– Почаще бы так, – согласился Николай. – Кстати, с тебя опрос брата Лухина, ты обещал. Вот его адрес и телефон, – он протянул записку напарнику.

Можно было выдохнуть: с горящими делами покончено. Николай даже зашел в супермаркет, где купил продуктов про запас – на неделю хватит. Появилась надежда, что жизнь вернулась в привычную колею, а чертово дело само как-нибудь рассосется. С Ольгой он так и не встретился: сработал закон всемирного невезения – у нее отец попал в больницу с инсультом, и она навещала его по вечерам.

Ближайшие пару дней Николай дежурил по району. Теперь он принимал дежурства с благодарностью: пусть скучно, зато можно передохнуть. А так колесишь по району весь день, следишь за приборами да позевываешь. Единственное неудобство – отсутствие кондиционера в патрульной машине, так что к вечеру Николай напоминал вареного рака, и одно спасение было – залезть под прохладный душ.

Лишь в пятницу Николай появился в офисе. Кроме него и шефа в кабинете находились Женечка и Михаил.

– Пришло дело из архива, Дергунов, – сообщил шеф. – Переслал к тебе на почту.

– Что за дело? – поинтересовался Михаил, отвлекшись от разговора с очередной лапусей и зайкой.

– Бывшей жены, – нехотя сообщил Николай. – Хочу еще раз пересмотреть.

– Она же в процессе вызова погибла? – уточнил Михаил. – Редкий случай. Все же мало кому удается именно демона протащить.

– Там все редкое, – буркнул Николай.

Он открыл дело: Смирнова Нина Ивановна, двадцать восемь лет, разведена, детей нет…

Нина приехала три года назад из небольшого сибирского городка покорять столицу. В ее родном городе Николай ни разу не был: Нина выросла в детдоме, по ее словам. Хотя для детдомовки она оказалась чересчур практичной, но за десять лет после совершеннолетия вполне можно освоиться в непривычном мире. То, что Нина хотела уцепиться за москвича, вписывалось в теорию, зачем ей понадобился приворот. Только она могла выбрать куда более перспективного мужа с такими-то талантами, поэтому Николай так и не избавился от подозрения, что был просто-напросто подопытным кроликом.

Вскрытие показало, что смерть наступила от внутреннего самовозгорания. Кого же Нина вызвала? Что за сущность такой огромной мощности? Он не замечал, как постукивает пальцами, подражая шефу.

– Что у тебя, Дергунов? – не выдержал тот.

– Да странного много, Виктор Иванович, – ответил Николай. – Похоже, Нина вытащила сущность и пыталась подселить к себе. Но что-то пошло не так, что неудивительно, если демон оказался мощным, и сущность просто выжгла ее изнутри. И… – Николай не договорил: в материалах вскрытия значилось, что обнаружены останки плода возраста двадцать